Перевод "Этаж вне доступа", том 3

Мейнон

Воскресенье 10-ое декабря, 2007 года.
20:17

Лиам уставился в затылок Яки, как только они вышли из лифта, и смотрел туда, пока они не дошли до своего столика в баре. Все уселись, а фанаты и их мамы, которые хотели вести себя осторожно, но все же так и не смогли, смотрели на них. Все постоянно, что было совсем неестественно, оглядывались на столы в дальней части бара.

- Дамы и господа, - сказал официант, протягивая им меню, и Тео не смог удержаться и засмеялся.
- Что? - спросил Лиам.
- Он подумал, что ты - девушка! - сказал он, и Грегор тоже начал смеяться.
- Конечно же, нет!
- Конечно же, да!
- Идиот! Он сказал “дама” о Жизель.
- Он не сказал “дама”, в этом все и дело! Он сказал: “Дамы и господа”. Дамы – множественное число, вместе с Лиамом, да! А Тейлии здесь нет. Жизель и ты – вот наши дамы! - продолжал он, хихикая.
- А что будешь ты? Почему у тебя нет меню? - спросил Лиам серьезно, вопросительно поднимая бровь. - Не знаю, за кого он меня принял – сказал он, переворачивая страницу и изучая меню, - но тебя он вообще за человека не принял и решил, что ужинать тебе необязательно! Он, наверное, подумал... - он замолчал на секунду и посмотрел на брата, пытаясь придумать, с кем бы можно было его перепутать. - Осьминог? - сказал он с гримасой, имея в виду дреды своего брата, и Тео передразнил его.
- Да, ладно, дай мне его, - сказал он, уверенно взяв меню. - Он подумал, что мы – пара, и обычно заказывает мужчина. Он и не хотел давать тебе меню! Эй, чипсы! Я уверен, что ты ищешь именно это. А я закажу блюдо из морепродуктов, - сказал он, закрывая меню. - Тебе совсем не надо читать и перечитывать это меню вечно, как будто это указания к приготовлению свежезамороженной пиццы!
- Хмм… - вмешался Грегор, наклоняясь к Яки. - Я буду есть вон там, за этим растением. Так я буду выглядеть менее смешным, чем сидя здесь с этими двумя…
- Nein! (Нет) Фанаты подумают, что ты ужинаешь с Гюнтером и тебе надоедят со всякими домыслами – смеясь, возразил Лиам, и его шутка заставила Тео также рассмеяться.

Официант вернулся, прервав их веселье. Но ненадолго. Все заказали, и когда он подошел ближе к Тео, чтобы принять его заказ, Тео воспользовался ситуацией, пока Лиам разговаривал с Жизель о песнях, которые они будут исполнять завтра, и заказал своему брату блюдо из спаржи. Когда молодой человек прошел мимо Лиама, тот позвал его.

- Есть ли в вашем блюде из морепродуктов маленькие осьминоги? -спросил он совершенно серьезно.
- Конечно, но мы можем их вынуть оттуда.
- Лиам, заткнись! - воскликнул Тео на немецком, а его брат расхохотался. Он хохотал так громко, что Тео пришлось сказать официанту, что все в порядке, и он может идти. - Я заставлю тебя съесть всех осьминогов в этом блюде!
- О-о-о, Лиам смеется! - вскрикнула в исступленном восторге девушка, сидящая через несколько столов от них.
- Этот парень может довести до оргазма! - воскликнула ее подруга.
- Да, - неохотно признала третья девушка, сопровождающая их. - Вам повезло: Лиам здесь. А моего Гюнтера нет!
- Возможно, что он еще придет – первая фанатка попыталась приободрить ее.
- Нет, если он не спустился вниз с другими, значит он остался в своей комнате – объяснила вторая фанатка. - Так минуточку! Вы ничего не замечаете?
- Да, я обмочила свой стул! - разразилась громким смехом первая фанатка.
- Шарлин, это просто противно! - упрекнула ее подруга, но все равно рассмеялась над ее шуткой. - Окей, смотри Зоя! Гюнтера здесь нет, но зато здесь все работники СБГ.
- А мне что до этого?!
- Это означает, что он один в номере, - заметила Саманта, и ее подруги посмотрели на нее, обдумывая то, что она только что сказала.
- Ты имеешь в виду...? - начала Зоя, ее глаза неожиданно и опасно засверкали, - что если, например, кто-то поднимется наверх к их комнатам, на этаже не будет ни одного работника СБГ, чтобы помешать тому человеку.
- Яки, Стивен, Табби, Дерек, - перечисляла Саманта, осторожно указывая пальчиком на них. - Они все здесь. Поэтому точно, наверху охраны нет.
- Я наверх не пойду, если ты предлагаешь именно это — предупредила их Шарлин. - Более того, здесь Лиам, и я не хочу уходить от него.
- Но мы просто пойдем наверх и сразу же вернемся, - сказала Зоя.
- Этого уже достаточно, чтобы нас поймали и выкинули отсюда. Нет, я не иду!
- Саманта, а ты идешь со мной? - Шарлин начала ее умолять. - Пожалуйста, пожалуйста, ну, пожалуйста!
- Окей, да! - согласилась она на одном дыхании.
- Спасибочки!!! Тогда пойдем, - она заторопила свою подругу, прежде чем та успеет передумать.

Саманта встала, и Дерек осторожно выпрямился. Он был готов встать, если бы девушка попыталась подойти к ним. Но она не подошла к ним, она только взглянула на группу. Лиам ел чипсы, он смотрел на брата, и она могла видеть только его профиль. Этого уже было достаточно, чтобы на ее лице появилось выражение абсолютного блаженства. Она покинула бар со своей подругой, и Дерек решил, что они, конечно же, пошли в туалет. Он тихонько откинулся на спинку стула.

Мейнон заметила, как Саманта и Зоя прошли мимо их стола, и проследовала за ними взглядом. Она задумалась, когда увидела, как они проскользнули в лифт. Но куда же они направились? На этаж к парням, это точно! Она хотела поделиться своим открытием с подругами, как хохот Лиама помешал ее намерениям.

- У Лиама сегодня хорошее настроение или как? - спросила, улыбаясь, Хлоя.
- С таким братом, как Тео, грустить просто невозможно, - ответила Солен.
- Да, он постоянно шутит, - с одобрением заметила Хлоя. - Вы видели на днях их интервью каналу Viva?

Мейнон уже даже и не слышала, о чем они говорят. - Нет, это не потому, что Тео постоянно шутит. Лиам только один и смеется над своими собственными шутками! - подумала она с ностальгией. Фанаты так ошибались насчет группы. Они читали о них журналы, смотрели все видео, прислушивались ко всем слухам, распространяемым фанатами, которые следовали за ними по Германии. Они думали, что знают о них все, но на самом деле, они ничего о них не знали. Их и нельзя было в этом упрекнуть. Это была не их вина. Они могли знать только то, что группа позволяла им знать. Она сама была раньше такой же, как они!

Когда она встретила Анаис в начале года в Каннах, она была просто фанаткой, как и многие другие. Она ждала у гостиницы группу, которая должна была участвовать в церемонии награждения NRJ Music Awards, а затем у корабля, где они давали интервью Майклу для радио. И дважды она видела, как блондинка с темными локонами следовала за группой. Она начала умолять работника из обслуживающего персонала пропустить ее на корабль так же, как и ту девушку. Работник сначала пришел в замешательство, подумав, что кто-то из фанатов смог проскользнуть на корабль за группой. Но его коллега тихо рассмеялся и сказал ему, что та девушка была Анаис Пэрис, дочь гитариста из группы Danger, и она была другом группы. Поэтому она и смогла проследовать на борт корабля. Разочарованная Мейнон вернулась на свое место. Она терпеливо ждала, пока группа не сойдет на берег, и когда она увидела, как они остановились перед ней, она забыла обо всем и запрыгала от счастья и радости. Они были на самом деле такими красивыми! Глаза Лиама и его улыбка, его “viel dank”, слова, которые звучали в ее ушах еще долгое время, а кончики дредов Тео коснулись ее руки, когда он давал автограф девушке, стоящей рядом с ней, скромная улыбка Грегора, и “hallo” Гюнтера, который ответил на ее приветствие. Покидая порт, она была не седьмом небе от счастья, но ноги сами привели ее к гостинице на пляжу, где остановилась группа. Она должна их еще раз увидеть! Еще один раз. Она не может вернуться обратно в Тулузу, если не увидит их еще один раз, если не поговорит с ними, если не сфотографирует их.
Она запомнит ту пятницу 19-го января на всю свою жизнь. Именно тогда все и началось. Она больше не увидела группу, но вечером она узнала их подругу, которая возвращалась в гостиницу. Она добежала до конца улицы, чтобы пойти с ней рядом. Она начала говорить ей какую-то ерунду на немецком, и Анаис оборвала ее речь на полуслове.

- Я — француженка, сказала она просто.
- О! Окей. Меня зовут Мейнон. Я работаю на официальном веб-сайте Japan Road. Я — журналист, и мне необходимо сделать эксклюзивное видео. Ты не знаешь, когда группа вернется обратно в гостиницу?
- Понятия не имею, - ответила Анаис, продолжая идти вперед. Этим вечером она не особо хотела разговаривать или быть милой с кем бы то ни было.
- А? Ты уже давно дружишь с группой?
- Послушай, если ты хочешь увидеть Лиама, то его здесь уже нет. Ты просто теряешь свое время.
- Что? Что ты имеешь в виду? Как это, «его здесь уже нет»?
- Он уехал!
- Но ведь завтра церемония награждения NRJ Music Awards, а в понедельник церемония награждения European Border Breakers Awards (Прорыв за пределы Европы — прим. переводчика)!
- Ну, его там не будет.
- Почему? Где он? - спросила Мейнон, не сумев скрыть разочарования в голосе, что очень сильно разозлило Анаис. Он не был ее другом, а ее разочаровало то, что он уже уехал.
- Обратно в Германию.
- Но почему?
- Что «почему»?! - воскликнула она и остановилась, чтобы взглянуть на девушку, и Мейнон просто остолбенела.
- Извини, я не хочу выглядеть назойливой, но просто то, что...
- Что «что»?
- Ну, ты знаешь. Близнецы всегда вместе, поэтому странно, что Лиам уехал туда один. Я просто беспокоюсь, вот и все.

Анаис уставилась на Мейнон и заметила, что та действительно искренно беспокоится. Она даже не знала близнецов. Ничего не знала о Лиаме. Анаис знала, что фанаты были очень привязаны к группе, но так беспокоиться только потому, что Лиам один вернулся в Берлин! Ему было семнадцать, он был большим мальчиком. Его менеджер и Яки были с ним, и они остановились в гостинице «Ритц». Единственно о чем надо было беспокоиться, так это то, чтобы он не опустошил мини-бар! При этой мысли она заулыбалась и посмотрела на Мейнон с большей добротой.

- Лиам вернулся в Германию, чтобы завтра принять участие в телевизионном шоу, а в понедельник – презентация фильма.
- О, да-а-а!! - воскликнула Мейнон. Понедельник будет 21-ое! - вспомнила она. - На форуме было объявление о том, что Лиам будет на презентации фильма, в котором он озвучивал одного из героев!
- Где было объявление? - поинтересовалась Анаис. Она сама узнала об этом только позавчера.
- На веб-сайте и форуме.

Конечно же. Интернет. Она никогда не проверяла там расписание своих друзей. Она даже не знала ссылки всех этих сайтов. Она хотела попросить эту девушку дать ей ссылки на эти сайты, но так и не решилась. Она была их другом, поэтому, зачем ей торчать в Интернете, когда она, если только захочет, может позвонить Лиаму или другим членам группы?
Они почти дошли до гостиницы, и швейцар уже смотрел на них, он был готов вмешаться, если бы Анаис подала хоть малейший знак, указывающий на то, что эта фанатка беспокоит ее. Но Анаис было одиноко этим вечером, и Мейнон на самом деле совсем не беспокоила ее. Она уже и не помнила, когда в последний раз знакомилась с новыми людьми. И ей было любопытно, что говорят фанаты о Japan Road.
Итак, Анаис пригласила ее в гостиницу «Медитерран», чтобы выпить по стаканчику, и Мейнон сильно удивилась, когда увидела внутреннее убранство гостиницы. Это не была богатая роскошь, которую она видела в репортажах о группе, снятых в гостинице «Ритц» в Берлине. Нет, обстановка была уютной и праздничной одновременно. Как в большом доме с мебелью из темного дерева, деревянными полами и креслами, обтянутыми светлой кожей. В центре бара была библиотека, и именно там они и расположились. Мейнон была абсолютно уверена, что она в первый и последний раз будет пить в баре гостиницы четыре звезды с кем-то, кто лично знает членов ее любимой группы.

Она объяснила Анаис, что когда Japan Road приезжает во Францию, она снимает о них видео для французского официального веб-сайта. Это позволяло фанатам, которые не могли прийти, увидеть их группу. Она также была модератором на форуме. Модератору приходилось устанавливать правила и следить за тем, чтобы вся информация, предоставляемая фанатами, была правдивой. Она спросила Анаис, возможно ли им поддерживать связь по электронной почте, чтобы всякий раз, когда ей покажется, что это очередной слух, она могла бы узнавать у Анаис, так ли это на самом деле. Тогда она сможет подтвердить на форуме, что это просто слух, прежде чем он распространится по всему Интернету. Анаис заколебалась, потому что она никогда не давала свой адрес или номер телефона фанатам, не важно, были ли они фанатами Danger или Japan Road. Но с Мейнон все было по-другому. И она действительно может оказаться полезной. Если она поможет прекратить распространение этих назойливых сплетен о ее друзьях и особенно о Лиаме, Анаис готова рискнуть и позволить этой девушке заваливать ее почтовый ящик письмами.
И здесь она ошиблась. Мейнон не беспокоила ее. И постепенно от переписки они перешли на телефонные звонки и стали друзьями. Они обнаружили, что у них много общего. Во время февральских праздников Анаис поехала с матерью на юг Франции. Мейнон жила в Тулузе, в городе, где жил Сир Седрик, писатель и друг Аниты. Он писал фантастические произведения, и оба пили «Абсент», как другие нормальные люди пили чай. Анаис знала, что они были больше, чем просто друзья. Но она была понятливой и послушной дочерью и делала вид, что ничего не замечала, позволяя матери ходить на литературные вечера, приглашая Мейнон в свою роскошную комнату в гостинице «Плаза». Во время этой праздничной недели Мейнон показала Анаис все ссылки на веб-сайты о Japan Road. И она также показала ей весь монтаж, фотошоп и пародии некоторых фанатов, разместивших свои работы на youtube. Некоторые из них использовали аудио зарисовки канадца Франка Перусса и наложили на них интервью Japan Road. Результат был нелепым и смешным.
Когда они встретились снова 20-го марта на NRJ, куда группа приехала для продвижения своего диска, Мейнон встретилась с ними, и на этот раз это было больше, чем просто фотография на память в радио студии. Анаис пригласила ее к себе в номер гостиницы, и Лиам зашел туда так же естественно, как к себе. Он искал Тео. Анаис была в ванной, и он просто спросил Мейнон, не видела ли она его брата. Она более или менее поняла его немецкий и отрицательно покачала головой. Затем он спросил, где Анаис, и она указала на ванную. Они недолго поговорили через дверь, и Анаис вышла из ванной в лифчике и трусиках. Они продолжали разговаривать, Лиам присел на кровать рядом с Мейнон, как будто это было обычным явлением, как будто он не был солистом Japan Road, о встречи с которым она мечтала все эти месяцы! Эти двое разговаривали, как будто ее там и не было. Анаис надела джинсы фирмы “Дизель”, затем она примерила два бюсте и надела третье, потом она прошла опять в ванную, и Лиам последовал за ней. Мейнон могла слышать их смех и споры. Анаис жаловалась о чем-то на французском, потом исправлялась и переводила на немецкий. А иногда она не слышала ничего. Ей показалось, что в это время они целовались.
Они и на самом деле целовались, так как они стали вновь встречаться после вечеринки, организованной по окончанию турне группы Danger, которая была неделю назад в Швеции. А Лиам настоял на том, чтобы Анаис не говорила Мейнон о том, что они опять вместе. Он хотел, чтобы это еще какое-то время оставалось их секретом. Эта девушка была фанаткой, к тому же модератором на его официальном форуме. Он не хотел рисковать — она могла распространить эту информацию по Интернету. Но Анаис находила эту ситуацию смешной: у них всего было несколько дней, которые они могли провести вместе, и ей не хотелось прятаться от людей, она хотела целовать его или нежиться в его объятиях в своем гостиничном номере. Тогда он напомнил ей, что она сама виновата — она не должна была звать с собой Мейнон и тем более селить ее в своем номере.

В тоже время, эта ситуация вполне устраивала Лиама. То, что Мейнон была здесь, позволяло ему воспользоваться этим предлогом и отсылать Анаис в ее номер, и тем самым не оставлять ее на ночь у себя. Он так еще и не определился. У него сформировался психологический комплекс касательно сексуального опыта Анаис, и он боялся того, что не сможет сексуально удовлетворить ее. Поэтому он был готов строить их отношения постепенно. Они вновь обрели друг друга, она бросила недостойного себя гитариста, и это было важнее всего.
Говоря о гитаристах, в тот вечер после радио передачи вся группа собралась в номере у Тео, чтобы посмотреть американский развлекательный канал E! TV. Близнецы разместились на кровати, а Гюнтер и Грегор сели на диван. Анаис запрыгнула на кровать и села между Лиамом и Тео, и ближе к ночи она перебралась в объятия Лиама. Но это могло быть и обычным поведением двух хороших друзей, которые не так уж и часто видят друг друга. После повторного просмотра «Девушки из особняка Плейбоя» (Girls of the Playboy Mansion) Грегор и Гюнтер вернулись к себе в номер, а Лиам пошел к себе. Затем неожиданно Анаис слезла с кровати и пошла за Лиамом, потому что она совсем забыла ему кое-что сказать.
Тео остался наедине с Мейнон, злясь на Анаис, которая пригласила свою подругу, а теперь бросила ее. Он знал, что она ушла пофлиртовать с его братом. Они так «старались» скрыть свои отношения! Они еще какое-то время продолжали смотреть телевизор. E ! TV, американский развлекательный канал, передавал новости о детях-актерах, которые стали знаменитыми благодаря ТВ-сериалам в 90-ые годы, и время от времени они могли узнавать некоторых актеров. Тео сказал название сериала на немецком, в котором он когда-то играл, и Мейнон сказала название этого сериала по-французски. Они все-таки постепенно перешли на ломаный английский, и она объяснила ему, в чем заключается ее работа на официальном веб-сайте, и как Анаис помогает ей в этом. Она заметила, что Тео очень серьезно и внимательно слушал все то, что она говорила о фанатах, их реакции на ту или иную промо-акцию, о том, что они обсуждают на форумах. Предусмотрительно Тео напомнил ей о том, что она не должна выкладывать на форумах информацию о том, что происходило сейчас в гостинице. Анаис пригласила ее в гостиницу, тем самым продемонстрировав особое отношение к ней, но лучше другим фанатам об этом не говорить. Лучше им вообще ничего не говорить об Анаис. Все это было их личной жизнью и не имело ничего общего с шоу-бизнесом. И он еще добавил, шутя, что не хотел бы, чтобы фанаты узнали о том, что он, коротая вечер, только бездельничал и смотрел телевизор с друзьями и больше ничего! Нет, он еще играл в игровую приставку! Он вынул небольшой пакет из чемодана и взял оттуда игру Half Life 2 – Эпизод 1.

- Ты знаешь ее? - он спросил у нее.
- Нет. Я не очень часто играю в видео-игры, у меня есть только Final Fantasy…
- Half Life просто супер, и ты это сама увидишь! Это - продолжение предыдущей игры, а именно: история Земли после атаки инопланетян. И человек, доктор Уоллас Брин, вел переговоры о мире с Картелем и добился своего, взамен согласившись на порабощение землян. Следовательно, Брина назначают руководителем Земли, но он в конечном счете подпадает под влияние Картеля и становится чем-то вроде Большого Брата! Ты кстати видела фильм "1984 "?
- Нет.
- Это - книга Джорджа Оруэлла, очень известная. Лиам прочитал ее, но я смотрел только фильм. Кстати, я уверен, что ты видела наш клип «Bis Finden Eine Neue Welt»!
- Да, вы еще там, как военные! И вы покидаете этот мир, который обрушивается позади вас, а потом входите в новый мир.
- Нет, на самом деле, мы там не военные, мы хотели почерпнуть немного вдохновения из книги "1984" и других подобных источников. Ты видишь серый город, множество высотных зданий в нем, и затем камера погружается в глубины одного из зданий. И там ты видишь нас в серых формах, - фактически, мы – рабочие и живем в мире, похожем на мир, описанный в "1984", где рабочие непрерывно трудятся на машинах и станках, а ими руководят богатые люди, которые проводят свое время в удовольствиях наверху этого высотного здания. Это очень пессимистическое видение будущего, как его представлял и сам Оруэлл, это то, чем бы мог быть наш мир, если бы к власти пришел диктатор и забрал у народа их свободу, и тогда у них не было бы больше ни досуга, ни маленьких ежедневных удовольствий и радостей и т.д.…
- Я поняла эту песню совсем не так, - осознала Мейнон.
- Когда мы говорим в песне, что будем действовать вместе, наблюдая, как наш мир рушится за нами, что продолжим двигаться вперед, пока не найдем новый мир, фактически, мы хотим сказать, что тогда исчезнут все махинации, интриги и ложь политиков и средств массовой информации, все это "обрушится" со старым миром, никто больше не будет верить в это, никто больше не будет обращать на это внимание. И затем мы говорим, что хотим найти новый мир, это – фактически, общество, где люди будут совершенно другими, где они не ставили бы себя выше других, и где они не пытались бы делать зло.
- Ух, ты! Я просто восхищена этим новым смыслом, который вы вложили в свою песню.
- В "1984 " диктатор Большой Брат разместил экраны контроля повсюду в городе и даже в комнатах у людей, чтобы следить за ними. И в Half Life примерно тоже самое. Брин показывает свои агитационные послания на экранах, которые он установил повсюду в городе чтобы заставить людей поверить в то, что все изменения, которые он навязал народу, были сделаны для их же блага, что он их спас от войны, и что герой – за которого и играет геймер – только человек, который хочет вернуть их к их бывшей жизни в хаосе. В Half Live 2 – Эпизод 1, игрок просыпается и обнаруживает, что находится в Сити 17. Он должен вернуться в Цитадель, чтобы предотвратить ядерный взрыв!

Он запустил игру, и Мейнон встала рядом с ним, чтобы наблюдать за тем, как он играет. Игроком управлял персонаж Аликс, дающий ему указания, которые надо было исполнять, через какое-то время Мейнон заметила, что она называла бы персонаж "Гордон".
- Да, как мой красивый отец! - воскликнул Тео, неистово стреляя в разных гуманоидов, одетых в белое. Знаешь, что мне еще нравится в этой игре? Эти белые человечки - "сталкеры", люди, порабощенные Картелем. У них нет больше свободы и способностей думать, никакой индивидуальности. Они как бы представляют некоторых людей нашего общества, которые позволяют средствам массовой информации отуплять их разум, а потом следуют за стадом, ни о чем не думая. И это, действительно, заставляет меня думать об этих сталкерах, которые часто преследуют нас!
- И такие люди есть в том месте, где вы живете? – спросила она, так как не была уверена в том, что действительно поняла все, что он хотел ей сказать.
- "Сталкерами" мы называем озабоченных фанатов, у которых крыша поехала и которые преследуют звезд абсолютно везде, и некоторые пытаются даже пробраться в дома своих любимых звезд.
- Ой, да я уже услышала что-то о таких фанатах. Однажды девушка пробралась на виллу Брэда Питта. Он обнаружил ее наполовину обнаженной в своей комнате! - она засмеялась.
- И действительно у нас десятки таких фанатов! – воскликнул Тео, отыгрываясь на консоле, думая о тех людях, которые зашли чересчур далеко и не уважали их частную жизнь.
- И тебе даже несмешно?!
- Ничуть. Хорошо, что мы пока не обнаруживаем их в своей квартире, - ответил он немного рассеянно, так как все его внимание было на экране: он пытался определить, куда должен был пройти его персонаж, чтобы вернуться в Цитадель. - Но они перед домом или у наших машин на стоянке и ждут там весь день, надеясь увидеть нас, если мы вдруг выйдем куда-то. И самое интересное, что это не только немецкие фанаты, которые живут за углом. Мы несколько раз видели машину с французскими номерами…
- Ну…

Мейнон и не подозревала, что фанаты ехали в Гамбург только ради того, чтобы следить за ними. Они провели за игрой почти всю ночь, и Мейнон вернулась в номер уже после трех часов утра. Анаис в номере не было!

Группа уехала на следующий день в полдень, но Анаис осталась в гостинице еще на один день. В ту ночь они здорово провели время с Мейнон. Они выпили по мини-бутылочке виски и водки с кока-колой, опустошили несколько небольших коробочек печения и упаковок чрезмерно дорогих чипсов, а потом они заказали десерты и экзотические коктейли с кокосом из Малибу. Алкоголь развязал Анаис язык, и она рассказала своей подруге о своей жизни, доверяя ей некоторые подробности, о которых она еще никому не говорила. Например, она рассказала ей о том, как они с Лиамом полюбили друг друга, о луне, об их расставании, и о том, как после этого ее жизнь превратилась в ад. Она доверительно сообщила Мейнон, что она чувствует себя проституткой, и именно поэтому Лиам не хочет больше прикасаться к ней. Мейнон не знала, что ей и сказать, но она была уверена, что Лиам продолжал любить ее, так как он был все-таки с ней. Он никогда бы не был с девушкой ради забавы. И Анаис должна была признать, что Мейнон была права. Оказалось, что эта девушка, которая ничего не должна была знать об ее бой-френде, все-таки знала его так хорошо!
Замечательные разноцветные коктейли напомнили ей о рассказах о пиратах, и ей очень захотелось куда-то поехать. Ее отец только что вернулся из тура, но ее парень, наоборот, собирался туда отправиться. В этот момент эйфории она посвятила Мейнон в свои планы путешествия. Их кораблем станет «Гастрольный автобус», а Европа будет их военной территорией. Они проложили свой путь на карте: Прага, Варшава, Острава, Братислава, Вена, Кемптен, Цюрих, Франкфурт, Париж и Нэнси. Тур продолжится и после Нэнси, но их весенние каникулы к тому времени закончатся. А эти четырнадцать дней свободы от школы они вполне заслужили и проведут их в европейском турне «Свобода»! Они просто обязаны максимально насладиться каждой секундой.

То безумие, которое пришло им в голову в тот вечер из-за большого количества выпитого алкоголя, стало реальностью, и девушки присоединились к туру. Группа еще ни разу не организовывала такой большой тур. Они никогда не брали с собой девушек. И они никогда не жили так долго в гастрольном автобусе. Во время их последнего тура по Германии расстояния между городами были небольшими, и для того, чтобы переехать из одной гостиницы в другую, им хватало микроавтобусов. В начале апреля 2007 года они почувствовали себя настоящими рок-звездами. Готовые жить в дороге, выступать перед шестью или десятью тысячами людей, путешествовать в гастрольном автобусе, спать в гостиницах четыре звезды, проводить время на вечеринках и приводить в свою постель фанаток. По крайней мере, кто-то из них планировал это делать! Но все пошло совершенно не так, как они планировали!

Начало было положено в Праге: никогда еще Japan Road не выступали перед такой огромной аудиторией на такой огромной сцене. Никогда до этого Лиам не пел новые песни в живую. Их никогда так не боготворили. Это было безумие! Но и давление было также огромным. Анаис и Мейнон попросили не беспокоить группу и оставаться на втором этаже автобуса. Операторы с нескольких телевизионных каналов приходили снимать фильм о жизни парней, у них были встречи с менеджерами. Девушки могли покидать автобус только в сопровождении охранника Саши и посещать концерты, стараясь не привлекать к себе внимания и оставаясь в самых дальних рядах залов.
Первое выступление в Праге тронуло Анаис до глубины души. Ей до сих пор не верилось, что Spiders смогли такого достичь. Четыре маленьких мальчика, которые играли свою музыку в гараже в Магдебурге. Впервые она наложила макияж Лиаму, когда он еще был ребенком, а сейчас у него профессиональный визажист. Те слова, которые она сказала ему о луне для того, чтобы утешить и успокоить его, теперь он их пел, чтобы утешить своих фанатов. А когда Лиам направлял в зал микрофон, то целое поколение подростков пела песню, которую он исполнял для своих друзей, говоря им о том, что нельзя терять ни секунды. Шесть тысяч человек кричали, что надо полноценно проживать каждую секунду, иначе она будет безвозвратно потеряна. И те же шесть тысяч человек молча восхищались отношениями между братьями. На том концерте Лиам исполнял песню на пару с Тео. Это была песня, которая не вошла в альбом, и в ней говорилось об особой связи, объединяющей братьев.

Ты — все,
Чем я являюсь сам.
И в тебе течет та же кровь,
что и во мне.

Я не хочу быть один.
Останься здесь со мной,
Будь рядом ночью.
Мне нужно, чтобы ты был рядом.
Будь рядом, говори со мной,
Не оставляй меня одного ночью.

Ночью,
неважно где,
Ночью,
Там только ты и я.

Ты — все, чем я являюсь сам. И в твоих венах течет та же кровь, что и во мне. Ночью. Всего несколько предложений, но фанаты слушали его, как зачарованные. Тоже самое происходило и с ней, когда она обнаружила для себя, какие особые и крепкие отношения связывают Лиама и Тео. И даже тогда, она надеялась, что в сердце Лиама найдется место и для нее. Место в его шкале приоритетов, совсем маленькое местечко между его музыкой и братом было бы для нее пределом желания. Но эта песня всегда заставляла ее сомневаться по поводу того места, которое она занимала в жизни своего бой-френда.

Мейнон, наоборот, радовалась каждому концерту. Она присоединялась к стоящей толпе фанатов, чтобы быть в гуще событий. Чтобы петь и прыгать вместе с фанатами. Иногда, как только они приезжали в тот или иной город, она сразу же выходила из гастрольного автобуса, чтобы смешаться с фанатами и ждать группу вместе с ними. Она сходила с ума и не знала, чем себя занять, если ей приходилось оставаться весь день в гастрольном автобусе или в номере гостиницы. Анаис было легче, она не спала ночами. Она читала, рисовала, звонила родителям, шила, общалась и флиртовала с Лиамом, а затем весь день спала и просыпалась только к семи часам вечера, прямо перед началом шоу. Она что-то перекусывала и шла на концерт, а затем она ела с парнями за кулисами или в гастрольном автобусе, если им надо было немедленно уезжать. Она была создана для такого образа жизни. Никакие практические помехи жизни в замкнутом пространстве не смущали и не стесняли ее.

С самого начала она спускалась в автобусе со второго этажа на первый, где находился туалет, в одних трусиках. Затем на третий день она прервала игру, в которую Лиам и Грегор играли на приставке, потому что в их проклятом автобусе не было ни Тампаксов, ни каких-либо других тампонов. Лиам только предложил ей спросить у женщин из их штатных работников. Они ехали из Варшавы, Польша, в Остраву, Чехия. До гостиницы им надо было ехать еще не менее четырех-пяти часов, но они останавливались каждые два часа. Она сможет спросить их тогда.
Два дня спустя по дороге из Остравы в Братиславу, Словакия, все вышли из автобуса, чтобы размяться или что-нибудь перекусить. Они ехали в автобусе большую часть утра, и день был уже давно в разгаре. Лиам все еще спал, но все остальные бодрствовали. Тео и Грегор пошли в мини-маркет, а Анаис пила кофе с Тейлией и Джошом перед входом в маленький магазинчик. Мейнон была с ними.

- Эй, Ана! - крикнул Тео из магазина. - Тебе надо Тампакс с аппликатором или без?
- Да, радуйся, что мы здесь вспомнили об этом, а ты опять загадишь весь автобус! - тут же воскликнул Грегор.
- С аппликатором. И купите в цветной упаковке, так смешнее – Спасибо! - ответила она.

Мейнон восхитил ее остроумный ответ. На ее месте она бы очень сильно смутилась. Но Анаис не обижалась на парней. Наоборот, вид парней пробивающих небольшие упаковки Тампакса у кассы вызвал у нее приступы смеха. Как только они сели обратно в автобус, Тео и Грегор, увлекшись шуткой, вынули тампоны и разложили их в корзиночках по всему автобусу. Затем проснулся Лиам, и Мейнон видела, как он спустился и прошел в туалет, зевая. Его волосы были лохматыми и спутанными. Так как все сидели молча, можно было отчетливо услышать шум от струи мочи, то, что она предпочла бы не слышать.

- О, Лиам, ты — сама учтивость! - воскликнул Тео.
- И совсем необязательно писать, как корова! - настаивал Грегор, когда их друг вошел в маленькую кухню.

Мейнон опустила глаза и покраснела, она не осмелилась встретиться взглядом с Лиамом. Она думала, что он смутится, услышав все эти замечания. С раннего утра, еще не успев проснуться, он просто не воспринимал любые колкости. Он потер глаза, и его веки остались закрытыми еще на какое-то время. Он бы еще немного поспал, но Яки разбудил его, чтобы он успел подготовиться к шоу. К нему подошла Анаис и поцеловала его, вызвав тем самым у всех присутствующих насмешливый возглас: «О-о-о!» Ничего не сказав и не отрывая своих губ от губ девушки, Лиам показал всем средний палец. Она в свою очередь запустила пальцы в его волосы и начала их распутывать, но он высвободился, с раздражением отталкивая ее руку.

- Я сделаю тебе кофе, - сказала она, широко улыбаясь, хотя знала, что с утра Лиам не предрасположен улыбаться.
- Подвинься! - приказал он Грегору, который занял все свободное место за маленьким столом рядом с Тео, и тот беспрекословно подчинился.

Рядом с Мейнон было свободное место, но он туда так и не сел. Иногда она чувствовала, что ей здесь не рады, ей казалось, что она мешает им. Здорово, что она могла участвовать в туре, разделить с ними все, что там происходило, играть с ними в игровые приставки. Было также приятно ходить на концерты и спать в роскошных гостиницах. Сначала она с большим удовольствием посещала все их репетиции, но потом они казались ей слишком долгими и ужасно раздражали. Ее это больше не забавляло. С каждым днем она чувствовала, что больше и больше сближается с ними, но за кулисами у нее складывалось впечатление, что она раздражает их, что она незаконно проникла в их маленький мир. С Анаис все было совершенно по-другому. Она была частью их мира. Она была их другом и девушкой Лиама. А Мейнон была лишь подругой Анаис. И она чувствовала себя неуютно, находясь с группой в одном гастрольном автобусе. У нее складывалось неприятное впечатление о том, что ее просто терпят, потому что Анаис пригласила ее, и у парней просто не было другого выбора. Особенно это было заметно в поведении Лиама. Она знала, что он бы предпочел проводить время наедине с Анаис и не демонстрировать свои отношения перед незнакомыми людьми. Но она уже тысячи раз поклялась, что никому ничего не расскажет.
Те не менее, Лиам не был уж так враждебно настроен против нее. Он привык к ее присутствию, и она ему даже понравилась. Он относился ко всему и ко всем ровно, и только время, проведенное с братом или своей девушкой, было особенным для него. Он уединялся с братом в маленьком холле на первом этаже. Они закрывали вход занавеской, а затем писали и сочиняли там песни, как будто одной занавески было достаточно, чтобы другие не слышали их. Он также отгораживался от других занавеской, сидя на кушетке с Анаис, и они оба, таким образом, могли уединиться в этом маленьком уголке. Она однажды сказала ему, что иногда ей кажется, что она находится в японском капсульном отеле, в котором нет привычных номеров, но есть множество кабинок с матрасом и телевизором. Единственная разница была лишь в том, что здесь они могли отгородиться только занавеской, и все происходило на виду у всех, как впрочем, и в любом другом месте гастрольного автобуса!
Мейнон охотно наблюдала за Лиамом и Анаис. Он сел, и она принесла ему кофе, тарелку с хлопьями, печенье и апельсиновый сок. Она никогда не видела, чтобы Анаис делала тоже самое для других, когда она просыпалась раньше парней. Случалось, она готовила завтрак для Джоша, Яки или других работников команды. Но Мейнон часто спускалась вниз поздно и не видела этого. Иногда она чувствовала себя неважно во время поездки, и она оставалась лежать на своей кушетке. Парни сказали ей, что в туалете гастрольного автобуса можно было справлять только малую нужду. Она не знала, шутили ли они или нет, но на всякий случай она старалась следовать этому указанию. Поэтому ей надо было либо ждать остановок, либо просить водителя срочно остановиться — то, что она никогда бы не решилась сделать! Она терпела до следующей остановки, а во время долгих переездов водитель очень часто ехал более двух часов без всяких остановок.
Иногда, когда никто не выходил из автобуса, она не осмеливалась пойти даже в туалет, потому что ей становилось очень стыдно. Это было глупо, но ей казалось, что если она пойдет в туалет одна во время остановки, все будут знать, чем она там занимается, к тому же все в автобусе будут ждать только ее. Так что ей совсем не нравились некоторые стороны жизни в автобусе во время тура. Хотя сам тур был особенным.

Было еще что-то, что делало этот тур особенным. Japan Road постепенно сходили с того пьедестала, на который она их поставила, и становились просто Лиамом, Тео, Грегором и Гюнтером. Они уже не были образами с глянцевого плаката или кумирами, которых она всегда бурно приветствовала и с которыми так долго мечтала встретиться. Они становились обычными парнями, которым она каждое утро говорила «привет», и с которыми практиковала свой английский. Яки, Джош Дейвис, Тейлия, Абель Джаминссон или Ричи Александр, их тур менеджер, стали не просто именами, которые она могла прочесть в конце буклетов, вложенных в CD группы, они были реальными людьми, которых она видела каждый день. Тейлия наложила ей макияж в свой выходной и показала, как тенями и подводкой оттенить глаза, чтобы придать им более мягкий взгляд. Несмотря на некоторые издержки и неприятности, она наслаждалась этими каникулами.
Но все равно, были разговоры, которые она предпочла бы не слышать, были вещи, которые она предпочла бы не знать. Например, этим утром Лиам так и не смог проснуться, несмотря на выпитый кофе, съеденную тарелку хлопьев и вторую чашку кофе, которую он как раз пил. Все те часы, которые он проводил за чтением и разговорами с Анаис по ночам, как в те добрые старые времена, накопились и начали оказывать на него свой эффект. Стресс перед концертами и энергия, которую он тратил на сцене, утомляли его все больше и больше с каждым днем, и ритм их такой нереальной жизни постепенно подрывало его здоровье. Все начали волноваться. Ричи сказал ему, что когда они приедут в Братиславу около трех часов дня, они проверят звук, а потом он сможет отдохнуть до начала шоу. Тео нежно погладил рукой спину своего брата, и оба посмотрели друг на друга так, как только они одни могли, и казалось, что этим взглядом они многое сказали друг другу. Лиам сложил руки на столе и опустил на них голову. В такие моменты к удивлению Мейнон Анаис не успокаивала его. Но она уважала эти моменты, которые близнецы делили между собой, хотя их и окружало столько людей. Волосы Лиама упали вперед, закрыв его лицо, но обнажив татуировку, которую он выгравировал на задней части шеи. Одним пальцем Тео водил по буквам JR, выгравированным на коже брата. Он несколько раз провел пальцем по кругу вокруг букв. Japan Road. Их мечта. Их маленький мир. Мейнон бросило в дрожь, когда она увидела эту сцену. “Ты — все, чем я являюсь сам. И в твоих венах течет та же кровь, что и во мне. Там только ты и я.” Она вспомнила эти слова, которые Лиам пел каждый вечер. Не было камер, которые могли бы запечатлеть такие моменты, и она сразу же вспомнила о фанатах, которые так сильно хотели бы это увидеть. Она поняла, как ей повезло — она была здесь. Она посмотрела на Тео, и он улыбнулся ей, а затем подмигнул. Она почувствовала, как ее щеки загорелись от смущения.

- Во всяком случае, у меня еще осталось кое-что из Стокгольма! - сказал Грегор уклончиво, но с таинственной улыбкой.
- Серьезно? - спросил Лиам, неожиданно поднимая голову. - Но я ничего не могу принимать перед концертом…
- Ой! Мне было так плохо на вечеринке у Danger из-за кокаина! - воскликнул Тео, больше не касаясь татуировки своего брата.
- Бедняжка! - возразил Грегор.
- Конечно, он был совсем не такого качества как тот, который нам давали на вечеринке в Берлине, - Гюнтер высказал свое мнение, и по реакции остальных было видно, что они одобряют его слова.
Мейнон достаточно хорошо знала немецкий, чтобы понять, что они говорят о наркотиках, что они пробовали кокаин и употребляли его не один раз. Она встала и, обойдя стул, на котором сидела Анаис, села позади нее.

- Они употребляют наркотики?! - тихо воскликнула она в шоке.
- Нет!
- А разве они сейчас не об этом говорили?
- Мейнон, употребление наркотиков или нечто подобного время от времени еще не означает, что они - наркоманы.
- Нет, ну, правда! Кокаин — сильный наркотик, это не то же самое, что сигарета с марихуаной!
- Ну, ты права! - засмеялась она. - Эффект действительно совершенно другой!
- Ты тоже употребляешь?
- Ой, послушай, ничего страшного в этом нет! Забудь об этом разговоре.
- Так ты, значит, тоже употребляешь?! - когда Мейнон осознала всю правду, ее глаза широко открылись от шока. Действительно, она была такой наивной. Она думала, что Japan Road были не такими, как другие рок-звезды, что они не поддались старому клише: секс, наркотики и рок-н-ролл, но она поняла, что она очень сильно ошибалась.
- Я пробовала несколько раз, я не принимаю их регулярно, и они тоже, - защищала их Анаис. - Знаешь, это для того, чтобы просто попробовать. Каждый должен попробовать все в этой жизни.
- Да... - ответила как-то неуверенно Мейнон.

Она почувствовала сильное разочарование, когда узнала об этом. В этот день она поняла, что они живут в совершенно разных мирах. Анаис говорила о том, что можно пробовать запрещенные законом наркотики так, как будто она говорила о том, что надо попробовать разные сорта кофе в Starbuck's . В этот вечер Мейнон не стала теряться в толпе стоящих фанатов. Когда Лиам вышел из своего номера гостиницы «Дунай», он выглядел великолепно в футболке с надписью Alcatraz Psychopath (психопат Алькатраса — прим. переводчика), она знала, что совсем не отдых перед шоу помог ему так чудесно выглядеть. Анаис заметила, что Мейнон выглядела печальной во время концерта. Особенно, когда звучала песня “Fix of Bliss” (Доза блаженства):

Еще одна доза блаженства,
Сладость, которой так всегда не хватает.
Это волшебное чувство,
Но скоро оно становится трагедией.
Тени и свет
Слепят твои глаза.
И все же это твое наслаждение.

Во взгляде Мейнон Анаис заметила искорки гнева, и ей совсем не понравилось, как та смотрела на ее друзей и ее бой-френда.

- Ты не должна осуждать их, Мейнон! Черт, они совсем не долбанутые наркоманы!
- Но как Лиам может петь песню против наркотиков, призывая молодых людей не прикасаться к ним, когда он сам «под кайфом»?!
- Ну, во-первых, он не «под кайфом». Во-вторых, он принял что-то только для того, чтобы быть сегодня в форме. Вот и все. Ты когда-нибудь еще видела, чтобы он принимал наркотики?
- Нет, но только потому, что я не видела, не означает, что он это не делает.
- Перестань! - Анаис начала волноваться. - Ты не знаешь его, ты не знаешь, что ему приходиться переносить и терпеть, поэтому прекрати делать свои проклятые предположения! И не закатывай сцену от того, что он был сегодня в совершенно разбитом состоянии и принял что-то, чтобы быть в форме.
- Так это и есть: “сладость, которой так всегда не хватает”, “это волшебное чувство”? Судя по тому, как он об этом поет, он уже не может жить без этого.
- Ты совсем ничего не понимаешь! Он здесь поет о героине. Ты ничего об этом не знаешь! Лиам и парни из группы один раз попробовали немного кокаина на вечеринке, это да! Но это и все. Они никогда ничего не употребляют перед концертом. Они не наркоманы, как музыканты из Aerosmith или Mötley Crüe во время их дебюта, они не употребляют героин, как Кейт Ричардз. И они рокеры! И кто ты такая, чтобы судить их? Ты думала, что они хорошие и милые мальчики? Как те совершенные мальчики на твоих постерах? - засмеялась она. - Серьезно, Мейнон, тебе надо вырасти. Когда нам было по тринадцать, мы попробовали экстази, пили и даже курили травку. Нам уже по семнадцать, мы живем своей жизнью, и мы наслаждаемся каждой секундой! Веселись и наслаждайся жизнью!

Анаис ушла с концерта и прошла за кулисы, так и не развеяв сомнения Мейнон. Может быть ее подруга права. Может быть, именно она жила в слишком защищенной вселенной. Считала ли ее Анаис слишком скованной? Анаис была круче, по сравнению с ней. Уже совсем взрослая. Она зарабатывала себе на жизнь, публикуя свои манга, у нее уже было множество бой-френдов. По сравнению с ней, Мейнон больше походила на ребенка. Ей было уже почти шестнадцать, но она все еще была девственницей и краснела каждый раз, когда Тео подмигивал ей. Как стыдно! Ей вдруг захотелось заплакать. Она очень хотела бы жить так же, как Анаис! Иметь богатых и знаменитых родителей, которые не запрещали бы абсолютно ничего. Иметь таких друзей, как парни из Japan Road. Иметь такого же замечательного бой-френда, как Лиам. Это правда, что она разочаровалась, когда узнала, что они употребляют наркотики, но все равно, он был просто невероятным парнем. Хотя бы и так, встречаться с солистом Japan Road, просто класс! Кроме того, их история любви была такой прекрасной, они так сильно любили друг друга.
Когда восемь тысяч фанатов ринулись к выходу, она подождала минут пять, пока зал не опустел, и охрана СБГ отвела ее за кулисы. Пока она наблюдала за ними, она вспомнила, что раньше значили для нее концерты Japan Road. Как для обычной фанатки. Прежде всего, нужно было ждать месяцев шесть. Затем наступал день, когда она встречалась с друзьями. И они все вместе ждали, а напряжение все росло и росло. И это непреодолимое желание увидеть их, провести с ними полтора часа. Желание увидеть Лиама, Тео, Грегора и Гюнтера прямо перед собой было настолько сильным, что она ждала начала шоу в напряженном возбуждении. Затем гитара Тео издавала первые ноты, следом были слышны аккорды баса Грегора, удары тарелочек Гюнтера, и, наконец, из колонок громко раздавался долгожданный голос, и на сцене появлялся Лиам. Это было, как в сказке. Она пересмотрела свои суждения. Она не оправдывала Лиама или других парней из группы, но понимала, что, приняв наркотик, он нашел способ великолепно провести шоу сегодня. Он не мог отменить концерт из-за своей усталости или выйти на сцену и не зажечь зрителей. Это стало бы большим разочарованием для фанатов.
За кулисами она пила пиво с другими и пыталась быть крутой. Она осмелилась подойти и сесть рядом с Тео — раньше она бы села где-нибудь в сторонке, чтобы никого не беспокоить. Анаис была права, им надо весело проводить время и наслаждаться жизнью! Они вернулись в гостиницу, чтобы переодеться и пойти в загородный клуб «Квин». В ночном клубе было много молодых словацких девушек, которые пришли сюда в воскресенье, чтобы хорошо повеселиться перед началом новой недели, а также туристов, которые были там ради своего удовольствия. Молодые парни и девушки с почти совершенными телами и минимум одежды извивались на столах, танцуя для всех посетителей, создавая для них приятную атмосферу вечеринки. Коктейли из текилы и просто текила лились рекой. Лиам и Анаис отстранились от всех и разговаривали с Тейлией. Гюнтер разговаривал с Джошом. А Тео и Грегор вытащили Мейнон на танцевальную площадку. Очень быстро к Грегору присоединились две очаровательные блондинки, а третья — к Тео и Мейнон. Они все вместе сели за один столик. Грегорзаказал шампанское для очаровательных леди, Мейнон принялась за второй бокал сомбреро, а Тео пил эль-диабло.

- Что в твоем коктейле? - спросил он Мейнон, придвигаясь к ней.
- Текила, сок манго и сок гуавы и что-то еще, я даже и не знаю. Ну, экзотические фрукты! А у тебя?
- Текила, ликер из черной смородины и пиво. Следующим я закажу такой же коктейль, как и у тебя, - он кричал ей прямо в ухо, чтобы она могла услышать его в грохоте музыки.

Шум в клубе сблизил их. Им часто приходилось повторять свои предложения. Тео разговаривал с Мейнон, положив руку ей на бедро, и этот простой жест волновал ее, иногда он наклонялся очень низко, и она ощущала его дыхание на плече. Этим вечером он вел себя более фамильярно, конечно же, благодаря алкоголю. Он на какое-то время удалился с Грегором и братом. Яки и Дерек сопровождали их. Она предпочла подумать, что они пошли в туалет, и решила не задаваться вопросом, куда же все-таки пошли эти трое. Проходя мимо, Тейлия поймала ее за руку, вытянула ее на танцевальную площадку, и какое-то время они танцевали под ритмы r'n'b. Мейнон радовалась тому, что парни Japan Road пустили ее в свой маленький мир, и она совсем забыла о наркотиках. Может быть, все это было только ее разыгравшимся воображением. Может быть, она никогда и не докучала им. Когда она вернулась за столик и села рядом с Тео, она притворилась, что совсем не замечает, что он подергивает носом. Очень скоро Грегор уже целовал блондинку, а вторая блондинка ждала своей очереди. Тео заказал еще несколько сомбреро, а также маргариту для Лиама и Анаис. Через какое-то время Джош, Тейлия и Гюнтер вернулись в гостиницу. Лиам и Анаис присоединились к их столику. Мейнон сильно удивилась, когда увидела, что Лиам сел рядом с ней. Анаис уселась к нему на колени, так как свободных стульев больше не было. Лиам постоянно смеялся и разговаривал с ней. Его рассказы сопровождались жестами. Тео иногда тоже смеялся. Иногда близнецы наклонялись друг к другу, чтобы что-то сказать, но они говорили так быстро, что она ничего не могла понять. Один раз, наклонившись, Лиам провел плечом по ее груди, но казалось, что он этого даже не заметил. В другой раз, когда она разговаривала с Тео, Лиам положил свою теплую руку ей на плечо, чтобы спросить, не хочет ли она выпить еще один бокал коктейля, и она вся затрепетала. Она не привыкла к тому, чтобы парни прикасались к ней, тем более ее касался сам Лиам.

- Твои каникулы проходят нормально? - спросил он ее по-английски, проведя рукой по ее спине.
- Да, все замечательно! - воскликнула она. Она почувствовала, что краснеет, как маленькая фанатка, и внутренне поругала саму себя.
- Ты смогла что-то сфотографировать и снять на видео для французского веб-сайта?
- Да, много чего, но... Я еще пока ничего не выкладывала. Я не знаю, что я могу выкладывать, а что нет.
- У нее есть видео тебя и Аны в душе! - пошутил Тео.
- Ты молодец, что показала его моему старшему брату, ему это будет полезно в плане образования и просвещения, - сказал Лиам, положив ей руку на бедро: тот же жест, как и у брата! - Видишь, он много чего говорит во время интервью, но на самом деле - ничего!
- На самом деле, - сказал Тео, - я могу сделать больше, чем ты!
- Удивил! - сказал Лиам, приподнимая бровь.
- Ты даже не можешь поцеловать эту красивую девушку, сидящую рядом, а я могу! - воскликнул он, делая большой глоток сомбреро.
Затем он наклонился к Мейнон, нежно развернул ее лицо к себе и поцеловал ее в губы. Благодаря коктейлям, ее губы были сладкими. Ее язык был тоже сладким и очень мягким. Мейнон очень сильно смутилась, но в полумраке клуба он не мог видеть, как ее щеки стали такими же пунцовыми, как и его коктейль эль-диабло. Этот поцелуй был очень приятным, и он продолжил его. Анаис пихнула его под столом. Мейнон была не игрушка, и ей бы очень не хотелось, чтобы он играл с ней в такие игры. Позже, когда они танцевали, Анаис показалось, что они слишком прижимались друг к другу. Мейнон воспользовалась советом своей подруги. Этой ночью для нее больше не существовало парня из группы Japan Road. Там была только она и парень, который ей очень нравился. И было ясно, что она ему тоже нравилась. Он держал ее в своих объятиях, прижимая ее, а руки его скользили по ее спине. Ей было хорошо в его объятиях, она положила голову на его плечо, осторожно прикасаясь к его дредам. Когда она подняла голову и взглянула ему в глаза, он посмотрел на нее вниз, и очень хорошо, что он сжимал ее в своих объятиях, так как она неожиданно вся сразу обмякла и почувствовала слабость в ногах. У нее немного кружилась голова. Он улыбнулся ей и начал опять целовать. В этот раз она ожидала этого. Она сама хотела этого поцелуя. Она знала, что для Тео это было несерьезно, что он не был в нее влюблен. Это был поцелуй ради забавы. Он не был похож на то, что она переживала до этого. Она уже была однажды серьезно влюблена в одного парня. Она не была той девушкой, которая встречается с парнями ради забавы. Именно это больше всего привлекало ее в Лиаме. Он очень серьезно относился к любви. Это редко встречается у мужчин. Кроме того, ни Тео, ни Грегор никогда не скрывали, что им нравится развлекаться с красивыми девушками. И по правде сказать, она ожидала, что Тео будет флиртовать с этими очаровательными созданиями, танцующими на столах, а не с ней.
Они вернулись в гостиницу по отдельности. Анаис, Мейнон и две подружки Грегора поехали на такси. Лиам, Тео, Яки и Дерек на машине, которую они взяли на прокат. Они уже много выпили, и логично было бы, если бы все пошли спать, но когда они вошли в свои номера, они заказали еще коктейлей и закуски.
Грегор не стал ждать своего заказа и начал поглощать те десерты, которые он захватил с собой из клуба. Девушки уже раздели его, и когда в его номер принесли поднос с заказанными напитками и едой, одна из них без удержу целовала его, а другая была занята между его ног.
В комнате напротив Тео снял свою кепку и завязал дреды наверх, чтобы они не спадали ему на лицо. Затем он упал на кровать и включил телевизор, как обычно. Он снова подумал о поцелуях Мейнон. Она отличалась от остальных девушек, с которыми он до этого встречался. Была ли она «слаще»? Она не хотела ничего другого, кроме его поцелуя. Да, в этом и была вся разница. Она не хотела переспать с гитаристом из группы Japan Road. Стивен постучал в дверь и принес ему поднос со всем, что заказал Тео: разные коктейли, пасту и разнообразные мини пирожные. Жаль, если ему придется съесть все это одному! Кроме того, он подумал, что Мейнон не решится заказать в гостинице. Он открыл смежную дверь и увидел, что она лежит на кровати в одежде и смотрит в потолок. Какое-то мгновение он подумал, что ей плохо, подошел к кровати и присел. Но она приподнялась и начала его страстно целовать, несмотря на свое состояние сильного опьянения. Руки Тео сами собой начали скользить вверх по ее бедрам под юбку, а потом перебрались под блузку на спине. Она неуверенно засунула руки в широкие рукава его большой футболки и коснулась его мускулистых плеч. Она взглянула на него с восхищением. Он знал, что она не готова удовлетворить его малейшие желания, и это совсем не раздражало его. Именно он доставит ей удовольствие сегодня ночью. Он почувствовал большое желание любить ее. Он целовал ее, лаская каждую частичку ее тела. Это напоминало обучение игре на гитаре. Сначала открыть для себя аккорды, а потом начать играть мелодию. Уже давно он так никого не любил.
Наверху, в маленькой квартире, два любовника уже давно не имели никакой близости. Но этой ночью Анаис решила, что не будет целомудренно спать в объятиях своего бой-френда. Но и Лиам решил, что этой ночью он больше не будет воздерживаться. Анаис прижималась нижней частью живота к его животу, и он отреагировал на нее. Его руки блуждали под ее футболкой и ласкали ее грудь. Когда они были вместе, им было по тринадцать лет, Анаис была еще ребенком, а сейчас у нее было тело женщины. И сегодня ночью это тело волновало и возбуждало его. Он выпил слишком много маргариты и уже не думал о всех тех опытных мужчинах, с которыми она до этого встречалась, кокаин в его крови придавал ему уверенности, и он уложил ее на кровать. Он расстегнул пряжку на ремне, бросая на нее много обещающий взгляд, и сразу же лег рядом с ней, а потом вошел в нее...
Эта ночь была яркой и страстной для всех. Рассвет над Дунаем застал их обессиленными, удовлетворенными и умиротворенными. Все погрузились в сон, вдыхая близость другого человека.

Когда они проснулись на следующий день, в Братиславе наступала ночь. Анаис начала спешно будить Лиама. Она прижимала простынь к груди, так как было прохладно.

- Сколько времени? - спросил он, зевая.
- Смотри! - сказала она, указывая в окно.

Он смотрел на нее непонимающим взглядом. Она разбудила его только для того, чтобы он посмотрел в окно?

- Смотри туда! - настаивала она.

Солнце садилось за замок в Братиславе, окрашивая старую башню в бледно-желтый и оранжевый цвета. Казалось, что площадь вокруг зажглась ярким огнем.

- Как красиво! - сказала она, положив руку на колено Лиама, укрытое одеялом, и ее голова сама склонилась на руку.

Она могла так красиво восхищаться простыми вещами в природе. Всем тем, что он не мог купить ей. Он смотрел на нее и гладил ее волосы. Она и не хотела, чтобы он что-либо покупал ей! Она могла купить себе все, что хотела. Он подумал об ее дне рождения. Что же он все-таки может ей подарить? Он даже и не знал, когда у нее день рождения. Он всегда забывал об этом. Он уставился на ее плечо. На ее лопатке была татуировка в виде швейной машинки, наперстка и иглы. А под ними, как будто вышитое нитками, все еще вставленными в иглу, была татуировка немецкого слова “Fingerhut”. Оно переводилось, как наперсток, эта идея была заимствована прямо из сказки о Питере Пэне. Когда Венди сказала ему, что подарит ему поцелуй, Питер Пэн протянул к ней руку, преисполненный счастьем от того, что она решила что-то ему подарить. Сильно удивившись, она дала ему наперсток, и Питер Пэн назвал наперсток поцелуем, а поцелуй - наперстком. Анаис сделала эту татуировку месяц назад только потому, что Лиам обычно целовал ее в плечо, когда она лежала в его объятиях или по вечерам. Этот рисунок также символизировал ее страсть к шитью.
Он поцеловал ее татуировку и сжал ее в своих объятиях, опустив подбородок на изгиб ее шеи. Она была права, закат был прекрасным. Он поцеловал ее в шею, вдыхая запах ее кожи.

- Меня что-то тошнит, - сказал он неожиданно, прервав тишину.

Анаис повернулась на спину, а он согнул вторую ногу, чтобы она могла облокотиться на оба колена. Она улыбнулась ему и провела рукой по его груди. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и когда он оторвался от ее губ, она взяла его лицо руками и притянула его к себе. Она потерла уголок его правого глаза. Там размазалась подводка. Тогда Лиам вспомнил, что заснул с макияжем. Анаис тоже не стерла тушь, но подводка белым карандашом не размазалась.

- Когда я проснулась, макияж все еще был на лице! - напевала она. - Слишком рано для такого платья. Увядшая и выцветшая, где-то в ГОЛЛИВУДЕ!! М-м-м, м-м-м, ля-ля, потому что ТЫ ТЕПЕРЬ ЗВЕЗДА!! На столике рядом с кроватью есть заварочный чайник, - сказала она, привстав, а затем вновь опустилась чуть дальше на подушку, продолжая петь “Celebrity Skin”, песню Кортни Лав. Если бы у нее сейчас была в руках гитара, она бы начала наигрывать мелодию “Pennyroyal Tea”, пока Лиам пил бы свой мятный чай.

Он включил телевизор, а она пошла в душ. Она вернулась через десять минут, надев кожаную мини-юбку и черное бюсте в тонкую бледно-розовую полоску. Она наложила новый макияж, а волосы она просто собрала в хвост. Она прошла сразу же на маленькую кухню, чтобы приготовить что-нибудь поесть. Лиам тоже пошел в душ. Она слышала, как он сушил феном волосы примерно полчаса, а затем он вышел из ванны только еще через пятнадцать минут. Он оделся (джинсы Дизель и футболка), уложил волосы (они свободно спадали вниз, но он придал им объема феном) и наложил макияж (тональный крем, тушь, подводка для глаз, черные и серые тени для глаз и бальзам «Лабелло» на губах). Они поели салат из помидор, который приготовила Анаис, и еще несколько фрикаделек с грибами. Лиам совсем не хотел есть. Он ел конфеты и смотрел телевизор, пока Анаис прибиралась в маленькой кухне.
Затем Грегор постучал в дверь, чтобы узнать, собираются ли они пойти куда-нибудь этим вечером. Другие не хотели никуда идти, а он хотел пойти в тот же клуб, где они были вчера. Лиам и Анаис надели кожаные куртки и пошли с ним. Был понедельник, но в клубе «Квин» царила такая же атмосфера, как и в воскресенье. Грегор украдкой приложил палец к носу и посмотрел на Лиама. Лиам улыбнулся ему и кивнул головой.


- Мы идем в туалет, - сказал он, вставая, но Анаис ухватила его за руку.
- Я иду с вами!
- Э-эм, нет Schatzi!
- Я тоже хочу! - сказала она резко.
- Всем хватит, - сказал Грегор, вставая между ними и обхватывая их за плечи.

Этой ночью Грегор был в компании трех девушек, хотя он больше всего запал на брюнетку. Анаис хотела потанцевать, но он даже не сдвинулся и остался сидеть со своей новой пассией. И Лиам, несмотря на стимуляторы, не мог сдвинуться с места. Они разговаривали большую часть времени. Парни рассказывали смешные истории, приключившиеся с ними во время их тура по Германии в 2006 году. Темноволосая словацкая девушка не понимала ни слова, но оставалась сидеть в объятиях Грегора, время от времени целуя его. Они на какое-то время исчезли, и Лиам, легко поняв, чем они там занимались, захотел вернуться в гостиницу. Дерек отвез его обратно в гостиницу, а Табби остался в ночном клубе с Грегора. Им пришлось возвращаться так же, как и вчера: Лиам поехал в машине, которую они взяли на прокат, а Анаис вернулась на такси.
Она ждала его минут пять, шагая туда сюда по квартире, и как только он переступил порог, она обхватила его за шею, прижав его к стене и начала целовать его. Не прикасаться к нему и не целовать его на людях было так тяжело для нее! Он избавился от куртки, футболки и украшений. Он повел ее к кровати и страстно поцеловал. Она немного отстранилась от него во время поцелуя, чтобы снять с себя одежду. Оба были сильно возбуждены. Наркотик в их крови заставлял их сердца биться быстрее. Они горели желанием ближе ощутить тело другого, поэтому их движения стали нетерпеливыми и резкими. Лиам приблизился к ней и лег на нее, забыв о всякой деликатности, но она резко оттолкнула его. Этой ночью она сама хотела задавать ритм в этом танце любви!

В комнате наверху было довольно тихо. Когда Мейнон проснулась, Тео спал рядом с ней. Она впервые проснулась рядом с парнем. И обнаженная! Она приподняла простынь и посмотрела под нее. Она в тоже мгновение покраснела. Он тоже был голым! Это очень сильно смутило ее. Ну, в принципе это было нормально, если они занимались любовью! Они занимались любовью! Она любила его! Все эти мысли кружились у нее в голове, но она никак не могла ухватиться ни за одну из них. Она должна была чувствовать себя по-другому, не так ли? Более взрослой, женщиной. Крутой. Как Анаис, например. Но на самом деле ничего не изменилось! Она лежала рядом с парнем, с которым она занималась любовью, и чувствовала себя крайне некомфортно. Она была уверена, что у Анаис не было ничего подобного. Когда она просыпалась с парнем, она сворачивалась калачиком, прижимаясь к нему, или принималась возбуждать его, чтобы начать все сначала. Она посмотрела на Тео. Она не осмелится даже прикоснуться к нему. Не говоря уже о поцелуе. Да он, наверное, и не захочет, чтобы она его целовала. Вчера ночью это было ради забавы. Она знала это! Ну, и кем она была после этого? Потерять свою девственность ради забавы! И все потому, что Анаис посоветовала ей повзрослеть, что она хотела стать круче и поступать по-взрослому. Хотя она и не очень сожалела. Просто она всегда думала, что она никогда не будет так поступать. А тут все произошло именно так. Она вдруг подумала о маме. Расскажет ли она ей об этом? А что скажет мама? Она не сможет понять, что в туре все происходит по-другому. Она не сможет понять того, что ее дочь переспала с парнем, который не любил ее, и которого она тоже не любила. Ну, нет, она конечно же любит его. Он ведь Тео. Но для мамы будет все равно, Тео он или просто другой парень из ее школы. Мама только и скажет: «Вы, по крайней мере, хоть предохранялись?!» Она не увидит, что все рокеры поступают именно так! В такие минуты Мейнон раздражала реакция ее родителей, и этот вопрос вновь и вновь, как эхо, звучал в ее голове: «Вы, по крайней мере, хоть предохранялись?!» Между ласками Тео и его медленными движениями вперед и назад, говорили ли они о презервативах? Она уже не была уверена. Она уже была уверена, что нет. Ой! Неужели они сделали это, не предохраняясь!? Так, спокойно, без паники. Она собралась с мыслями. Скорее всего Тео ничем не болеет. Ну, по крайней мере, ничего серьезного, как СПИД. Боже! Это было бы просто ужасно! А что тогда будет с Лиамом? Что с ним станет, если что-нибудь произойдет с его братом? Это будет ужасно! И с другой стороны, если что-нибудь случится с Лиамом, Тео это тоже не перенесет! А фанаты? О Боже! Совершат ли некоторые из них самоубийства, как это сделали фанаты Курта Кобейна в 1994 году?

- Эй, о чем ты думаешь? - спросил ее немного хрипловатый голос, и она вздрогнула от неожиданности.
- Презерватив, - ответила она, не задумываясь, и сразу же поняла, что сказала глупость.
- О! Очень жаль, что эта маленькая штучка сейчас валяется в мусорной корзинке!

Означает ли это, что они все-таки пользовались презервативом?

- Если бы ты мне сказала заранее, я бы сохранил его для тебя, - пошутил он.

Да, значит они все-таки пользовались презервативами. Фу!

- Обещаю, что следующий мы обязательно сохраним! - продолжил он, так как она ничего не ответила.
- Нет! Не надо! - воскликнула она, неожиданно почувствовав большое облегчение и рассмеявшись.

“Мы обязательно сохраним следующий!” Хотел ли он этим сказать, что собирается использовать с ней еще один презерватив? Ну, сейчас это такое романтическое слово! Он придвинулся к ней поближе, чтобы поцеловать ее, и его грудь коснулась ее груди. Он обнял ее и одной рукой прижал ее к себе. Их ноги и тела соприкоснулись, и у нее не осталось никаких сомнений по поводу желания Тео. Ее поцелуи становились все более страстными, и когда она прогнулась под ним, он понял, что она хотела того же, что и он.

- Ну! - воскликнул он, немного откатившись от нее и перегнувшись через край кровати. Он вынул презерватив из кармана брюк, валявшихся на полу. Затем он вернулся к ней, помахивая небольшим пакетиком, и дал этот пакетик ей.
- Ты хочешь, чтобы я открыла его? - спросила она его, немного смутившись, когда он опустился рядом с ней на подушки.
- Вчера мы очень торопились. У вас совсем не было возможности познакомиться друг с другом! - сказал он, снимая с себя простынь и глядя вниз между ног.

Она протянула ему презерватив, но он спросил ее, не хотела бы она сама одень его на него. Когда он заметил, что она запаниковала, он подумал, что он слишком торопится. В первый раз всегда тяжело. Тяжело видеть наготу другого человека и позволить другому видеть свою наготу. Тяжело прикасаться и позволять другим прикасаться к самым интимным частям своего тела. Он наклонился к ней, поцеловал ее и взял у нее из рук презерватив. Он не хотел торопить ее, он не хотел смущать ее. В такие моменты он почти мог слышать слова Лиама: “Юмор спасет всех нас.”

- Ну, смотри, - сказал он, немного опуская правую ногу, чтобы она могла хорошо разглядеть «героя дня». - Первый урок! Ты берешь презерватив за кончик, - объяснял он, показывая ей, - разворачиваешь его и все! Он одет! “Герой” готов! Разве он не прекрасен?
- “Герой”? - засмеялась она.
- Ну-ка, давай говори, что он прекрасен, а то он обидится!
- Ему это определенно идет! - ответила она, и Тео был рад, что смог помочь ей расслабиться.

Он снова поцеловал ее, а затем последовало все остальное. Он внимательно наблюдал за ее реакцией и надеялся, что ей не будет больно. Он еще не забыл свой первый опыт со своей первой девушкой, которая тоже была девственница. Ей было очень больно в первый раз, но он знал, что такое случается. Во второй раз ей было опять больно, и он начал сомневаться, может быть, он делал что-то не так. А затем все пошло гладко. Если другим парням секс с девственницами доставлял удовольствие, это было явно не для него. Он всегда очень сильно волновался. Но с Мейнон все прошло гладко. Ее стоны убедили его, что она получала огромное наслаждение. Это возбуждало его. Ее губы притягивали его, как магнит. Его сердце издавало частые и сильные удары, как будто прыгало от радости. А когда он позволил себе опуститься к ней на грудь, он услышал такие же частые и быстрые толчки ее сердца. Ему было с ней очень хорошо.
Он, наверное, забылся от бессилия, и когда очнулся, она улыбалась ему. Он устроился поудобнее рядом с ней, а она прижалась к нему, положив голову на плечо. Чтобы не замерзнуть, он натянул на них простынь и одеяло. Со столика у кровати он взял меню, и они выбрали несколько блюд. Мейнон надела большую рэпперскую футболку , которую он одевал вчера, на ней она смотрелась, как платье. Они разговаривали всю ночь, и она неожиданно поняла, как Лиам и Анаис могли не спать по ночам. Тео рассказывал ей о своем детстве, а особенно о своем отрочестве, когда он серьезно начал играть музыку, когда он сочинил первые мелодии для текстов Лиама, когда они сформировали Spiders From Mag вместе с Грегором и Гюнтером. Иногда он с удивлением узнавал, что Анаис уже успела рассказать ей некоторые факты из его жизни. Но, например, Анаис не могла рассказать ей, что когда она ушла, плакал не только Лиам. Она просто не могла об этом знать. И Тео признался Мейнон той ночью, насколько сильно он привязался к Анаис. Она стала для него сестрой. Он доверял ей все свои тайны, она была единственным верным другом, а с другими девушками он сразу же переходил на более интимные отношения. Он начал поддразнивать Мейнон, и от поцелуев и ласк они перешли к действиям и занялись любовью еще один раз. Между прочим, только так они могли развлекаться в гостинице!

Утром Лиам проснулся раньше, чем обычно. Его сердце глухо билось, и его тошнило. Он открыл глаза, комната слегка покачнулась, голова закружилась. Он неожиданно выпрямился и сел на кровати, взял бутылку с водой со столика у кровати и осушил ее на половину. Он так обессилил, что едва мог удержать бутылку в руках. Он был очень голоден. Он потрепал Анаис за плечо и разбудил ее.

- У нас осталось что-нибудь поесть? - спросил он, пока она пыталась открыть глаза. - Мне плохо. Мне надо что-нибудь поесть.
- Еще остались фрикадельки и грибы. Ты можешь их подогреть с маслом, - сказала она сонным голосом и снова закрыла глаза.
- Мне очень плохо, пожаловался он, хватая коробочку с конфетами. Ему срочно нужен был сахар. - Сделай это сама, пожалуйста.
- Я сплю!
- Schatzi, мне действительно очень плохо, - настаивал он, и снова упал на подушки.

Анаис открыла глаза и поймала его беспокойный взгляд. Он напомнил ей отца, когда у него наблюдались такие же симптомы после приема наркотиков, и она вдруг очень сильно испугалась. В такие моменты, он мог кричать на всех и просить, чтобы ему принесли кокаин или поесть. Все, что угодно, лишь бы ему стало легче. Было так печально, когда он терял себя из-за своей зависимости, и она не хотела, чтобы Лиам последовал по его стопам. Но этим утром он хотел только есть. Кокаин подавляет аппетит, и со вчерашнего дня он практически ничего не ел. Или даже два дня. Он уже и не помнил. Но этим вечером у него концерт, и он сильно переживал из-за своей слабости.

- Что случилось? - спросила она, придвигаясь ближе.
- У меня голова кружится, сердце вот-вот выпрыгнет из груди, и я умираю с голоду, мне надо поесть что-то калорийное и питательное. Я не могу встать, Schatzi! - сказал он слабым голосом, в котором можно было различить беспокойство и следы усталости.
- Окей, - вздохнула она. - Я сейчас все приготовлю.
- Эй, - остановил он ее, сжав слабой рукой ее запястье, и она заметила, что этим утром у него действительно совсем не было сил. - Danke. Поцелуй меня.

Она быстро поцеловала его в губы, погладила по шее, попросила его успокоиться и глубоко и медленно вдыхать и выдыхать. Она разогрела оставшиеся фрикадельки и принесла их ему на тарелке в постель. Было почти шесть часов утра, и она заказала два полных завтрака. Работникам из службы обслуживания номеров не разрешалось заходить в комнату близнецов, поэтому Дерек принес поднос с заказом и заметил, что Лиаму было нехорошо. Анаис сказала ему, что они оба просто умирают с голоду. Сейчас, когда она окончательно проснулась, она поняла, что очень голодна! Несмотря на то, что запах мяса вызвал у нее приступ тошноты.
Через десять минут, когда Яки зашел в комнату, Лиам поглощал уже третий круассан. Он ел, но казалось, что пища не утоляла его чувство голода. Ему все еще было плохо, и это начало беспокоить его. Когда они отправятся дальше? Сможет ли он поспать в гастрольном автобусе? Если сегодня есть какие-то интервью или съемки репортажей, они должны отменить их. Он должен поспать. Это был не каприз и не прихоть. Ему это действительно просто необходимо. Он чувствовал себя истощенным. Как он сможет сегодня петь, если ему не станет лучше? У него абсолютно не было сил. Все эти вопросы угнетали его и заставляли чрезмерно волноваться. И когда Яки невзначай спросил его, в чем дело, как будто не происходило ничего серьезного, слезы были ему единственным ответом. Он действительно чувствовал себя ужасно, и ему казалось, что никто не верил ему.
Анаис, которая завтракала, сидя рядом с ним на кровати, придвинулась к нему и обняла его за плечи. Она потерлась виском о его висок, и он уткнулся лицом в ее шею. Яки присел на краешек кровати и массировал его спину, уговаривая его успокоиться.

- Эй, ты уже большой мальчик. Ну, все, все, успокойся. Если тебя беспокоит предстоящий концерт сегодня вечером, то сегодня его не будет. Сегодня вторник, десятое апреля. Концерт будет завтра в Вене, а мы уезжаем примерно в половине первого.
- Так концерт завтра вечером? - спросил он слабым голосом.
- Да, завтра вечером. В среду, 11-го апреля. Сегодня вы сможете отдыхать весь день! Анаис, я полагаюсь на тебя — проследи, чтобы он отдохнул. Ложись спать, а я зайду к вам в два часа дня и принесу вам поесть. А затем ты сможешь еще поспать после обеда, если захочешь. Но сегодня вечером никаких ночных клубов!
- Я и не планировал туда идти, - сказал Лиам, шмыгая носом и вытирая слезы.

Он уже чувствовал себя получше от того, что у них сегодня вечером не было концерта. Анаис заставила его выпить стакан лекарства, в эффективности которого Яки сильно сомневался, но которое тем не менее благоприятно на него подействовало. Корни женьшеня и сушенные лесные ягоды настоянные на мускатном вине. Алкоголь этого сладкого вина вытягивало активные элементы из растений и ягод. Это лекарство надо было пить после еды, на полный желудок. Оно было гипогликемическим, что тоже было полезно для Лиама, который съел слишком много конфет и сладкого, пытаясь бороться с болезнью.
Затем его голова переместилась с плеча Анаис ей на грудь. Яки ушел, а она натянула на них простынь и одеяла. Она крепко прижала Лиама к себе и укачивала его, как это он часто проделывал с ней, когда она чувствовала себя плохо. Она спросила, не хотел бы он, чтобы она пошла и проверила, где Тео, но он в свою очередь сжал ее, насколько ему позволяли его обессиленные руки. Ему сейчас не нужен был Тео, ему нужно было только спать и набраться сил. Но его очень тронуло ее предложение. Она начала напевать его любимую песню.

На крыльях ангела
Мы улетим отсюда,
Из этой темной и холодной гостиницы,
И от той бесконечности, которой ты боишься,
Тебя вытянули из обломков
Твоей молчаливой задумчивости.
Тебя обнимает ангел,
Обрети здесь покой.

“Ангел” Сары Маклахлан (Sarah McLachlan). Ангел обнимает тебя, обрети здесь покой. Он всегда обретал покой в объятиях своего ангела! Защищая его, она осеняла его своими крыльями для того, чтобы он почувствовал себя лучше. Она укачивала его, как мать укачивает свое дитя. И она пела ему колыбельную песню, чтобы он уснул. Все только для того, чтобы он почувствовал себя лучше. Он уже чувствовал себя лучше. Его сердце успокоилось и уже не билось сбивчиво и учащенно. Дыхание стало ровным и глубоким. Веки отяжелели и закрылись. Он любит ее. Ради нее он улетит на луну. Он поет о луне. Об этой белой планете на темном небосводе. Она любит черное и белое. Полоски. У нее нет полосатого свитера. Он свяжет ей такой свитер. Полосатый свитер. В черную и белую полоску. Как небо и луна. Как ее нежные крылья. Как ее любовь. Он любит ее.

День прошел спокойно для всех. Яки, Джош и Ричи зашли, чтобы убедиться, что у них все в порядке. Они знали их очень хорошо к тому времени. Они знали, что они любят вечеринки и наслаждаются каждым мгновением своей жизни. Им было всего по семнадцать, и за ними нужно было время от времени приглядывать. Выходные дни были для того, чтобы отдыхать, даже если им это совсем не хотелось, им нужно было призвать их к порядку. Потому что они сейчас в туре, они также должны приходить на интервью и назначенные встречи. Этим вечером Яки попросил работников службы по обслуживанию номеров не приносить в номера группы больше одного заказа коктейлей и алкогольных напитков, будь то заказы Анаис или Мейнон. Он знал, что парни могут схитрить и пойти на всякие уловки, но у них завтра концерт, и они должны быть в хорошей форме.
Тео пришел навестить своего брата ближе к ночи, пока Мейнон принимала ванную. Они не виделись весь вчерашний день и почти весь день сегодня, и Анаис хотела оставить их одних , но Лиам задержал ее. Он свернулся калачиком около нее и не хотел двигаться сам, как не хотел, чтобы она уходила. Тео присел на простыни рядом с братом и рассказал ему о недавних 48 часах, проведенных без него. Он ожидал, что они воспримут его новость с восторгом, но Анаис только и сказала, что он совершил ошибку.

- Ты не должен был этого делать. Вы — совершенно разные люди. Она уже, наверное, думает, что ты — ее бой-френд, и что вы теперь будете всегда вместе.
- Ну, и что? - спросил Тео.
- А то, что для нее будет ужасно осознать, что вы не будете вместе.
- А почему мы не можем быть вместе? Мне она нравится.
- Но ты же не любишь ее!
- А может быть, и люблю. Почему я не могу влюбиться в нее? Разве только ты и Лиам имеете право любить?
- Конечно, нет, но у тебя с Мейнон совсем не так, как у меня с Лиамом! Она - фанатка, она тебя совсем не знает.
- А мы постепенно узнаем друг друга.
- Да, но нет, Тео! У вас ничего не получится. Правда, в этом мире столько много девушек!
- Ну, и что? - прервал он ее. - И все на что я годен — расслабляться с девушками? Я конечно же могу трахаться, но разве я не могу захотеть нечто большего?
- Нет, Тедди, - вмешался Лиам, коснувшись рукой руки брата. Его полное имя было Теодор, но никто никогда не называл его так. Все звали его Тео. И только Лиам и его мама иногда с любовью называли его Тедди. - Она не это имела в виду. У тебя есть такое же право любить, как и у нас. И ты это знаешь. Круто, если тебе хорошо с Мейнон.

Анаис закатила глаза. Парни ничего не понимают, а Лиам всегда защищает брата. Он думал только о настоящем, увлекшись своей философией — жить каждой секундой, - но иногда надо видеть вещи в перспективе на более длительный срок.

- А что ты будешь делать, когда она вернется домой?
- Она вернется ко мне, - сказал он, пожимая плечами. - У нас уже запланированы промо-акции во Франции, и она сможет прийти на них, чтобы встретиться со мной.
- Но у нее нет денег, чтобы оплачивать поездки!
- Я заплачу, это не проблема.
- Да, - признала она. - Но она не сможет приехать к тебе. Ей шестнадцать, она ходит в школу. Это просто чудо, что тур был во время каникул.
- А как же ты тогда можешь навещать Лиама?
- О, Тео, со мной все совершенно по-другому, - сказала она мягко. Она не хотела обижать его, но она хотела, чтобы он понял. - Я пропускаю классы, мне все равно. Между нами, мне и не надо учиться. У меня уже есть работа, и я могу зарабатывать себе на жизнь. Мне не надо дальше учиться или приобретать какую-нибудь профессию. Я знаю, кто я, и чем я хочу заниматься в жизни! - она еще плотнее прижала Лиама к себе, а он поцеловал руку, обнимающую его плечи. - Но она еще не знает. И это вполне нормально. Мало у кого есть какая-то сильная склонность к чему-либо. Мало кто живет так, как мы. Все подростки в возрасте 10-11 лет не имеют возможности делать все, что они хотят, они не напиваются в возрасте 12 лет. У них нет такого опыта, как у нас, возьмите любую сферу: они пробуют то, что мы попробовали в 12 или 13 лет, только в 16 или 18 лет. Между нами существует большая пропасть.
- Я не вижу никакой пропасти между собой и ей. Окей, она не знает всего, но я с удовольствием научу ее всему, что знаю сам, - признался он, бросая взгляд на брата, и оба с пониманием улыбнулись. - И послушай, мы сейчас договоримся, Ана. Ты занималась сексом ради секса. У тебя были свои развлечения, которые ты забрасывала на следующий день. Это круто, и все же всегда лучше, когда тебе не надо искать очередных приключений на следующий день, не так ли? Когда есть что-то еще?
- Лиам и я, а еще столько всего! Никто не может так сильно любить, как мы. Никто, - сказала она, прижимая его еще раз очень сильно, и положив голову ему на плечо.
- Окей, - засмеялся Тео. Он решил больше не спорить, он все равно сделает так, как захочет.

Он с любовью посмотрел на Лиама и Анаис. Он действительно надеялся, что они останутся вместе до конца жизни. Он верил ей, когда она говорила, что никто не может любить так, как они. Он просто хотел ощутить счастье любить девушку и быть любимым, если даже их любовь не будет очень сильной. Они еще поговорили. Лиам рассказал о своем недомогании, которое он испытал утром, и Анаис сказала ему, что ему больше не стоит употреблять кокаин. Она боялась, что он может стать наркоманом. Но Лиам объяснил ей, что его недомогание никак не связано с кокаином. Это было просто перенапряжение или гипогликемия. Они были худыми, и когда накапливается усталость, они могут ощущать недомогания. Анаис должна была признать, что, следуя за отцом в его туре, со сменой часовых поясов и усталостью, она иногда чувствовала себя изможденной и ела, как слон, чтобы почувствовать себя немного получше. Как и сегодня утром, когда она много съела за завтраком. Они втроем посмеялись над своей хрупкостью, и Лиам сказал, что если только не учитывать этот факт, во всем остальном они были очень сильными! Они были рок-звездами, по всей Европе их восхваляли, из них сделали кумиров, они помогли тем, кто больше всего в этом нуждался, поверить в свою мечту. Они научили подростков наслаждаться жизнью, показали им, как обрести свободу для того, чтобы делать все, что они хотели. Тео сравнивал их успех с паутиной. Маленькие паучки из Spiders сплели свой успех, вплетая в свою паутину один город за другим, одну страну за другой, и их паутина разрасталась, захватывая все больше и больше фанатов. Оказавшись в их паутине, как маленькие насекомые, фанаты застревали там и уже не могли выбраться. Они оставались там, как загипнотизированные их очарованием и музыкой.

Они пригласили Мейнон и выпили за мечту, которой они жили. Они пили до обеда лекарство Анаис: горечавка, кожура апельсина и лимона, настоянные в мускате, сладком вине, которое она часто использовала в своих лекарствах. Они вчетвером любовались закатом и смотрели, как солнце садилось за замок в Братиславе, и это напомнило Мейнон сцену в кино о Марии Антуанетте, когда королева и весь ее двор наблюдал заход или восход солнца в садах Версаля. Эти аристократы развивали искусство абсолютного ничегонеделания, и именно этим они занимались в течение двух дней. Они не делали абсолютно ничего!
На ужин Анаис заставила их выпить чай, чтобы восстановить печень, которой пришлось много поработать за эти последние дни. Они много пили и проглатывали все, что попадалось под руку. Отвар из листьев артишока шаровидного и бальзамов, в который были добавлены мята перечная и корни цикория, был полезен для них. Они заказали пасту, а Анаис еще добавила нарезанные кубиками помидоры, базилик, тимьян, розмарин, лайм и цветы боярышника. Некоторые из этих специй помогли им побороть стресс и волнение. Конечно, она также передала бутылочку своих лекарств Грегору и Гюнтеру. На десерт они ели легкий салат из экзотических фруктов с мятой перечной, и, как будто услышав мысли Мейнон о Марии Антуанетте, Анаис хотела бы поесть маленькие розовые пирожные ля дюре и разноцветные конфеты. В завершении ужина вместо кофе она заказала цикорий. Лиам заворчал, но она сказала ему, что бесполезно пить все эти лекарства, чтобы потом выпить литр эспрессо. Его сердце сразу же начнет глухо и часто биться. Он настаивал, говоря, что чувствовал слабость именно потому, что все эти дни не пил кофе, ее терпение лопнуло, она знала, что в нем сейчас говорит гордость — он противился ей, демонстрируя всем, что он свободен делать все, что захочет. Мейнон и Тео с волнением наблюдали за их спором. Уже не зная, как убедить его, Анаис сказала, что если он будет пить кофе снова, то у него будет повторный приступ тахикардии завтра утром, он опять расплачется, когда Яки зайдет к ним, чтобы разбудить их. Лиам был очень недоволен тем, что Мейнон узнала о происшедшем, и расстроился еще больше из-за того, что не мог уйти, чтобы пойти в свою комнату.

- Ты даже не представляешь, как мне было плохо этим утром! - резко возразил он.
- Но ты и не стоял на пороге смерти, Лиам, - вмешался Тео. - Ты всегда преувеличиваешь, ты волнуешься по пустякам, поэтому пей ее лекарства, я думаю, тебе это необходимо.
- Заткнись. Мне действительно было плохо! Ты был слишком занят, чтобы почувствовать это, вот и все, - обвинил он Тео.
- Ли! - сказала Анаис мягко, садясь к нему на колени и обнимая его рукой за плечи. - Я знаю, что тебе было плохо этим утром. И я больше не хочу видеть тебя в таком состоянии, - сказала она, целуя его в висок, но он наклонил голову, уклоняясь от поцелуя. - Разве тебе не стало лучше после бокала вина этим утром? - спросила она, игнорируя его движение головы. Он взглянул на нее, стараясь выглядеть недовольным, но она улыбалась.
- Да, - признал он. - Но мне очень хочется выпить кофе.
- А мне очень хочется заняться с тобой любовью, - прошептала она очень тихо ему в ухо. - Я думаю, что нам обоим придется немного подождать, прежде чем мы сможем получить то, что хотим.

Он обнял ее, улыбаясь, и позволил ей поцеловать себя. Когда она попыталась убрать язык, он заблокировал его штангой своего пирсинга, слегка прижав к зубам, как бы говоря, что он хотел бы продолжить поцелуй. Он также быстро положил руку ей на затылок, чтобы удержать ее лицо рядом с своим. Мейнон и Тео вздохнули с облегчением — буря пронеслась мимо. Но их поцелуи становились все более продолжительными, и если они не остановятся, то ситуация будет такой же неловкой, как и во время их спора.

- Если мы вам мешаем, то мы лучше пойдем!
- Вы и в правду так сделаете? - спросил Лиам с притворной надеждой в голосе.
- Нет! - сказал твердо Тео. - У тебя большой экран телевизора, и я хочу посмотреть "Метрополис" здесь! - воскликнул он, вставая. - Мейнон просто обязана увидеть этот фильм.
- Это правда, - допустил Лиам. - Это - один из моих любимых фильмов. - Ты сказал ей, что именно он вдохновил меня на «Bis Finden Eine Neue Welt»?
- Но я полагала, что вдохновение пришло от романа "1984"? - спросила Мейнон, вспоминая разговор прошлого месяца.
- На самом деле, написание "1984" было вдохновлено фильмом "Метрополис" – объяснил Тео.
- Оруэлл задействовал базовую идею: элита, богатые, которые контролируют людей на дне, бедных, которые в свою очередь работают для богатых в ужасных условиях. Он только добавил эту макиавеллевскую идею экранов наблюдений.
- А вот здесь ты ошибаешься, Лиам! - воскликнула Анаис. - Это не оригинальная идея Оурэлла. Он взял ее из шведского романа, "Каллокаин"!
- Я не уверен…
- Проверь в Википедии, если ты мне не веришь, она бросила ему вызов, уверенная в своей правоте. - Даже роман «О дивный новый мир» Хаксли написан раньше "1984". Но поверьте мне, в "Каллокаине" есть та же самая идея: правительство хочет контролировать мысли людей и ученый изобретает каллокаин, решение, средство, которое действует как сыворотка правды. А в бюро и повсюду у стен были глаза и уши, чтобы следить за людьми.
- Ах. да? - он удивился.
- Да… ведь только в романе "1984" все эти идеи объединены в одно целое, чтобы создать еще более ужасный и страшный мир.
- Некоторые до сих пор не понимают смысл книги, когда они придумали "Большого брата"! - бросил Тео, под одобрительные взгляды Лиама и Анаис. – А ты слышала о "Большом брате"? – спросил он у Мейнон, так как почувствовал, что она потеряла нить этого разговора.

Он знаком показал Мейнон подойти и сесть рядом с ним на кровать, что она и сделала, положив голову ему на плечо. Анаис вернулась на кухню, и Лиам последовал за ней. Рядом с ней стояла большая дорожная сумка, в которой она возила свои травы. Он подавал ей травы, из которых она делала «очищающее» лекарство, для очищения их тел от всех токсинов. Она хотела приготовить по литру на каждого человека, но у нее не было для этого пустых бутылок. Лиам принес ей две из-под кока-колы из мини-бара, потом открыл дверь и попросил охранника СБГ принести еще восемь бутылок из мини-баров других номеров. Ожидая охранника, он открыл свои две бутылки, вылил содержимое в раковину и сполоснул бутылки. Мейнон не сказала ни слова, но все равно испытала шок. Она не могла себе позволить выпить содержимое бутылки кока-колы из мини-бара стоимостью 11 евро, а Лиам выливал все в раковину! И то, правда, 110 евро больше или меньше было уже все равно, но все же! Еще больше ее удивила Анаис, которая не только могла готовить что-то поесть из ничего, но и знала, как сделать лекарство. И самый ее большой талант заключался в том, что она знала, как успокоить Лиама. Она не могла объяснить это, но Мейнон очень боялась гнева Лиама. Она боялась, что он в каком-то эмоциональном порыве больше не захочет, чтобы она находилась среди них, и отошлет ее домой. Глупо было так думать, потому что Тео бы воспротивился этому, но она наивно думала, что близнецы всегда во всем соглашались. Между прочим, она сильно удивилась тому, что Тео не защитил брата, а наоборот обвинил его в том, что тот всегда все преувеличивает. Хотя он, наверное, действительно чувствовал себя ужасно, если он расплакался в присутствии Яки и Анаис. Где-то в глубине души Лиам все еще оставался ее кумиром, и она не могла не обожествлять его.

Они все благоразумно пошли спать пораньше. Лиам пошел спать, как только Тео и Мейнон ушли к себе в комнату. Он помнил, что Анаис прошептала ему в ухо, но он очень устал и хотел набраться сил на завтра. Тогда она легла рядом с ним, начала целовать его, свернулась рядом с ним калачиком, пока он смотрел телевизор, положив голову к нему на живот, лакая его татуировку и обрисовывая пальцем контуры звезд. Она даже рисовала звезды там, где их не было. Время от времени она целовала его живот и обводила контуры звезд языком. Он разрешал ей это делать, как взрослые разрешают ребенку играть в углу комнаты, пока они смотрят свои любимые шоу по телевизору. Он позволил ей играть с ним и его звездами, пока он смотрел повторение «Девушек из особняка Плейбоя», концентрируясь на том, о чем девушки говорили по-английски. Он был просто счастлив, когда понимал все, что они говорили. Он даже никак не отреагировал, когда рука Анаис стянула с него боксеры, ища новую игрушку. Он задрожал всем телом, когда почувствовал, что ее поцелуи с живота стали спускаться ниже. И скоро ее маленький сладкий язычок уже больше не рисовал звезды на его животе, он унес его к звездам!

- Schatzi, - выдохнул он, гладя ее волосы.

Все это в порнофильмах всегда казалось ему противным и отвратительным, и он поклялся, что никогда не попросит девушку делать нечто подобное. Он считал, что это унижает девушку, и он никогда не позволит Анаис сделать это! Никогда! Он не мог и подумать, насколько приятные и одновременно сильные ощущения вызывали у него ее ласки. Он парил на небольшом облаке. Его рука сползла с ее волос на плечо, а другой он ухватился за край кровати, как будто боялся упасть; он парил среди звезд. Как будто звезды пролетали мимо него, и он мчался сквозь них в вечность. Туда, где понятие времени больше не существовало. Он летел сквозь тьму, и тысячи звезд освещали его путь. Проходили минуты, секунды длились целую вечность. Он в тысячный раз мчался сквозь вселенную, мимо него пролетали континенты и моря! Все это проносилось быстро, но ему казалось, что ему потребуется тысяча лет, чтобы до конца насладиться происходящим. Каждый раз, когда звезды становились ближе, он разворачивался и мчался дальше. Его маленькое облачко все кружилось и кружилось. И уносилось все выше, и выше, и выше. Ну, вот и все! Он достиг звезд! И когда он очутился на седьмом небе, он закричал от удовольствия и облегчения. Наконец-то он был свободен. Его рука так сильно вцепилась в плечо Анаис, что на нем остались отпечатки его пальцев. Она гордилась собой, она никогда не слышала, чтобы он раньше так кричал от удовольствия. Она была уверена, что теперь он никогда не сможет жить без этого.
Она начала целовать его губы, он все еще тяжело дышал, и она заметила удивление в его глазах. Она медленно опустилась на него и продолжала целовать. Его грудь вздымалась тяжело и толчками, как неспокойное в бурю море. Как маленькое облачко, которое слишком долго бродило по небу.

- Jag alskar dig, (Я тебя люблю) - прошептала она, и это были единственные слова, которые он понимал по-шведски.
- Я тоже, Schatzi.

Она перегнулась через край кровати, чтобы выключить свет, и он поцеловал ее во впадинку между грудями, сжимая ее в своих объятиях. Они еще какое-то время целовались, затем она легла рядом с ним, устроив голову на его ключице и пожелав ему спокойной ночи.
Это была самая лучшая ночь для всех, и на следующий день они все были готовы отправиться дальше. Яки разбудил их, чтобы они смогли упаковать свои вещи и позавтракать. Кофе и кукурузные хлопья для всех в холле «Панорама Лаундж», в холле на том же этаже, где находились номера участников группы. Только у Анаис и Лиама были апартаменты наверху. Они все были очень рады снова видеть друг друга. Они отправились в Вену в начале двенадцатого. Анаис заставила Сашу купить диск с музыкой Штрауса, и она поставила венский вальс, включив его очень громко. Она хотела пересечь мост под музыку «Красивый синий Дунай». И когда он пересекал Дунай, он увидел большие паромы, и это ввергло его некое состояние шока. Это напомнило ему о двух болезненных воспоминаниях: когда Анаис уезжала к отцу, и когда она ушла из его жизни одним августовским днем. Но они снова были вместе. И это было даже лучше, чем в первый раз. Она была замечательной. Он выпил стакан ее «очищающего» лечебного отвара: корни одуванчика, сарсапареля, лопуха и пырея ползучего, заваренные в кипятке. Она добавила мед, потому что Лиаму показалось, что напиток был слишком горьким.
Он испытывал чувство ностальгии весь день. Он попросил ее прийти на репетицию, он не хотел расставаться с ней. Сегодня он надел старые джинсы, которые Анаис узнала: это были джинсы, в которых он был накануне дня всех святых в Магдебурге. В тот вечер он напился впервые в своей жизни, и они впервые поцеловались. Он также надел футболку надписью «The Icon» (икона — примеч. переводчика), с изображением большого микрофона, потому что именно это было в самых сокровенных уголках сердца певца. И не было сомнений в том, что очень скоро он превратится в икону рока. Japan Road впишет свои имя в историю музыки.
Он также попросил Анаис остаться за кулисами рядом с ним во время концерта, и Мейнон тоже осталась там. Все заметили, что Лиам был каким-то странным в тот день. Странно спокойным и послушным, хотя он не захотел, чтобы Тейлия нанесла ему макияж и сделала его прическу. И казалось, что он совсем не нервничает перед концертом, как обычно. Мейнон никогда не была перед концертом за кулисами, и ей здесь очень понравилось. Она видела все, что могла видеть группа. Море из шести или восьми тысяч фанатов простиралось настолько далеко, насколько могли видеть глаза, и затем утопало во тьме. Море рук и фотоаппаратов со вспышками, как мерцающие звезды. Зазвучали первые аккорды «To The Moon, Soon», и она посмотрела на Анаис, улыбаясь. Это была ее песня. Затем они обе нахмурились.

Ich muss zu dem Mond fliegen (Я должен лететь на луну)
In eine andere Welt (В другой мир)
Wo ich mich verstecke (где я буду прятаться)
Bis das nicht mehr weh tut (До тех пор, пока не исчезнет боль)
Schaue die Sternen an (Буду смотреть на звезды)
In dem Himmel (В небесах)
Und wenn ich nich mehr kann (И когда я уже больше не смогу это все переносить)
Denk ich daran ( Я буду думать о том)
Suzammen sind wir eins (Как мы когда-нибудь будем вместе)
Irgenwo neu (Где-то в другом месте)
Flügel werden wir beide bekommen (У нас у обоих вырастут крылья)
Und bis zum Mond fliegen (Чтобы долететь до луны)
Zurück zu dir (Обратно к тебе)


Лиам пел на немецком! Он поднял микрофон, и фанаты подхватили песню и без проблем подпевали ему.

Und bis zum Mond fliegen ! (Чтобы долететь до луны!)
Zurück zu dir ! (Обратно к тебе!)

- Bis zum Mond fliegen (Чтобы долететь до луны), - закончил он бесконечно нежным и мягким голосом. - Zurück zu di-iiiir! Danke schön! (Обратно к тебе! Большое спасибо!) - воскликнул он, переходя к другой песне.

Анаис и не знала, что подумать. Повлияло ли так на него отсутствие кокаина? Вчера ему было плохо, сегодня этот печальный взгляд и ностальгия сопровождали его весь день. Затем он вышел на сцену, не начесав и не подняв волосы. Он просто высушил волосы феном и побрызгал лаком для придания им объема. Он также не переодел свои старые поношенные джинсы. А теперь он еще и пел на немецком! Он пел “Fliegt Nicht”(«Не улетай») на немецком, и Мейнон сказала, что это было потому, что он знал, что в Вене говорят на немецком. Было бы глупо петь на английском, если они могли понимать его немецкий. Сам язык не имел значения, песня была чудесной, и Лиам был очень серьезным, когда исполнял ее. Чтобы сохранить атмосферу грусти и печали, он начал исполнять “Loved Us Until Death” («Любили до смерти»).

I hold your letter (Я держу твое письмо)
In my frozen hand (В холодной руке)
Your words are still turning (Слова все еще звучат в голове)
And they're still hurting (Они все еще причиняют боль)
My broken heart (Моему израненному сердцу)

Every word is changing (Каждое слово превращается)
Into a rain drop (В каплю дождя)
To water off this love (Чтобы смыть эту любовь)
That's still burning (Которая все еще горит)
Inside of me (Во мне)

It's killing me (Она убивает меня)

We loved us until death (Мы любили друг друга до смерти)
I loose my breath (Мне трудно дышать)
In my veins my love still remains (В моих венах все еще остается любовь)
And I'm still feeling your skin (Я все еще чувствую твою кожу)
Close to mine (Своей кожей)
You're in my dreams (Ты в моих снах)
And I know any peace (И мне спокойно только тогда)
When the (Когда)
Moon is raising (Восходит луна)

Vultures are flying (Летают стервятники)
Up around our place (В небе над нашим местом)
To take our happiness (Чтобы забрать наше счастье)
Laying on the ground (Лежащее на земле)
Down in the dirt (Там в грязи)

You're now a Phantom of the Paradise (Ты — теперь призрак рая)
And I just live through Hell (А я живу в аду)
In this hotel (В этой гостинице)
Under your spell (очарованный тобой)

I can't stand more (Я больше не могу так)

We loved us until death (Мы любили друг друга до смерти)
I loose my breath (Мне трудно дышать)
In my veins my love still remains (В моих венах все еще остается любовь)
And I'm still feeling your skin (Я все еще чувствую твою кожу)
Close to mine (Своей кожей)
You're in my dreams (Ты в моих снах)
And I know any peace (И мне спокойно только тогда)
When the (Когда)
Moon is raising (Восходит луна)
Moon is raising (Восходит луна)
It breaks my wings (Она ломает мои крылья)
It breaks my wings, my wings (Она ломает мои крылья, мои крылья)

Ravens keep our love tight in their claws (Вороны крепко держат в своих когтях нашу любовь)
And kill my heart once for all (И убивают навсегда мое сердце)
Then kill your heart and I fall (Затем они убивают твое сердце, и я падаю)
Deep in a hole (В глубокую яму)

We loved us until death (Мы любили друг друга до смерти)
I loose my breath (Мне трудно дышать)
In my veins my love still remains (В моих венах все еще остается любовь)
And I'm still feeling your skin (Я все еще чувствую твою кожу)
Close to mine - Nein!(Своей кожей — Нет!)
You're in my dreams (Ты в моих снах)
And I know any peace (И мне спокойно только тогда)
When the (Когда)
Moon is raising (Восходит луна)
Moon is raising (Восходит луна)
It breaks my wings (Она ломает мои крылья)
It breaks my wings (Она ломает мои крылья)

Пока Лиам пел песню, он все время думал об Анаис. Об их расставании три года назад. Они вновь обрели друг друга, но мысль о расставании вновь причинила ему боль, и он не смог сдержаться, и на глаза навернулись слезы. Слезы копились в уголках его глаз весь день, и вот сейчас ему было просто необходимо позволить им скатиться по щеке. Какой смысл сдерживать свои эмоции?

- Я думаю, что вам знакома такая ситуация, - сказал он фанатам, – когда другой человек покидает вас и оставляет вас в плачевном состоянии? Но я уверен, что вы никогда не покинете нас! – сказал он им, и многочисленное «nein!» раздалось со всех сторон в одном пронзительном крике. – А мы, мы останемся с вами навсегда! – воскликнул он, и фанаты громко завопили. - Тео! – сказал он, неожиданно с радостью в голосе, позволяя ему дать первые аккорды на гитаре, и остальные музыканты последовали за ним.

We'll stay forever (Мы останемся навсегда)
Fixed underneath the stars (Будем прибывать под звездами)
We know however (Все равно мы знаем)
From us will stay some parts (Что от нас что-то останется)
We'll never sever (Мы никогда не расстанемся)
We'll go through fights and whatever (Мы пройдем сквозь борьбу и все, что угодно вместе)
We know we can't be wrong (Мы знаем, что мы правы)
You raise us up where we belong (Вы возносите нас туда, где наше место)

For us will you go on (Для нас вы будете всегда)
When we won't stand still (Когда мы не остановимся)
Will you end up my sentences (Вы закончите предложения за меня)
If I'm way too ill (Если я слишком болен)
We don't worry 'bout it (Мы не будем об этом беспокоиться)
We know you will do it (Мы знаем, что вы сделаете это)

We'll stay forever (Мы останемся навсегда)
Fixed underneath the stars (Будем прибывать под звездами)
We know however (Все равно мы знаем)
From us will stay some parts (Что от нас что-то останется)
We'll never sever (Мы никогда не расстанемся)
We'll go through fights and whatever (Мы пройдем сквозь борьбу и все, что угодно вместе)
We know we can't be wrong (Мы знаем, что мы правы)
You raise us up where we belong (Вы возносите нас туда, где наше место)
And now with you we are so strong (И с вами мы так сильны)


Он поблагодарил публику. Все эти фанаты, которые ждали их два дня на улице, чтобы попасть сюда, в первые ряды. Чтобы стоять прямо перед ним. Он пытался посмотреть на каждого фаната. Там были и парни. Он узнал некоторых фанатов, которые приходили и на другие шоу. Некоторые из них следовали за ними в туре. Как только закончится концерт, они бросятся к их следующему пункту назначения — к палаткам на улице. Просто видеть всех этих людей, которые любят их музыку и послания, было уже невероятно. Они коснулись сердец всех этих молодых людей, и им хватило смелости начать жить так, как они хотели. Они храбро противостояли своим родителям и учителям. Зачем вообще нужны были все эти люди, которые пользовались своим положением? Вас не научат жизни в школе. А если вы останетесь дома, вы никогда не увидите закаты над замком в Братиславе. Все должны быть свободны поступать так, как хочется. Он подумал об этом и взвесил каждое слово следующей песни: Свободен. Английская версия песни «Frei», символа их тура «Свобода».

Free! (Свободен!)
To show who you are (Чтобы показать, кто ты)
Free! (Свободен!)
To live as you want (Чтобы жить так, как ты хочешь)
Free! (Свободен!)
To tell what you feel (Чтобы говорить то, что ты чувствуешь)
And scream it out loud (И громко выкрикивать это)
Free! (Свободен!)

Может быть, это было самое важное, что он хотел сказать своей аудитории. Он побежал по помосту, выступающему в зал. Он был среди фанатов. Он чувствовал, что именно там его место. Он пел с ними. Он не выступал с концертом, нет, они выступали все вместе. И это было такое опьяняющее чувство!

- Alles zusammen! (Все вместе!) - закричал он по-немецки, прося их петь вместе с ним. - Frei! Zeige wer du bist, (Свободен! Покажи, кто ты!) - начал он, затем поднял микрофон и направил его в сторону фанатов.
- FREI-EIII! - закричали из-за всех сил фанаты на своем родном языке.
- Lebe wie du willst! (Живи, как ты хочешь!)
- FREI-EIII!
- Sage was du sellst! (Говори, что чувствуешь)
- UND SCHREI SO LAUT DU KANNST! FREIII! (И КРИЧИ КАК МОЖНО ГРОМЧЕ! СВОБОДЕН!) - закончили они все вместе. Лиам и фанаты, в один голос.

Он продолжил шоу, и его опять переполнили эмоции, когда он начал петь с Тео песню “Through The Night”.

You are (Ты — все,)
Everything I am (Чем я являюсь сам.)
And every drop of blood into my arms (И в тебе течет та же кровь, что и во мне.)

I don't want to stay lonely (Я не хочу быть один.)
Stay here just by me (Останься здесь со мной,)
Through the night (Будь рядом ночью.)
I need to feel you close to me (Мне нужно, чтобы ты был рядом.)
Hold me, talk to me (Будь рядом, говори со мной,)
Through the night (Не оставляй меня одного ночью.)

Through the night (Ночью,)
Anywhere (неважно где,)
Through the night (Ночью,)
Just you and me right there (Там только ты и я.)

Stay here (Останься здесь)
Or I fall (Или я упаду)
Through the night (Всю ночь)
On my own (Совсем один)
Shine a light through the night (Освети светом ночь)
If I fall (Если я упаду)
Take me back (Забери меня)
From the dark (Из тьмы)

I don't want to stay lonely (Я не хочу быть один.)
Stay here just by me (Останься здесь со мной,)
Through the night (Будь рядом ночью.)
I need to feel you close to me (Мне нужно, чтобы ты был рядом.)
Hold me, talk to me (Будь рядом, говори со мной,)
Through the night (Не оставляй меня одного ночью.)

You are (Ты — все,)
Everything I am (Чем я являюсь сам.)
And every drop of blood into my arms (И в тебе течет та же кровь, что и во мне.)


Тео. Его жизнь, его кровь. Единственный человек, который всегда его понимал. Им не нужны даже слова. Одного взгляда было достаточно, и брат уже знал, что чувствует другой. Когда Анаис ушла от него и оставила его печалиться, Тео вернул ему радость жизни. Он тогда уже понял, что он никогда не будет одинок, и они вдвоем смогут преодолеть все.
Он стер слезу и широко улыбнулся брату. Он вставил микрофон в высокую стойку и, облокотившись на нее, стоял так какое-то время, смотря на Тео, чьи глаза тоже блестели. Фанаты громко кричали. Это был конец шоу. Тео молча отвечал ему во всем этом хаосе, что да, они вдвоем сильнее целого мира. Они воплотили свою мечту, они живут ей, и они еще долго будут жить ей, потому что у них самые лучшие фанаты во всем мире. Самая большая проблема на Земле — это, конечно, одиночество, но им повезло избежать его. Они никогда не будут одиноки. И они очень хотели сделать все возможное, чтобы все знали об этом чувстве, чувстве безопасности. Он слегка кивнул головой Лиаму, как бы говоря ему, что настало время преподнести этот подарок фанатам.

- Мы с Тео, - начал он, и его голос немного охрип. Он прочистил горло и выпил немного воды под громкие крики фанатов, и он, рассмеявшись, бросил бутылку с водой в них, а затем вернулся к микрофону. - У нас с Тео особые отношения. Я думаю, что очень небольшому количеству людей посчастливилось жить так, как живем мы. Не важно, что произойдет, мы всегда будем вместе, мы никогда не расстанемся, - сказал он, глядя на брата. - Мы всю жизнь будем вместе! И конечно, - добавил он, оглядываясь назад на Грегора и Гюнтера, остальных членов группы. - Я надеюсь, что у каждого из вас есть такой человек, с кем вы никогда не будете одиноки. Но если это не так, помните, что мы всегда здесь для вас, - заявил он, замолчав, ожидая, когда волна криков спадет. - Вы — самое важное в нашей жизни. Вы позволили нам осуществить нашу мечту! Мы можем оставаться здесь на сцене только на какое-то время, но в любой момент вашей жизни, мы всегда с вами. Всегда рядом! Когда вы слушаете наши песни, вы думаете о нас. И когда мы возвращаемся в гостиницу, мы думаем о вас! Неважно, что с вами может случиться, мы всегда, всегда рядом!

Он улыбнулся и, взглянув на Тео, кивнул ему. Он пошел и сел на колонку, взглядом он попытался охватить всех фанатов. Затем он предложил им свою последнюю песню. «I Am Here». Он верил в нее всем своим сердцем. Он действительно надеялся, что он может помочь каждому фанату чувствовать себя не одиноко, а наоборот почувствовать себя лучше. Он побежал вперед, чтобы спеть заключительную песню на самом краю сцены, чтобы опять быть среди фанатов. Тео и Грегор последовали за ним.
I am here (Я здесь)
Just for you (Только для тебя)
You'll see me deep into you (Ты увидишь меня в своем сердце)
You're not alone (Ты — не одинока)
In the world (В мире)
Your heart beats with my every words (Твое сердце бьется с каждым моим словом)

If the world hurts you and so (Если мир причиняет тебе боль, то)
Remember (Помни)
Never let go (Никогда не сдавайся)
If you can't face the day at all (Если у тебя совсем нет сил встретить новый день)
I'll be there (Я буду там)
To catch your fall (Чтобы поймать тебя, когда ты будешь падать)
I'll be there (Я буду там)
Just for you (Только для тебя)
Anywhere (Где угодно)
I swear to you (Я клянусь тебе)

I can't stay forever (Я не могу остаться здесь навсегда)
But 'till you feel better (Но я буду с тобой, пока тебе не станет лучше)


Раздались хлопки, и золотистое и серебристое конфетти засыпало весь зал, и все вокруг заглушили истеричные крики фанатов. Это был финал. Самые последние минуты. И многие из них заплакали.

I am here (Я здесь)
I am here! Just for you (Я здесь! Только для тебя)
I am here (Я здесь)
You'll see me deep into you (Ты увидишь меня в своем сердце)
I am here (Я здесь)
You're not alone (Ты — не одинока)
I am here (Я здесь)
Your heart beats with my every words (Твое сердце бьется с каждым моим словом)
I am here (Я здесь)
Just for you (Только для тебя)
Anywhere (Где угодно)
I swear to you (Я клянусь тебе)


I can't stay forever (Я не могу остаться здесь навсегда)
But 'till you feel better (Но я буду с тобой, пока тебе не станет лучше)
We'll stay together (Мы будем вместе)


За кулисами Анаис тоже утирала слезинку. Лиам всегда был таким искренним со своими фанатами. Где же было ее место во всем этом? Мейнон обнимала ее, и они стояли, обнявшись, на протяжении всей песни. Иногда она думала, что Анаис требует слишком много от Лиама. Если бы она встречалась с ним, она бы ничего не требовала. Если бы только Тео стал ее бой-френдом! Это просто невозможно, и она знала это, возможно, что сегодня вечером они пойдут куда-нибудь, и он приведет к себе в номер уже другую девушку! Но если бы он был ее бой-френдом, она бы никогда ничего бы от него не потребовала. Достаточно было просто стать частью жизни ребят, быть их другом, рассчитывать на них, целовать их и спать с ними. Однако, Лиам действительно любил Анаис, что ей еще нужно было? Она получала всю любовь целиком от солиста Japan Road. Любая девушка мечтала оказаться на ее месте. Но Мейнон, как фанатка, не могла понять то, что Анаис могла встречаться с любым знаменитым парнем. Имея таких родителей и друзей своих родителей, она общалась с теми знаменитостями шоу-бизнеса, с какими хотела, и тот факт, что Лиам был солистом Japan Road, что он был знаменит в Германии, в Европе или на Марсе, мало что для нее значил. Она хотела такого бой-френда, в сердце которого она могла бы занять особое место. Она хотела занять первое место в жизни своего парня. И ей было больно сознавать, что она никогда не сможет это сделать с Лиамом, потому что у него на первом месте был Тео, потом музыка, группа, фанаты... Как она могла соревноваться с этими тысячами фанатов, которые были готовы на все ради своего любимого солиста? Которые едут за тысячи километров, которые ждут несколько дней на улице, в холоде, под дождем или, наоборот, под палящими лучами солнца, на жаре.

Она быстро выкинула эти мысли из головы, когда она увидела, что Лиам идет за кулисы со сцены. Он бросился к Джошу, обнял Ричи и сжал в объятиях Тейлию. Она не могла слышать, что он им говорил, но он расчувствовался, кусал нижнюю губу и широко им улыбался. Эмоции также захватили Джоша, Ричи и Тейлию. Она подала знак Мейнон, и они пошли с ними. Они пошли в гримерную. Тео и Грегор последовали за ними, затем в комнату вбежал Гюнтер и опустился на диван, медленно двигая плечами, затекшими до боли. Барабаны требовали большой физической подготовки. Грегор сел рядом с ним, чтобы помассировать его плечи, и Лиам подошел к ним. Он обнял каждого из них.

- У тебя все в порядке, приятель? - спросил Грегор, удивившись такому необычному проявлению чувств.
- Да. Я думаю, что иногда забываю сказать вам, насколько я рад, что вы есть у меня. Мы всегда забываем о вас, но без вас все было совсем не так. Никто бы никогда не услышал о группе The Spiders, не говоря уж о Japan Road.
- Поздравления от босса, круто! - пошутил Гюнтер, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
- Ой, да я не босс, - ответил Лиам, вставая и направляясь к Тео. Он обхватил Тео обеими руками за шею и сильно прижал его к себе. - Братишка, - сказал он очень нежно. - Только ты и я там... - промурлыкал он ему в ухо, пока Тео бросал растерянные и удивленные взгляды на других.
- Что с тобой? - спросил он мягко.
- Я бы не смог ничего подобного сделать, если бы ты не был рядом со мной каждый день моей жизни.
- К счастью, я здесь, - он также постарался отшутиться.
- Да... - сказал он, кусая губу и пристально глядя в глаза брата. Только на этот раз Тео не совсем понял, что этим пытался сказать его брат.
- Настал ли сейчас тот момент, когда я с дрожью в голосе должен сказать, как мы рады тому, что ты с нами, и что без тебя я бы тоже ничего не достиг, или что-то в этом роде?
- Нет, - сказал Лиам, рассмеявшись, и пошел к Анаис. Он глядел на нее очень нежно, но она как-то странно взглянула на него. - Schatziii, - сказал он нежно, пытаясь обнять ее, но она отстранилась от него. Он смотрел на нее, не понимая, что с ней происходит.
- Мейнон была права, ты не должен употреблять кокаин. Посмотри, во что ты превратился!
- Чт-о-о-о? - спросил он, взглянув на Мейнон, и подходя ближе к Анаис. - Я сегодня ничего не употреблял.
- Да, я знаю, и все равно! У тебя все симптомы ломки, разве ты это сам не видишь? Ты в депрессии! - воскликнула она, но он только поднял бровь в ответ. Он чувствовал, как все странно смотрят на него, и скорее всего они все думали точно также.
- Я не чувствую никакой депрессии, - сказал он тихо в свою защиту. - Я просто выражаю свою благодарность...
- Ты плакал, пока исполнял некоторые песни! - оборвала она его на полуслове, и он опять поднял бровь.
- Тебе не понять, потому что ты не поешь их! Schatzi, мы провели два дня вместе, мы вновь обрели друг друга. Мы опять вместе, - добавил он, улыбаясь и взяв ее руки в свои. - Когда я увидел большие паромы на Дунае этим утром, я как будто вернулся на три года назад...

Он не мог этого видеть, но Тео вздохнул, начиная, по крайней мере, понимать, что происходит с Лиамом. Вот в чем заключалась причина его странного поведения сегодня! А все подумали, что это можно было объяснить его вчерашним недомоганием или наркотиками. Он разозлился на самого себя за то, что другие не поняли его. Скорее всего, он чувствует именно раздражение.

- Во время «Love Us Until Death», сегодня вечером, я подумал о нашем расставании. Когда ты ушла от меня!
- Не обвиняй меня, когда говоришь об этом! Не только ты один страдал!
- Я знаю, - сказал он, нежно гладя ее щеку. - Я не обвиняю тебя. Но когда ты ушла, у меня остался только Тео. Поэтому когда я подумал о нашем расставании, я подумал о Тео, без которого я бы не смог это пережить. Поэтому я так и расчувствовался во время исполнения «Through The Night». А во время исполнения «We'll Stay Forever», меня охватили другие эмоции. А во время «Frei» я почувствовал очень сильное напряжение. Я был так рад, что я снова на сцене! Это мой наркотик, Schatzi! Это фанаты, группа, музыка, - перечислял он, широко улыбаясь. - И именно мой брат всегда будет рядом, я всегда буду видеть его. Затем я подумал о Грегоре и Гюнтере, которые сопровождают нас по жизни. А потом подумал о тебе, в моих объятиях, когда шоу уже закончилось. Для того, чтобы быть счастливым, мне нужны все вы, и сегодня я это понял. И у меня все это есть. И я счастлив. И мы вновь обрели друг друга. Мы снова вместе, - повторил он, и Анаис поняла, что он также много упустил в своей жизни, как и она. - Теперь я ничего не упущу в своей жизни.

Он поцеловал и сжал ее в своих объятиях.

- Я думаю, что скажу это от лица всех остальных, - неожиданно сказал Грегор. - Ты много делаешь. Ты — наш лидер, я думаю, что никто из нас не смог бы сделать все то, что делаешь ты. Тебе приходится переносить все это давление и трудности, мы осознаем это и понимаем.
- Ну, все это не так важно, - сказал он просто и увидел, как Тео закатил глаза. - Я просто лучше всех, вот и все! Я знаю, что никто из вас не сможет делать все то, что делаю я. На самом деле, если серьезно, что стало бы с группой, если бы я вам не говорил, что надо делать, где и когда...
- О черт, можешь ты, наконец, заткнуться?! - воскликнул Тео, говоря это Грегору и закрывая лицо рукой.

Но Лиам уже закончил говорить и целовал Анаис. В углу комнаты Мейнон ждала, что Тео скажет слово ободрения своему брату, но он не сказал ничего. Тео никогда не говорил ничего подобного на людях. Лиаму это было не нужно, он и так знал, насколько сильно брат любит его. Когда Тео увидел, как его брат сел в кресло, а Анаис устроилась у него на коленях, он обвел взглядом комнату, ища Мейнон, и махнул ей рукой, прося ее подойти к нему. Он обнял ее за плечи.

- Ну, как тебе сегодня гитарист? Разве он не был лучше солиста?
- Какого солиста? - спросила она, подыгрывая ему, и Лиам поднял бровь, услышав ее слова.
- Р-р-р-р, - сказал Тео, - да он!
- Ой! А я подумала, что он был на подтанцовке, чтобы сцена не казалась такой пустой! - сказала она, и все громко рассмеялись.

Лиам удивился, когда понял, что она шутит над ним, но ему это даже очень понравилось. Юмор спасет мир, - подумал он. Она смотрела на него, и в ее взгляде читалось сожаление. Он подмигнул ей, чтобы дать понять, что он совсем не сердиться, и она вздохнула с облегчением. Ему показалось это очаровательным. Он имел такое сильное влияние на людей, это было даже смешно. Он почувствовал, как пальцы Анаис обводят его татуировку, и остановил ее, чтобы ее рука не спустилась ниже. С другой стороны, она имела такую сильную власть над ним! И они еще не вернулись в гостиницу! А это уже было не смешно. Он улыбался, думая о том, что солист Japan Road собирается закатить истерику, как ребенок, и потребовать, чтобы все вернулись сейчас же в гостиницу.

- Наслаждайся, - прошептал он Анаис. - Ну! Это конечно хорошо шутить, но все же стресс, концерт! Ух, я выдохся. Я хочу в номер! - воскликнул он голосом, не терпящим никакого возражения.
- Как быстро меняется твое настроение! - засмеялся Тео, подозревая, что его брат делает это намеренно.
- Заткнись!
- Ну, - заметил Грегор. - Ясно одно, тебе надо прекратить употреблять кокаин.
- А ты не должен был давать мне его! Ну, так мы идем? - заторопил он их всех, и Джош заверил его, что они уже идут. Им нужно было только собрать вещи, подогнать машину, и они сразу же смогут поехать в гостиницу. Тейлия погладила его по руке, согласившись, что этот вечер был для всех очень эмоциональным. Все подыгрывали ему, и вскоре они были уже в гостинице.

В длинном коридоре Мейнон смотрела на дреды Тео и темные волосы Лиама... Настоящее наложилось на прошлое. Пышное убранство бара гостиницы «Роял» в восточном стиле затмило воспоминание коридора в гостинице Вены. Она очень хотела удержать прошлое. Прежде чем все изменится.
Она в последний раз взглянула на дреды, к которым она так любила прикасаться, когда она была рядом с Тео, затем она посмотрела в противоположную сторону. В большом холле. Она не поверила своим глазам. Перед лифтами в полосатом платье стояла фигурка, которую она так хорошо знала. Ее сердце заныло. Анаис... Они не общались уже почти шесть месяцев. Она больше не была частью их мира. Хотя... Всего несколько шагов, несколько метров отделяло ее от этого мира. Она может туда еще вернуться!
Захочет ли она туда вернуться?

Они пригласили Мейнон и выпили за мечту, которой они жили. Они пили до обеда лекарство Анаис: горечавка, кожура апельсина и лимона, настоянные в мускате, сладком вине, которое она часто использовала в своих лекарствах. Они вчетвером любовались закатом и смотрели, как солнце садилось за замок в Братиславе, и это напомнило Мейнон сцену в кино о Марии Антуанетте, когда королева и весь ее двор наблюдал заход или восход солнца в садах Версаля. Эти аристократы развивали искусство абсолютного ничегонеделания, и именно этим они занимались в течение двух дней. Они не делали абсолютно ничего!
На ужин Анаис заставила их выпить чай, чтобы восстановить печень, которой пришлось много поработать за эти последние дни. Они много пили и проглатывали все, что попадалось под руку. Отвар из листьев артишока шаровидного и бальзамов, в который были добавлены мята перечная и корни цикория, был полезен для них. Они заказали пасту, а Анаис еще добавила нарезанные кубиками помидоры, базилик, тимьян, розмарин, лайм и цветы боярышника. Некоторые из этих специй помогли им побороть стресс и волнение. Конечно, она также передала бутылочку своих лекарств Грегору и Гюнтеру. На десерт они ели легкий салат из экзотических фруктов с мятой перечной, и, как будто услышав мысли Мейнон о Марии Антуанетте, Анаис хотела бы поесть маленькие розовые пирожные ля дюре и разноцветные конфеты. В завершении ужина вместо кофе она заказала цикорий. Лиам заворчал, но она сказала ему, что бесполезно пить все эти лекарства, чтобы потом выпить литр эспрессо. Его сердце сразу же начнет глухо и часто биться. Он настаивал, говоря, что чувствовал слабость именно потому, что все эти дни не пил кофе, ее терпение лопнуло, она знала, что в нем сейчас говорит гордость — он противился ей, демонстрируя всем, что он свободен делать все, что захочет. Мейнон и Тео с волнением наблюдали за их спором. Уже не зная, как убедить его, Анаис сказала, что если он будет пить кофе снова, то у него будет повторный приступ тахикардии завтра утром, он опять расплачется, когда Яки зайдет к ним, чтобы разбудить их. Лиам был очень недоволен тем, что Мейнон узнала о происшедшем, и расстроился еще больше из-за того, что не мог уйти, чтобы пойти в свою комнату.

- Ты даже не представляешь, как мне было плохо этим утром! - резко возразил он.
- Но ты и не стоял на пороге смерти, Лиам, - вмешался Тео. - Ты всегда преувеличиваешь, ты волнуешься по пустякам, поэтому пей ее лекарства, я думаю, тебе это необходимо.
- Заткнись. Мне действительно было плохо! Ты был слишком занят, чтобы почувствовать это, вот и все, - обвинил он Тео.
- Ли! - сказала Анаис мягко, садясь к нему на колени и обнимая его рукой за плечи. - Я знаю, что тебе было плохо этим утром. И я больше не хочу видеть тебя в таком состоянии, - сказала она, целуя его в висок, но он наклонил голову, уклоняясь от поцелуя. - Разве тебе не стало лучше после бокала вина этим утром? - спросила она, игнорируя его движение головы. Он взглянул на нее, стараясь выглядеть недовольным, но она улыбалась.
- Да, - признал он. - Но мне очень хочется выпить кофе.
- А мне очень хочется заняться с тобой любовью, - прошептала она очень тихо ему в ухо. - Я думаю, что нам обоим придется немного подождать, прежде чем мы сможем получить то, что хотим.

Он обнял ее, улыбаясь, и позволил ей поцеловать себя. Когда она попыталась убрать язык, он заблокировал его штангой своего пирсинга, слегка прижав к зубам, как бы говоря, что он хотел бы продолжить поцелуй. Он также быстро положил руку ей на затылок, чтобы удержать ее лицо рядом с своим. Мейнон и Тео вздохнули с облегчением — буря пронеслась мимо. Но их поцелуи становились все более продолжительными, и если они не остановятся, то ситуация будет такой же неловкой, как и во время их спора.

- Если мы вам мешаем, то мы лучше пойдем!
- Вы и в правду так сделаете? - спросил Лиам с притворной надеждой в голосе.
- Нет! - сказал твердо Тео. - У тебя большой экран телевизора, и я хочу посмотреть "Метрополис" здесь! - воскликнул он, вставая. - Мейнон просто обязана увидеть этот фильм.
- Это правда, - допустил Лиам. - Это - один из моих любимых фильмов. - Ты сказал ей, что именно он вдохновил меня на «Bis Finden Eine Neue Welt»?
- Но я полагала, что вдохновение пришло от романа "1984"? - спросила Мейнон, вспоминая разговор прошлого месяца.
- На самом деле, написание "1984" было вдохновлено фильмом "Метрополис" – объяснил Тео.
- Оруэлл задействовал базовую идею: элита, богатые, которые контролируют людей на дне, бедных, которые в свою очередь работают для богатых в ужасных условиях. Он только добавил эту макиавеллевскую идею экранов наблюдений.
- А вот здесь ты ошибаешься, Лиам! - воскликнула Анаис. - Это не оригинальная идея Оурэлла. Он взял ее из шведского романа, "Каллокаин"!
- Я не уверен…
- Проверь в Википедии, если ты мне не веришь, она бросила ему вызов, уверенная в своей правоте. - Даже роман «О дивный новый мир» Хаксли написан раньше "1984". Но поверьте мне, в "Каллокаине" есть та же самая идея: правительство хочет контролировать мысли людей и ученый изобретает каллокаин, решение, средство, которое действует как сыворотка правды. А в бюро и повсюду у стен были глаза и уши, чтобы следить за людьми.
- Ах. да? - он удивился.
- Да… ведь только в романе "1984" все эти идеи объединены в одно целое, чтобы создать еще более ужасный и страшный мир.
- Некоторые до сих пор не понимают смысл книги, когда они придумали "Большого брата"! - бросил Тео, под одобрительные взгляды Лиама и Анаис. – А ты слышала о "Большом брате"? – спросил он у Мейнон, так как почувствовал, что она потеряла нить этого разговора.
- Это – эквивалент шоу "Дом-2", - объяснила Анаис. – На самом деле, это реалити-шоу было вдохновлено книгой. В ней воспроизводится система наблюдения 24/7. А потом все удивляются: что интересного находят люди в таких шоу, наблюдая, как десять подопытных кроликов живут в одном доме. В основном, они специально выбирают таких представителей культуры, которые совсем далеки от общества, в котором они живут.
- Я полагаю, что так они как бы говорят, что есть люди еще хуже, чем они, - предположил Тео.
- Это так типично для "1984", - добавил Лиам. - Отуплять телезрителей, показывая им программу, которая не заставит их ни о чем задуматься, и которая ничему не научит. Они смотрят на этих людей, которые так похожи на них, которые также не завершили своего образования, но фотографии которых можно увидеть в журналах, а их самих на вечеринках и на вручениях премий, следовательно, у зрителей складывается впечатление, что в этой жизни можно стать известным, даже не пытаясь чего-нибудь добиться. Зрители начинают убеждать самих себя, что они тоже могут нечто подобное. Не напоминает ли тебе это интервью Placebo прошлого года, которое ты мне показала на Youtube? - он спросил у Анаис. - Там Брайан Молко говорил о славе и рассуждал о том, какую цену нужно за нее платить в наши дни. Теперь люди полагают, что быть знаменитым это - профессия, хотя обычно награда дается тебе только, если у тебя есть талант. Это - результат многолетней работы.
- Да, правильно, - прервал его Тео, который понял, что Лиам сейчас пуститься в свои нескончаемые обсуждения, - ты еще хочешь посмотреть этот фильм?
- Да! - воодушевилась Мейнон. - Я думаю, что это будет очень интересно, но почему вы никогда не говорили в интервью, что вас вдохновил именно этот фильм? Потому что я могу заверить вас, что никто из фанатов не увидел никакого сходства, даже журналисты ни о чем не подозревали. Они, может быть, даже не знают такой фильм…
- Но вот так ответил Брайан Молко в том же самом интервью, когда его спросили, почему Placebo никогда не объясняли значение своих песен, которые иногда довольно двусмысленные: они не должны говорить людям, о чем думать. Их песни – это не голливудские фильмы или сериалы, в которых включают смех, чтобы вы знали, где нужно смеяться.


Он знаком показал Мейнон подойти и сесть рядом с ним на кровать, что она и сделала, положив голову ему на плечо. Анаис вернулась на кухню, и Лиам последовал за ней. Рядом с ней стояла большая дорожная сумка, в которой она возила свои травы. Он подавал ей травы, из которых она делала «очищающее» лекарство, для очищения их тел от всех токсинов. Она хотела приготовить по литру на каждого человека, но у нее не было для этого пустых бутылок. Лиам принес ей две из-под кока-колы из мини-бара, потом открыл дверь и попросил охранника СБГ принести еще восемь бутылок из мини-баров других номеров. Ожидая охранника, он открыл свои две бутылки, вылил содержимое в раковину и сполоснул бутылки. Мейнон не сказала ни слова, но все равно испытала шок. Она не могла себе позволить выпить содержимое бутылки кока-колы из мини-бара стоимостью 11 евро, а Лиам выливал все в раковину! И то, правда, 110 евро больше или меньше было уже все равно, но все же! Еще больше ее удивила Анаис, которая не только могла готовить что-то поесть из ничего, но и знала, как сделать лекарство. И самый ее большой талант заключался в том, что она знала, как успокоить Лиама. Она не могла объяснить это, но Мейнон очень боялась гнева Лиама. Она боялась, что он в каком-то эмоциональном порыве больше не захочет, чтобы она находилась среди них, и отошлет ее домой. Глупо было так думать, потому что Тео бы воспротивился этому, но она наивно думала, что близнецы всегда во всем соглашались. Между прочим, она сильно удивилась тому, что Тео не защитил брата, а наоборот обвинил его в том, что тот всегда все преувеличивает. Хотя он, наверное, действительно чувствовал себя ужасно, если он расплакался в присутствии Яки и Анаис. Где-то в глубине души Лиам все еще оставался ее кумиром, и она не могла не обожествлять его.

Они все благоразумно пошли спать пораньше. Лиам пошел спать, как только Тео и Мейнон ушли к себе в комнату. Он помнил, что Анаис прошептала ему в ухо, но он очень устал и хотел набраться сил на завтра. Тогда она легла рядом с ним, начала целовать его, свернулась рядом с ним калачиком, пока он смотрел телевизор, положив голову к нему на живот, лакая его татуировку и обрисовывая пальцем контуры звезд. Она даже рисовала звезды там, где их не было. Время от времени она целовала его живот и обводила контуры звезд языком. Он разрешал ей это делать, как взрослые разрешают ребенку играть в углу комнаты, пока они смотрят свои любимые шоу по телевизору. Он позволил ей играть с ним и его звездами, пока он смотрел повторение «Девушек из особняка Плейбоя», концентрируясь на том, о чем девушки говорили по-английски. Он был просто счастлив, когда понимал все, что они говорили. Он даже никак не отреагировал, когда рука Анаис стянула с него боксеры, ища новую игрушку. Он задрожал всем телом, когда почувствовал, что ее поцелуи с живота стали спускаться ниже. И скоро ее маленький сладкий язычок уже больше не рисовал звезды на его животе, он унес его к звездам!

- Schatzi, - выдохнул он, гладя ее волосы.

Все это в порнофильмах всегда казалось ему противным и отвратительным, и он поклялся, что никогда не попросит девушку делать нечто подобное. Он считал, что это унижает девушку, и он никогда не позволит Анаис сделать это! Никогда! Он не мог и подумать, насколько приятные и одновременно сильные ощущения вызывали у него ее ласки. Он парил на небольшом облаке. Его рука сползла с ее волос на плечо, а другой он ухватился за край кровати, как будто боялся упасть; он парил среди звезд. Как будто звезды пролетали мимо него, и он мчался сквозь них в вечность. Туда, где понятие времени больше не существовало. Он летел сквозь тьму, и тысячи звезд освещали его путь. Проходили минуты, секунды длились целую вечность. Он в тысячный раз мчался сквозь вселенную, мимо него пролетали континенты и моря! Все это проносилось быстро, но ему казалось, что ему потребуется тысяча лет, чтобы до конца насладиться происходящим. Каждый раз, когда звезды становились ближе, он разворачивался и мчался дальше. Его маленькое облачко все кружилось и кружилось. И уносилось все выше, и выше, и выше. Ну, вот и все! Он достиг звезд! И когда он очутился на седьмом небе, он закричал от удовольствия и облегчения. Наконец-то он был свободен. Его рука так сильно вцепилась в плечо Анаис, что на нем остались отпечатки его пальцев. Она гордилась собой, она никогда не слышала, чтобы он раньше так кричал от удовольствия. Она была уверена, что теперь он никогда не сможет жить без этого.
Она начала целовать его губы, он все еще тяжело дышал, и она заметила удивление в его глазах. Она медленно опустилась на него и продолжала целовать. Его грудь вздымалась тяжело и толчками, как неспокойное в бурю море. Как маленькое облачко, которое слишком долго бродило по небу.

- Jag alskar dig, (Я тебя люблю) - прошептала она, и это были единственные слова, которые он понимал по-шведски.
- Я тоже, Schatzi.

Она перегнулась через край кровати, чтобы выключить свет, и он поцеловал ее во впадинку между грудями, сжимая ее в своих объятиях. Они еще какое-то время целовались, затем она легла рядом с ним, устроив голову на его ключице и пожелав ему спокойной ночи.
Это была самая лучшая ночь для всех, и на следующий день они все были готовы отправиться дальше. Яки разбудил их, чтобы они смогли упаковать свои вещи и позавтракать. Кофе и кукурузные хлопья для всех в холле «Панорама Лаундж», в холле на том же этаже, где находились номера участников группы. Только у Анаис и Лиама были апартаменты наверху. Они все были очень рады снова видеть друг друга. Они отправились в Вену в начале двенадцатого. Анаис заставила Сашу купить диск с музыкой Штрауса, и она поставила венский вальс, включив его очень громко. Она хотела пересечь мост под музыку «Красивый синий Дунай». И когда он пересекал Дунай, он увидел большие паромы, и это ввергло его некое состояние шока. Это напомнило ему о двух болезненных воспоминаниях: когда Анаис уезжала к отцу, и когда она ушла из его жизни одним августовским днем. Но они снова были вместе. И это было даже лучше, чем в первый раз. Она была замечательной. Он выпил стакан ее «очищающего» лечебного отвара: корни одуванчика, сарсапареля, лопуха и пырея ползучего, заваренные в кипятке. Она добавила мед, потому что Лиаму показалось, что напиток был слишком горьким.
Он испытывал чувство ностальгии весь день. Он попросил ее прийти на репетицию, он не хотел расставаться с ней. Сегодня он надел старые джинсы, которые Анаис узнала: это были джинсы, в которых он был накануне дня всех святых в Магдебурге. В тот вечер он напился впервые в своей жизни, и они впервые поцеловались. Он также надел футболку надписью «The Icon» (икона — примеч. переводчика), с изображением большого микрофона, потому что именно это было в самых сокровенных уголках сердца певца. И не было сомнений в том, что очень скоро он превратится в икону рока. Japan Road впишет свои имя в историю музыки.
Он также попросил Анаис остаться за кулисами рядом с ним во время концерта, и Мейнон тоже осталась там. Все заметили, что Лиам был каким-то странным в тот день. Странно спокойным и послушным, хотя он не захотел, чтобы Тейлия нанесла ему макияж и сделала его прическу. И казалось, что он совсем не нервничает перед концертом, как обычно. Мейнон никогда не была перед концертом за кулисами, и ей здесь очень понравилось. Она видела все, что могла видеть группа. Море из шести или восьми тысяч фанатов простиралось настолько далеко, насколько могли видеть глаза, и затем утопало во тьме. Море рук и фотоаппаратов со вспышками, как мерцающие звезды. Зазвучали первые аккорды «To The Moon, Soon», и она посмотрела на Анаис, улыбаясь. Это была ее песня. Затем они обе нахмурились...

Ich muss zu dem Mond fliegen (Я должен лететь на луну)
In eine andere Welt (В другой мир)
Wo ich mich verstecke (где я буду прятаться)
Bis das nicht mehr weh tut (До тех пор, пока не исчезнет боль)
Schaue die Sternen an (Буду смотреть на звезды)
In dem Himmel (В небесах)
Und wenn ich nich mehr kann (И когда я уже больше не смогу это все переносить)
Denk ich daran ( Я буду думать о том)
Zusammen sind wir eins (Как мы когда-нибудь будем вместе)
Irgenwo neu (Где-то в другом месте)
Flügel werden wir beide bekommen (У нас у обоих вырастут крылья)
Und bis zum Mond fliegen (Чтобы долететь до луны)
Zurück zu dir (Обратно к тебе)


Лиам пел на немецком! Он поднял микрофон, и фанаты подхватили песню и без проблем подпевали ему.

Und bis zum Mond fliegen ! (Чтобы долететь до луны!)
Zurück zu dir ! (Обратно к тебе!)

- Bis zum Mond fliegen (Чтобы долететь до луны), - закончил он бесконечно нежным и мягким голосом. - Zurück zu di-iiiir! Danke schön! - воскликнул он, переходя к другой песне.

Анаис и не знала, что подумать. Повлияло ли так на него отсутствие кокаина? Вчера ему было плохо, сегодня этот печальный взгляд и ностальгия сопровождали его весь день. Затем он вышел на сцену, не начесав и не подняв волосы. Он просто высушил волосы феном и побрызгал лаком для придания им объема. Он также не переодел свои старые поношенные джинсы. А теперь он еще и пел на немецком! Он пел “Flieg Nicht”(«Не улетай») на немецком, и Мейнон сказала, что это было потому, что он знал, что в Вене говорят на немецком. Было бы глупо петь на английском, если они могли понимать его немецкий. Сам язык не имел значения, песня была чудесной, и Лиам был очень серьезным, когда исполнял ее. Чтобы сохранить атмосферу грусти и печали, он начал исполнять “Loved Us Until Death” («Любили до смерти»).

I hold your letter (Я держу твое письмо)
In my frozen hand (В холодной руке)
Your words are still turning (Слова все еще звучат в голове)
And they're still hurting (Они все еще причиняют боль)
My broken heart (Моему израненному сердцу)

Every word is changing (Каждое слово превращается)
Into a rain drop (В каплю дождя)
To water off this love (Чтобы смыть эту любовь)
That's still burning (Которая все еще горит)
Inside of me (Во мне)

It's killing me (Она убивает меня)

We loved us until death (Мы любили друг друга до смерти)
I loose my breath (Мне трудно дышать)
In my veins my love still remains (В моих венах все еще остается любовь)
And I'm still feeling your skin (Я все еще чувствую твою кожу)
Close to mine (Своей кожей)
You're in my dreams (Ты в моих снах)
And I know any peace (И мне спокойно только тогда)
When the (Когда)
Moon is raising (Восходит луна)

Vultures are flying (Летают стервятники)
Up around our place (В небе над нашим местом)
To take our happiness (Чтобы забрать наше счастье)
Laying on the ground (Лежащее на земле)
Down in the dirt (Там в грязи)

You're now a Phantom of the Paradise (Ты — теперь призрак рая)
And I just live through Hell (А я живу в аду)
In this hotel (В этой гостинице)
Under your spell (очарованный тобой)

I can't stand more (Я больше не могу так)

We loved us until death (Мы любили друг друга до смерти)
I loose my breath (Мне трудно дышать)
In my veins my love still remains (В моих венах все еще остается любовь)
And I'm still feeling your skin (Я все еще чувствую твою кожу)
Close to mine (Своей кожей)
You're in my dreams (Ты в моих снах)
And I know any peace (И мне спокойно только тогда)
When the (Когда)
Moon is raising (Восходит луна)
Moon is raising (Восходит луна)
It breaks my wings (Она ломает мои крылья)
It breaks my wings, my wings (Она ломает мои крылья, мои крылья)

Ravens keep our love tight in their claws (Вороны крепко держат в своих когтях нашу любовь)
And kill my heart once for all (И убивают навсегда мое сердце)
Then kill your heart and I fall (Затем они убивают твое сердце, и я падаю)
Deep in a hole (В глубокую яму)

We loved us until death (Мы любили друг друга до смерти)
I loose my breath (Мне трудно дышать)
In my veins my love still remains (В моих венах все еще остается любовь)
And I'm still feeling your skin (Я все еще чувствую твою кожу)
Close to mine - Nein!(Своей кожей — Нет!)
You're in my dreams (Ты в моих снах)
And I know any peace (И мне спокойно только тогда)
When the (Когда)
Moon is raising (Восходит луна)
Moon is raising (Восходит луна)
It breaks my wings (Она ломает мои крылья)
It breaks my wings (Она ломает мои крылья)


Пока Лиам пел песню, он все время думал об Анаис. Об их расставании три года назад. Они вновь обрели друг друга, но мысль о расставании вновь причинила ему боль, и он не смог сдержаться, и на глаза навернулись слезы. Слезы копились в уголках его глаз весь день, и вот сейчас ему было просто необходимо позволить им скатиться по щеке. Какой смысл сдерживать свои эмоции?

- Я думаю, что вам знакома такая ситуация, - сказал он фанатам, – когда другой человек покидает вас и оставляет вас в плачевном состоянии? Но я уверен, что вы никогда не покинете нас! – сказал он им, и многочисленное «nein!» раздалось со всех сторон в одном пронзительном крике. – А мы, мы останемся с вами навсегда! – воскликнул он, и фанаты громко завопили. - Тео! – сказал он, неожиданно с радостью в голосе, позволяя ему дать первые аккорды на гитаре, и остальные музыканты последовали за ним.

We'll stay forever (Мы останемся навсегда)
Fixed underneath the stars (Будем прибывать под звездами)
We know however (Все равно мы знаем)
From us will stay some parts (Что от нас что-то останется)
We'll never sever (Мы никогда не расстанемся)
We'll go through fights and whatever (Мы пройдем сквозь борьбу и все, что угодно вместе)
We know we can't be wrong (Мы знаем, что мы правы)
You raise us up where we belong (Вы возносите нас туда, где наше место)

For us will you go on (Для нас вы будете всегда)
When we won't stand still (Когда мы не остановимся)
Will you end up my sentences (Вы закончите предложения за меня)
If I'm way too ill (Если я слишком болен)
We don't worry 'bout it (Мы не будем об этом беспокоиться)
We know you will do it (Мы знаем, что вы сделаете это)

We'll stay forever (Мы останемся навсегда)
Fixed underneath the stars (Будем прибывать под звездами)
We know however (Все равно мы знаем)
From us will stay some parts (Что от нас что-то останется)
We'll never sever (Мы никогда не расстанемся)
We'll go through fights and whatever (Мы пройдем сквозь борьбу и все, что угодно вместе)
We know we can't be wrong (Мы знаем, что мы правы)
You raise us up where we belong (Вы возносите нас туда, где наше место)
And now with you we are so strong (И с вами мы так сильны)


Он поблагодарил публику. Все эти фанаты, которые ждали их два дня на улице, чтобы попасть сюда, в первые ряды. Чтобы стоять прямо перед ним. Он пытался посмотреть на каждого фаната. Там были и парни. Он узнал некоторых фанатов, которые приходили и на другие шоу. Некоторые из них следовали за ними в туре. Как только закончится концерт, они бросятся к их следующему пункту назначения — к палаткам на улице. Просто видеть всех этих людей, которые любят их музыку и послания, было уже невероятно. Они коснулись сердец всех этих молодых людей, и им хватило смелости начать жить так, как они хотели. Они храбро противостояли своим родителям и учителям. Зачем вообще нужны были все эти люди, которые пользовались своим положением? Вас не научат жизни в школе. А если вы останетесь дома, вы никогда не увидите закаты над замком в Братиславе. Все должны быть свободны поступать так, как хочется. Он подумал об этом и взвесил каждое слово следующей песни: Свободен. Английская версия песни «Frei», символа их тура «Свобода».

Free! (Свободен!)
To show who you are (Чтобы показать, кто ты)
Free! (Свободен!)
To live as you want (Чтобы жить так, как ты хочешь)
Free! (Свободен!)
To tell what you feel (Чтобы говорить то, что ты чувствуешь)
And scream it out loud (И громко выкрикивать это)
Free! (Свободен!)

Может быть, это было самое важное, что он хотел сказать своей аудитории. Он побежал по помосту, выступающему в зал. Он был среди фанатов. Он чувствовал, что именно там его место. Он пел с ними. Он не выступал с концертом, нет, они выступали все вместе. И это было такое опьяняющее чувство!

- Alles zusammen! (Все вместе!) - закричал он по-немецки, прося их петь вместе с ним. - Frei! Zeige wer du bist, (Свободен! Покажи, кто ты!) - начал он, затем поднял микрофон и направил его в сторону фанатов.
- FREI-EIII! - закричали из-за всех сил фанаты на своем родном языке.
- Lebe wie du willst! (Живи, как ты хочешь!)
- FREI-EIII!
- Sage was du sellst! (Говори, что чувствуешь)
- UND SCHREI SO LAUT DU KANNST! FREIII! (И КРИЧИ КАК МОЖНО ГРОМЧЕ! СВОБОДЕН!) - закончили они все вместе. Лиам и фанаты, в один голос.

Он продолжил шоу, и его опять переполнили эмоции, когда он начал петь с Тео песню “Through The Night”.

You are (Ты — все,)
Everything I am (Чем я являюсь сам.)
And every drop of blood into my arms (И в тебе течет та же кровь, что и во мне.)

I don't want to stay lonely (Я не хочу быть один.)
Stay here just by me (Останься здесь со мной,)
Through the night (Будь рядом ночью.)
I need to feel you close to me (Мне нужно, чтобы ты был рядом.)
Hold me, talk to me (Будь рядом, говори со мной,)
Through the night (Не оставляй меня одного ночью.)

Through the night (Ночью,)
Anywhere (неважно где,)
Through the night (Ночью,)
Just you and me right there (Там только ты и я.)

Stay here (Останься здесь)
Or I fall (Или я упаду)
Through the night (Всю ночь)
On my own (Совсем один)
Shine a light through the night (Освети светом ночь)
If I fall (Если я упаду)
Take me back (Забери меня)
From the dark (Из тьмы)

I don't want to stay lonely (Я не хочу быть один.)
Stay here just by me (Останься здесь со мной,)
Through the night (Будь рядом ночью.)
I need to feel you close to me (Мне нужно, чтобы ты был рядом.)
Hold me, talk to me (Будь рядом, говори со мной,)
Through the night (Не оставляй меня одного ночью.)

You are (Ты — все,)
Everything I am (Чем я являюсь сам.)
And every drop of blood into my arms (И в тебе течет та же кровь, что и во мне.)


Тео. Его жизнь, его кровь. Единственный человек, который всегда его понимал. Им не нужны даже слова. Одного взгляда было достаточно, и брат уже знал, что чувствует другой. Когда Анаис ушла от него и оставила его печалиться, Тео вернул ему радость жизни. Он тогда уже понял, что он никогда не будет одинок, и они вдвоем смогут преодолеть все.
Он стер слезу и широко улыбнулся брату. Он вставил микрофон в высокую стойку и, облокотившись на нее, стоял так какое-то время, смотря на Тео, чьи глаза тоже блестели. Фанаты громко кричали. Это был конец шоу. Тео молча отвечал ему во всем этом хаосе, что да, они вдвоем сильнее целого мира. Они воплотили свою мечту, они живут ей, и они еще долго будут жить ей, потому что у них самые лучшие фанаты во всем мире. Самая большая проблема на Земле — это, конечно, одиночество, но им повезло избежать его. Они никогда не будут одиноки. И они очень хотели сделать все возможное, чтобы все знали об этом чувстве, чувстве безопасности. Он слегка кивнул головой Лиаму, как бы говоря ему, что настало время преподнести этот подарок фанатам.

- Мы с Тео, - начал он, и его голос немного охрип. Он прочистил горло и выпил немного воды под громкие крики фанатов, и он, рассмеявшись, бросил бутылку с водой в них, а затем вернулся к микрофону. - У нас с Тео особые отношения. Я думаю, что очень небольшому количеству людей посчастливилось жить так, как живем мы. Не важно, что произойдет, мы всегда будем вместе, мы никогда не расстанемся, - сказал он, глядя на брата. - Мы всю жизнь будем вместе! И конечно, - добавил он, оглядываясь назад на Грегора и Гюнтера, остальных членов группы. - Я надеюсь, что у каждого из вас есть такой человек, с кем вы никогда не будете одиноки. Но если это не так, помните, что мы всегда здесь для вас, - заявил он, замолчав, ожидая, когда волна криков спадет. - Вы — самое важное в нашей жизни. Вы позволили нам осуществить нашу мечту! Мы можем оставаться здесь на сцене только на какое-то время, но в любой момент вашей жизни, мы всегда с вами. Всегда рядом! Когда вы слушаете наши песни, вы думаете о нас. И когда мы возвращаемся в гостиницу, мы думаем о вас! Неважно, что с вами может случиться, мы всегда, всегда рядом!

Он улыбнулся и, взглянув на Тео, кивнул ему. Он пошел и сел на колонку, взглядом он попытался охватить всех фанатов. Затем он предложил им свою последнюю песню. «I Am Here». Он верил в нее всем своим сердцем. Он действительно надеялся, что он может помочь каждому фанату чувствовать себя не одиноко, а наоборот почувствовать себя лучше. Он побежал вперед, чтобы спеть заключительную песню на самом краю сцены, чтобы опять быть среди фанатов. Тео и Грегор последовали за ним.

I am here (Я здесь)
Just for you (Только для тебя)
You'll see me deep into you (Ты увидишь меня в своем сердце)
You're not alone (Ты — не одинока)
In the world (В мире)
Your heart beats with my every words (Твое сердце бьется с каждым моим словом)

If the world hurts you and so (Если мир причиняет тебе боль, то)
Remember (Помни)
Never let go (Никогда не сдавайся)
If you can't face the day at all (Если у тебя совсем нет сил встретить новый день)
I'll be there (Я буду там)
To catch your fall (Чтобы поймать тебя, когда ты будешь падать)
I'll be there (Я буду там)
Just for you (Только для тебя)
Anywhere (Где угодно)
I swear to you (Я клянусь тебе)

I can't stay forever (Я не могу остаться здесь навсегда)
But 'till you feel better (Но я буду с тобой, пока тебе не станет лучше)


Раздались хлопки, и золотистое и серебристое конфетти засыпало весь зал, и все вокруг заглушили истеричные крики фанатов. Это был финал. Самые последние минуты. И многие из них заплакали.

I am here (Я здесь)
I am here! Just for you (Я здесь! Только для тебя)
I am here (Я здесь)
You'll see me deep into you (Ты увидишь меня в своем сердце)
I am here (Я здесь)
You're not alone (Ты — не одинока)
I am here (Я здесь)
Your heart beats with my every words (Твое сердце бьется с каждым моим словом)
I am here (Я здесь)
Just for you (Только для тебя)
Anywhere (Где угодно)
I swear to you (Я клянусь тебе)


I can't stay forever (Я не могу остаться здесь навсегда)
But 'till you feel better (Но я буду с тобой, пока тебе не станет лучше)
We'll stay together (Мы будем вместе)


За кулисами Анаис тоже утирала слезинку. Лиам всегда был таким искренним со своими фанатами. Где же было ее место во всем этом? Мейнон обнимала ее, и они стояли, обнявшись, на протяжении всей песни. Иногда она думала, что Анаис требует слишком много от Лиама. Если бы она встречалась с ним, она бы ничего не требовала. Если бы только Тео стал ее бой-френдом! Это просто невозможно, и она знала это, возможно, что сегодня вечером они пойдут куда-нибудь, и он приведет к себе в номер уже другую девушку! Но если бы он был ее бой-френдом, она бы никогда ничего бы от него не потребовала. Достаточно было просто стать частью жизни ребят, быть их другом, рассчитывать на них, целовать их и спать с ними. Однако, Лиам действительно любил Анаис, что ей еще нужно было? Она получала всю любовь целиком от солиста Japan Road. Любая девушка мечтала оказаться на ее месте. Но Мейнон, как фанатка, не могла понять то, что Анаис могла встречаться с любым знаменитым парнем. Имея таких родителей и друзей своих родителей, она общалась с теми знаменитостями шоу-бизнеса, с какими хотела, и тот факт, что Лиам был солистом Japan Road, что он был знаменит в Германии, в Европе или на Марсе, мало что для нее значил. Она хотела такого бой-френда, в сердце которого она могла бы занять особое место. Она хотела занять первое место в жизни своего парня. И ей было больно сознавать, что она никогда не сможет это сделать с Лиамом, потому что у него на первом месте был Тео, потом музыка, группа, фанаты... Как она могла соревноваться с этими тысячами фанатов, которые были готовы на все ради своего любимого солиста? Которые едут за тысячи километров, которые ждут несколько дней на улице, в холоде, под дождем или, наоборот, под палящими лучами солнца, на жаре.
Она быстро выкинула эти мысли из головы, когда она увидела, что Лиам идет за кулисы со сцены. Он бросился к Джошу, обнял Ричи и сжал в объятиях Тейлию. Она не могла слышать, что он им говорил, но он расчувствовался, кусал нижнюю губу и широко им улыбался. Эмоции также захватили Джоша, Ричи и Тейлию. Она подала знак Мейнон, и они пошли с ними. Они пошли в гримерную. Тео и Грегор последовали за ними, затем в комнату вбежал Гюнтер и опустился на диван, медленно двигая плечами, затекшими до боли. Барабаны требовали большой физической подготовки. Грегор сел рядом с ним, чтобы помассировать его плечи, и Лиам подошел к ним. Он обнял каждого из них.

- У тебя все в порядке, приятель? - спросил Грегор, удивившись такому необычному проявлению чувств.
- Да. Я думаю, что иногда забываю сказать вам, насколько я рад, что вы есть у меня. Мы всегда забываем о вас, но без вас все было совсем не так. Никто бы никогда не услышал о группе The Spiders, не говоря уж о Japan Road.
- Поздравления от босса, круто! - пошутил Гюнтер, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
- Ой, да я не босс, - ответил Лиам, вставая и направляясь к Тео. Он обхватил Тео обеими руками за шею и сильно прижал его к себе. - Братишка, - сказал он очень нежно. - Только ты и я там... - промурлыкал он ему в ухо, пока Тео бросал растерянные и удивленные взгляды на других.
- Что с тобой? - спросил он мягко.
- Я бы не смог ничего подобного сделать, если бы ты не был рядом со мной каждый день моей жизни.
- К счастью, я здесь, - он также постарался отшутиться.
- Да... - сказал он, кусая губу и пристально глядя в глаза брата. Только на этот раз Тео не совсем понял, что этим пытался сказать его брат.
- Настал ли сейчас тот момент, когда я с дрожью в голосе должен сказать, как мы рады тому, что ты с нами, и что без тебя я бы тоже ничего не достиг, или что-то в этом роде?
- Нет, - сказал Лиам, рассмеявшись, и пошел к Анаис. Он глядел на нее очень нежно, но она как-то странно взглянула на него. - Schatziii, - сказал он нежно, пытаясь обнять ее, но она отстранилась от него. Он смотрел на нее, не понимая, что с ней происходит.
- Мейнон была права, ты не должен употреблять кокаин. Посмотри, во что ты превратился!
- Чт-о-о-о? - спросил он, взглянув на Мейнон, и подходя ближе к Анаис. - Я сегодня ничего не употреблял.
- Да, я знаю, и все равно! У тебя все симптомы ломки, разве ты это сам не видишь? Ты в депрессии! - воскликнула она, но он только поднял бровь в ответ. Он чувствовал, как все странно смотрят на него, и скорее всего они все думали точно также.
- Я не чувствую никакой депрессии, - сказал он тихо в свою защиту. - Я просто выражаю свою благодарность...
- Ты плакал, пока исполнял некоторые песни! - оборвала она его на полуслове, и он опять поднял бровь.
- Тебе не понять, потому что ты не поешь их! Schatzi, мы провели два дня вместе, мы вновь обрели друг друга. Мы опять вместе, - добавил он, улыбаясь и взяв ее руки в свои. - Когда я увидел большие паромы на Дунае этим утром, я как будто вернулся на три года назад...

Он не мог этого видеть, но Тео вздохнул, по крайней мере, начиная понимать, что происходит с Лиамом. Вот в чем заключалась причина его странного поведения сегодня! А все подумали, что это можно было объяснить его вчерашним недомоганием или наркотиками. Он разозлился на самого себя за то, что другие не поняли его. Скорее всего, он чувствует именно раздражение.

- Во время «Love Us Until Death», сегодня вечером, я подумал о нашем расставании. Когда ты ушла от меня!
- Не обвиняй меня, когда говоришь об этом! Не только ты один страдал!
- Я знаю, - сказал он, нежно гладя ее щеку. - Я не обвиняю тебя. Но когда ты ушла, у меня остался только Тео. Поэтому когда я подумал о нашем расставании, я подумал о Тео, без которого я бы не смог это пережить. Поэтому я так и расчувствовался во время исполнения «Through The Night». А во время исполнения «We'll Stay Forever», меня охватили другие эмоции. А во время «Frei» я почувствовал очень сильное напряжение. Я был так рад, что я снова на сцене! Это мой наркотик, Schatzi! Это фанаты, группа, музыка, - перечислял он, широко улыбаясь. - И именно мой брат всегда будет рядом, я всегда буду видеть его. Затем я подумал о Грегоре и Гюнтере, которые сопровождают нас по жизни. А потом подумал о тебе, в моих объятиях, когда шоу уже закончилось. Для того, чтобы быть счастливым, мне нужны все вы, и сегодня я это понял. И у меня все это есть. И я счастлив. И мы вновь обрели друг друга. Мы снова вместе, - повторил он, и Анаис поняла, что он также много упустил в своей жизни, как и она. - Теперь я ничего не упущу в своей жизни.

Он поцеловал и сжал ее в своих объятиях.

- Я думаю, что скажу это от лица всех остальных, - неожиданно сказал Грегор. - Ты много делаешь. Ты — наш лидер, я думаю, что никто из нас не смог бы сделать все то, что делаешь ты. Тебе приходится переносить все это давление и трудности, мы осознаем это и понимаем.
- Ну, все это не так важно, - сказал он просто и увидел, как Тео закатил глаза. - Я просто лучше всех, вот и все! Я знаю, что никто из вас не сможет делать все то, что делаю я. На самом деле, если серьезно, что стало бы с группой, если бы я вам не говорил, что надо делать, где и когда...
- О черт, можешь ты, наконец, заткнуться?! - воскликнул Тео, говоря это Грегору и закрывая лицо рукой.

Но Лиам уже закончил говорить и целовал Анаис. В углу комнаты Мейнон ждала, что Тео скажет слово ободрения своему брату, но он не сказал ничего. Тео никогда не говорил ничего подобного на людях. Лиаму это было не нужно, он и так знал, насколько сильно брат любит его. Когда Тео увидел, как его брат сел в кресло, а Анаис устроилась у него на коленях, он обвел взглядом комнату, ища Мейнон, и махнул ей рукой, прося ее подойти к нему. Он обнял ее за плечи.

- Ну, как тебе сегодня гитарист? Разве он не был лучше солиста?
- Какого солиста? - спросила она, подыгрывая ему, и Лиам поднял бровь, услышав ее слова.
- Р-р-р-р, - сказал Тео, - да он!
- Ой! А я подумала, что он был на подтанцовке, чтобы сцена не казалась такой пустой! - сказала она, и все громко рассмеялись.

Лиам удивился, когда понял, что она шутит над ним, но ему это даже очень понравилось. Юмор спасет мир, - подумал он. Она смотрела на него, и в ее взгляде читалось сожаление. Он подмигнул ей, чтобы дать понять, что он совсем не сердиться, и она вздохнула с облегчением. Ему показалось это очаровательным. Он имел такое сильное влияние на людей, это было даже смешно. Он почувствовал, как пальцы Анаис обводят его татуировку, и остановил ее, чтобы ее рука не спустилась ниже. С другой стороны, она имела такую сильную власть над ним! И они еще не вернулись в гостиницу! А это уже было не смешно. Он улыбался, думая о том, что солист Japan Road собирается закатить истерику, как ребенок, и потребовать, чтобы все вернулись сейчас же в гостиницу.

- Наслаждайся, - прошептал он Анаис. - Ну! Это конечно хорошо шутить, но все же стресс, концерт! Ух, я выдохся. Я хочу в номер! - воскликнул он голосом, не терпящим никакого возражения.
- Как быстро меняется твое настроение! - засмеялся Тео, подозревая, что его брат делает это намеренно.
- Заткнись!
- Ну, - заметил Грегор. - Ясно одно, тебе надо прекратить употреблять кокаин.
- А ты не должен был давать мне его! Ну, так мы идем? - заторопил он их всех, и Джош заверил его, что они уже идут. Им нужно было только собрать вещи, подогнать машину, и они сразу же смогут поехать в гостиницу. Тейлия погладила его по руке, согласившись, что этот вечер был для всех очень эмоциональным. Все подыгрывали ему, и вскоре они были уже в гостинице.

В длинном коридоре Мейнон смотрела на дреды Тео и темные волосы Лиама... Настоящее наложилось на прошлое. Пышное убранство бара гостиницы «Роял» в восточном стиле затмило воспоминание коридора в гостинице Вены. Она очень хотела удержать прошлое. Прежде чем все изменится.
Она в последний раз взглянула на дреды, к которым она так любила прикасаться, когда она была рядом с Тео, затем она посмотрела в противоположную сторону. В большом холле. Она не поверила своим глазам. Перед лифтами в полосатом платье стояла фигурка, которую она так хорошо знала. Ее сердце заныло. Анаис... Они не общались уже почти шесть месяцев. Она больше не была частью их мира. Хотя... Всего несколько шагов, несколько метров отделяло ее от этого мира. Она может туда еще вернуться!
Захочет ли она туда вернуться?