Перевод "Этаж вне доступа", том 6

Комната 525
Глава 10

Воскресенье, 10 декабря 2007 года.
00:30


Когда Ализ снова поднялась на этаж, она отдала расписание дня близнецам, Анаис и Тейлии, остальные копии он отдала работникам ESD, которых Яки собрал в маленьком холле. Затем она попросила одного из них открыть ей номер Грегора, чтобы она смогла отдать ему его экземпляр расписания. Молодой человек не смог сдержаться и рассмеялся, увидев ее в своем номере. Он вспомнил о маленьком инциденте с работниками службы безопасности отеля.

- Это просто гениально! - иронично заметила Ализ. - Ваши фанаты могут без проблем подниматься на ваш этаж, а я — нет!
- Не стоит обижаться на них! Наши фанаты - просто профи в данном вопросе, - сказал он гордо. - Недавно, когда я беседовал с Тео в холле, к нам пробралась небольшая группа фанатов, с которыми ты пересеклась этажом ниже, и попросили у него автограф…
- А что вы оба делали в холле? - удивилась она.
- Хотели поговорить по душам, - ответил он неопределенно, и Ализ поняла, что это касалось Мейнон. Она не стала выяснять все детали их разговора.
- Тебе действительно лучше договориться с Тео, чем с Лиамом.
- Вроде нет никакой разницы…
- Правда? Однако, Лиам часто пренебрегает тобой. Почему ты позволяешь ему разговаривать с тобой таким тоном?
- А-а-а… он говорил это все с улыбкой. Он действительно не хотел никого обидеть.Ты же знаешь, что он - лидер нашей группы, и он делает свою работу превосходно. За своим высокомерным внешним видом он скрывает все свои сомнения и внешнее давление, с которым он должен справляться. Чтобы противостоять критике, слухам, суждениям, ему приходится быть очень сильным. Я просто молчу, когда он высказывает мне подобные замечания. Это позволяет ему ощутить небольшое превосходство, в котором он так нуждается.
- Я это очень хорошо понимаю, но иногда мне кажется, что он все же очень не почтителен по отношению к тебе или Гюнтеру.
- Нет! - он сказал категорически. - Он клевый, уверяю тебя. Он только что поссорился с Анаис, и именно поэтому он придрался ко мне. Но это — его типичная реакция! - воскликнул он, сев на постель. Он знаком показал Ализ, чтобы и она села рядом. - Когда мы не можем что-то контролировать, когда нам что-то мешает, мы набрасываемся на окружающих нас людей.
- Я и не знала, что ты так хорошо разбираешься в психологии! Тебе будет чем заняться, если однажды ваша группа перестанет существовать!
- Да, смотри, - сказал он, приподнимая ногой крышку чемодана. - Я уже готовлю пути отступления, - засмеялся он, указывая на кипу журналов «Психология».

Ализ взяла один журнал и начала листать его, слушая, что молодой человек говорит ей о своем интересе к этому предмету. Он находил психологию полезной и важной наукой, позволяющей понимать других. Имея некоторое количество знаний по психологии, можно легко распознать характер человека и обнаружить его слабые стороны. И тогда можно уже приспособиться к его характеру или, наоборот, противостоять ему.
Он объяснил ей, что близнецы требовали к себе повышенного внимания только потому, что они всегда были в центре всеобщего внимания. Сначала они всегда привлекали к себе внимание, потому что они были двумя идентичными близнецами. И потом они не были ни на кого похожи. Они придумали свой собственный стиль, они были особенными: они не хотели быть похожими не только на других людей, но даже друг на друга. Потому даже их соседи всегда считали, что эти дети сильно отличались от других. И они выросли с этим убеждением: не быть как все.
Грегор вспомнил о том, что чувствовал в школе. У него все было совсем по-другому. Он, наоборот, хотел быть незаметным в глазах других, и именно это соответствовало его характеру. Он предпочитал наблюдать за другими, чем быть замеченным кем-то еще. Вместе с несколькими друзьями из гимназии им. Гегеля, они создали маленькую группу, в которой он играл на гитаре. И не найдя другого басиста, другие участники группы заявили, что ему придется играть на басу. Поэтому он научился играть на басу. У него был всегда был спокойный и сговорчивый характер, уже в то время, когда он стал мишенью насмешек и шуток своих друзей. Он всегда говорил себе, что они поступали так только для того, чтобы почувствовать себя сильнее, хотя в действительности они таковыми не были. Сильные люди не испытывают особой потребности унижать других.
Именно это, впрочем, и сблизило его с Гюнтером, маленьким мальчиком, немного полноватым, над которым часто посмеивались другие. В время прослушивания в музыкальной школе “Yamaha” Грегор заметил его талант в игре на ударных. Они стали хорошими друзьями и вбили cебе в голову мысль о создании своей собственной группы, но без солиста и гитариста, это было невозможно. И никто не хотел присоединяться к их группе.
Примерно также обстояли дела у близнецов в их группе Black Questionmark. Они иногда выступали в маленьких клубах, и даже были на разогреве группы Fatun, в которой их замечательный отец играл на гитаре. Но никто не хотел присоединиться к этим двум эксцентричным мальчикам. Лиам, который пел и играл на синтезаторе, выкрасил свои волосы в черный цвет и даже носил юбки. Его брат Тео заплел себе дреды и тусовал с бандой панков. Грегор и Гюнтер, которые пришли на репетиционную базу, чтобы послушать группу Fatun, в конце концов заинтересовались ими. Они были почти одного возраста, с разницей всего в один или два года. Они играли неплохо, только к гитаре Тео и синтезатору Лиама им не хватало других инструментов. Грегор и Гюнтер набрались смелости подойти к ним однажды вечером и присоединиться к ним во время разогрева перед концертом группы Fatun. С близнецами всегда была светловолосая девочка, которая хотя и улыбалась Грегору и Гюнтеру, но как-то немного пугала их. Но они все равно пришли в тот день и у входа объяснили, что они были ударником и басистом и хотели бы играть в группе Black Questionmark. Совсем неожиданно для них, Лиам и Тео так обрадовались их предложению, что на следующий день близнецы принесли им демо-версии своих песен.

- Нас объединила именно музыка! - воскликнул Грегор с ноткой фатальности в голосе. - Судьбой нам суждено было встретиться. В группе Japan Road каждый на своем месте.

Он встал и подошел к мини-бару, затем предложил бокал шампанского Ализ.

- А тебя не беспокоит тот факт, что по тебе меньше фанатеют, чем по близнецам?
- Ой, конечно нет! Я абсолютно удовлетворен своим небольшим успехом. Я его достиг, а привлекать внимание людей, быть в центре шоу, заставить всех говорить о них часами, подшучивать над ними — это уже прерогатива близнецов... И не надо забывать, что именно мы примкнули к их маленькой группе. С самого начала нам понравилась их музыка, их тексты, и мы захотели играть с ними. Я не беру на себя авторство песен и текстов, ведь это не я их пишу. Следовательно это нормально, когда Лиам поет о том, что у него на сердце. Фраза «Живи каждой секундой» стала нашей философией, но это его фраза. Я очень восхищаюсь и уважаю Лиама.
- Это правда... Я воспринимала все немного по-другому.
- Конечно, он обращается и к Гюнтеру и ко мне, предлагая свои идеи, чтобы наложить тексты песен на наши инструменты или аранжировать песню, и иногда другие говорят нам: «Эй, это совсем даже неплохо!».
- В конце концов, ваша группа намного сплоченнее, чем я думала. Я всегда полагала, что сегодня-завтра Гюнтеру или тебе надоест быть в стороне.
- Нееет! - засмеялся он. - Ты же знаешь, когда нам говорят, что нам не надо вставать раньше, чтобы участвовать в радио- или другой передаче, мы только рады тому, что можем остаться в постели подольше или насладиться свободным днем!
- Да, конечно, - согласилась она, смеясь с ним.
- Гюнтер обожает посещать города и фотографировать, когда мы едем в тур. И к тому же это неправда, что у нас совсем нет фанатов! В самом начале я безумно радовался, если у меня было хотя бы пять или десять девушек-фанаток. Они не создавали никаких проблем, и я мог раздавать им автографы и фотографироваться со всеми ними. Уже в то время Лиама и Тео преследовали сотни истеричных девушек. А теперь эта ситуация стала просто неуправляема для нас всех!
- Можешь мне об этом и не говорить! - воскликнула она, допивая свой бокал и благодаря его за этот прелестный разговор.

Он проводил ее до двери и, вернувшись к постели, собирался закрыть свой чемодан, когда он увидел рядом с журналами, роман "Доктор Испахан" Ноа Гордона. Он прочитал эту книгу, когда он был моложе и когда только начинал выступать на небольших концертах группы Spiders From Mag. После разговора с Ализ он почувствовал необходимость перечитать несколько страниц книги в этот вечер…

История произошла в Англии в 1021 году. Роб, главный герой, был маленьким мальчиком 9 лет. С первых страниц книги мы узнаем, что он - сирота. Все его братья и сестры были усыновлены, и его самого приютил цирюльник. В те времена цирюльники иногда лечили людей, и их в большей или меньшей степени воспринимали, как шарлатанов. Они лечили бедных людей, которые не могли оплатить услуги врача, и делали это простыми настойками из растений. Их также воспринимали, как колдунов или фокусников, и которые пытались продать чудодейственный продукт, который лечил все. Пациент принимал простую настойку из растений на основе спирта, и ему внушали, что через какое-то время он излечится. Но этот цирюльник из книги был скорее честен и в целом Роба нельзя было назвать несчастным. Он путешествовал, ел вместе с цирюльником и научился развлекать людей для того, чтобы потом продавать им замечательное чудодейственное средство.
Грегор сразу же проникся историей этого маленького мальчика, у которого не было семьи, и который бродяжничал из одного города в другой. Он хорошо зарабатывал себе на жизнь, мог позволить поесть вкусный обед, спал в своем фургоне или в гостинице. И когда наступал вечер, он давал свое представление, чтобы развлечь бедных сельских жителей после их тяжелого ежедневного труда. Каким-то таинственным образом жизнь этого мальчика напоминала жизнь рок-группы во время тура, им тоже приходилось спать автобусе или в отеле, они также переезжали из города в город и давали там концерты.

- А это чудодейственное средство, вылечивающее от всех неприятностей? - спросил Грегор, которого переполняли эмоции, - Почему мы не можем сравнить его с музыкой, которая помогает слушателям отвлечься от их ежедневных забот?
- Да, да, - ответил Тео, бросая взгляд на брата.
- Смотрите, а вот и наш цирюльник! - воскликнул Лиам, указывая на приближающуюся машину Джоша.
- Лучше помоги мне загрузить инструменты в фургон, - поддразнил его Гюнтер.

Это происходило в пятницу во второй половине дня, и Джош Дэвис приехал за ними, так как в эти выходные они должны были давать два концерта. Он сам привез их на небольшом микроавтобусе в Хандельслебен, где они сначала разместили свои чемоданы в отеле, прежде чем пойти и расставлять свои инструменты в концертном зале Культурфабрик (KulturFabric). Они запрыгали от радости, увидев название своей группы, написанной на афише программы. В то время пока другие расставляли инструменты, Лиам сообщал Джошу, какие песни он собирался петь. Некоторые песни уже были записаны в студии для их будущего альбома, другие были еще только на стадии демо-версий, но каждый раз на сцене он интерпретировал их по-своему. И каждый раз Джош брал на себя работу менеджера и связывался с местной печатью для того, чтобы они могли сообщить о приезде Spider From Mag и разместить объявления о их концерте в местных газетах города, который принимал группу. И когда группа дебютировала с первым концертом, в зале собралось приблизительно человек двадцать. Это было очень мало, но намного больше того количества, к которому привыкли участники Spiders. Они обычно играли для посетителей баров, которые приходили в бар не для того, чтобы посмотреть на них, а чтобы выпить. В этот вечер они вернулись в отель, пребывая в эмоциональном возбуждении. Джош купил им пиво в баре, а они начали обсуждать прошедший концерт, указывая друг другу на фальшиво сыгранную ноту в том или ином месте песни, которая повлияла на исполнение. Гюнтер жаловался на прожектор, который слепил его в течение целого часа, а Тео сожалел о том, что он должен был уезжать столь быстро, так как на концерте он заметил очень сексуальную девушку.
Им пришлось лечь спать пораньше, так как на следующий день они уже отправились в Вульфбург. Там несколько молодых людей зашли к ним вечером: их было около тридцати-сорока человек. Но это было огромное количество фанатов для мальчиков. На этот раз они задержались после концерта и воспользовались тем, что это было субботний вечер. Тео исчез на какое-то время с красивой девушкой, в то время как Грегор массировал плечи Гюнтера. Лиам решил воспользоваться ситуацией, внимательно изучая других певцов, но он скоро утратил к этому интерес, заметив, что у одного из них не было своего собственного стиля. Эти две группы были старше их, участникам было около восемнадцати или двадцати лет, но ни в одном из них он не увидел явного лидера. Тогда он решил просто поговорить с друзьями, но очень скоро они начали рисовать на столе пауков, когда Гюнтере в своем кармане нашел маркер. Лиам рисовал черепа с двумя вампирскими клыками, виднеющихся в их ртах. Когда Тео все-таки появился спустя два часа, ведя себя, как будто ничего не произошло, Джош отвез всю эту небольшую компанию в отель.
Так как вчера группе разрешили задержаться в баре, и Джошу не надо было ничего больше организовывать, он решил позволить себе пойти с парнями и немного выпить. Они заказали всем ром с кока-колой, и когда он сказал, что они больше ничего не будут пить, владелец отеля ушел по своим делам, оставив их одних в холле. Немного опьянев, они начали мечтать о покорении мира.

- Когда-нибудь мы будем звездами! - воскликнул Лиам. - И на наших кружках будет красоваться наша фотография!
- И на футболках! - добавил Грегор.
- Вот так? - спросил Гюнтер, снова вынув маркер, чтобы нарисовать голову на одной из белых чашек, расставленных на стойке бара перед ними.

Остальные расхохотались. Лиам порылся в своей сумке и вместо фломастера достал оттуда подводку для глаз. Он тоже хотел развлечься. Джош пытался остановить их, но засмеялся сам, когда Тео нарисовал ему огромного паука на серой футболке. У паука было четыре маленькие головы, которые должны были представлять каждого из участников группы.

- Боже мой! Когда ты станешь известным, Тео, я всегда буду носить с собой эту футболку! И я бы заставлял тебя одевать ее на концерты, и уже никакая девушка не будет считать тебя сексуальным в ней…
- Ой! - вмешался Лиам, перестав рисовать на чашке. - А еще у нас будет свое ТВ. Операторы будут следовать за нами 24/7 и все записывать!
- Ой, да! - Грегор представил себе эту картину. - Люди захотят знать, где мы бываем, что едим, что видим…
- Они будут покупать те же вещи, что и мы, - продолжил Гюнтер.
- Да, такой же гель для душа, такой же шампунь, такой же сотовый телефон, такую же одежду, - начал перечислять Тео.
- И мы будем настолько знамениты, - сказал Грегор, - что будем ездить по всей Германии! Каждый день новый город, новый отель... новая девушка!
- Да, да! - одобрил Тео. - И после этого будет Нью-Йорк, и Токио, и Мексика, и Австралия! Мы будем известны во всем мире…
- И везде я буду петь о том, что надо пользоваться каждой секундой и отдать все свои заботы Луне, обретая при это свободу. Люди поймут, как надо жить, и благодаря нам, они будут счастливы.
- Ух, мальчики, вы собираетесь спасти мир! А сейчас всем надо идти ложиться спать, пока вы еще держитесь на ногах и можете подняться в номера сами.

Они захохотали, пряча раскрашенные кружки среди других. В одной комнате Джош расселил Гюнтера и Грегора, а близнецы заняли другую. Он открыл дверь их номера, но ключ забрал себе, чтобы на следующее утро он мог прийти и разбудить их. Он обнял каждого из них по очереди и поздравил их с успехами за последние два дня. Когда он закрыл за собой дверь, Лиам, пошатываясь, прошел в комнату и сел на постель, засмеявшись. Тео ненадолго забежал в ванную и вышел оттуда в трусах и футболке. Его брат лежал, притворяясь спящим, пока он сам себя не выдал, захохотав. Он пожаловался, что у него совсем нет сил пойти в ванную и смыть с себя грим, поэтому Тео вскоре вернулся и принес ему мочалку из махровой ткани. Лиам захохотал еще громче, объясняя брату, что ему был нужен лосьон для снятия грима и бумажные салфетки, чтобы снять с себя весь грим.

- Если надо, то сам возьмешь, а так мочалки и мыла должно быть достаточно, - ответил Тео, положив мочалку на лицо брата, который запротестовал, продолжая смеяться.
- Но этим я не сотру тушь!
- Проверим?
- Нет! Из-за тебя мне сейчас в глаза попадет мыло!

Он продолжал смеяться, несмотря на то, что мыло уже попало ему даже в рот. Он еле-еле выплюнул его, со всех сил сжимая глаза. Но Тео деликатно водил мочалкой по векам брата, а затем развернул ее так, чтобы вытереть веки концом без мыла. Потом он бросил Лиаму полотенце, чтобы тот вытерся. Он проигнорировал огромные темные круги вокруг глаз, оставшиеся от размазанного карандаша для бровей. Лиам разделся и пробрался под покрывало на самый край кровати, против стены. Когда тео вернулся из ванной, он снял покрывало с другой постели, чтобы накрыть им брата, и сел рядом с ним.

- Этот концерт был замечательным! - признался ему Лиам. - Я хочу вот так выступать всю мою жизнь.
- Я тоже. А потом эта девушка, это было даже больше, чем просто замечательно!
- Вы делали это в туалете?
- Нет, в гардеробе! - воскликнул он, смеясь. - Знаешь, там никто не дежурил... так что мы целовались на пальто других людей!
- Ой! - Лиам скорчил рожицу, веселясь с братом.
- Глупо с твоей стороны не пользоваться ситуацией и наслаждаться жизнью по полной!

Так ничего и не ответив, Лиам пожал плечами и внимательно посмотрел в глаза брата, как будто надеялся найти там утешение. И Тео понял все, что так и не сказал ему брат. Он все еще скучал по Анаис, даже спустя год после их расставания, и ее отсутствие всегда причиняло ему боль. У него было несколько подружек, но ничего серьезного. У него не было никаких отношений с девушками после расставания с Анаис. И даже если он теперь был в порядке: он вновь почувствовал вкус к жизни, с тех пор как Джош занялся ими и с тех пор как их группа начала выступать с концертами, Тео все равно переживал за брата, который больше не хотел развлекаться с девушками.
Он обнял брата за плечи, поцеловал его в щеку, сильно сжав его в своих объятиях. Бедный Лиам, это было так несправедливо: почему он должен был так страдать?

- Нас двое, и мы всегда будем вместе, - пообещал он Лиаму.
- Да, всегда!

Лиам высвободил руки и в свою очередь крепко обнял Тео. Так они сидели довольно долго, иногда улыбаясь, каждый на лице другого читал то, о чем тот думал. Они редко говорили о своей привязанности. Они в этом и не нуждались. Казалось, они могли все прочитать по глазам друг друга. Им не надо было говорить ни слова, чтобы понять друг друга. Если Лиам широко улыбался брату, то делал он это для того, чтобы сообщить ему о том, что все было в порядке. Больше всего Лиам страдал от того, что Анаис не было рядом. Но все происходящее в данный момент с группой Spider наполняло его счастьем. Он положил руку на руку Тео, и их пальцы переплелись. Теперь они могли закрыть глаза, так как это прикосновение помогало им поддерживать связь.

Их выходные были такими же насыщенными, как и будни: постоянные концерты и репетиции. Когда у них не было концертов, они записывали свои песни в студии. Но несмотря ни на что, они все же не забывали о своем школьном обучении. Один раз в понедельник, после того, как их учитель по немецкому языку увидела, как они играли на сцене и как они потом весело гуляли всю ночь до самого утра, празднуя свое участие в фестивале живой музыки Hasselnight, проводимом ежегодно в Магдебурге, она решила застать их врасплох, спросив о теме долга в книге Гете «Страдания молодого Вертера». Книга не значилась в программе изучения для учеников 9-ого класса, но она очень хотела проанализировать ее. В ней говорилось о самоубийстве молодого дворянина, который пошел на это ради своей любви к девушке, невесте другого человека. Близнецы учились в разных классах, и поэтому фрау Ваймар спросила Тео первым.

- Герр Каулблитц, можете сказать нам, какова основная тема этой книги?
- Порнография? - заявил он, слегка ухмыляясь, пока весь класс громко хохотал.
- Молчать! А вас я попрошу более серьезно отнестись к моему вопросу.
- Но я сказал это совершенно серьезно. Когда я читал книгу, я делал пометки, и у меня есть примеры — сказал он насмешливым тоном, листая книгу.

«Книга первая, письмо от 22 мая... Все ученейшие школьные и домашние учителя согласны в том, что дети не знают, почему они хотят чего-нибудь; но что взрослые не лучше детей ощупью бродят по земле и тоже не знают, откуда пришли и куда идут, точно так же не видят в своих поступках определенной цели, и что ими так же управляют при помощи печенья, пирожного и розог, - с этим никто не хочет согласиться, а по моему разумению, это вполне очевидно.
Спешу признаться тебе, помня твои взгляды, что почитаю счастливцами
тех, кто живет не задумываясь, подобно детям, нянчится со своей куклой,
одевает и раздевает ее и умильно ходит вокруг шкафа, куда мама заперла
пирожное, а когда доберется до сладенького, то уплетает его за обе щеки и кричит: "Еще!" Счастливые создания!»»

- Гете здесь говорит о распутных и безнравственных женщинах, - объяснил Тео. - Как детей привлекает сладкое, их привлекает секс. «Пирожные или розги», - процитировал он, и класс расхохотался снова.
- Тишина!
- Я почти закончил свое объяснение... Гете пишет другу, которого очень хорошо знает, как в прочим и его мнение по этому вопросу. Друг думает, что человек, который часто встречается с такими женщинами, должен быть счастлив. Он, как ребенок, который играет с куклой. А последняя часть фразы напоминает минет…
- Достаточно, герр Каулблитц! - она прервала его снова.
- «Пирожное», «доберется до сладенького»…
- Я же уже сказала, достаточно! Если вы закончите читать этот параграф, то вы увидите, что в этом письме будет говориться о свободе.
- Распутство — это точно свобода. Много артистов жили подобным образом, отказываясь связывать себя узами брака…
- Но это не является темой этого романа! Когда Гете говорит о свободе, то какую свободу он имеет в виду? - спросила она у класса. - Джулия?
- Он говорит о самоубийстве. Свобода от жизни, - ответила она.
- Абсолютно.
- Значит «свободой» вы называете заключение в гроб? - возразил Тео.

Фрау Ваймар проигнорировала его замечание и продолжила задавать вопросы другим ученикам. Затем она перешла к рассмотрению темы страсти. Страсть, любовь могут стать причиной потери благоразумия, что может привести к крайне необдуманным решениям. Поэтому опасно увлекаться чем-то и душой, и телом. Пока Тео слушал этот монолог, который очень напоминал урок морали, его бровь изгибалась все круче и круче, как диакритический знак над гласной O. Разве другие ученики не видели, что она их просто нагло обманывала?

- Извините, пожалуйста, - вмешался он. - Вот вы рассуждаете о точке зрения Альбера, но вы полностью противоречите всему тому, о чем говорит автор! И мне кажется, что мы изучаем слова Гете в этой книге, разве нет?
- Конечно, - пробормотала она, пока Тео переворачивал страницу в поисках параграфа, который он хотел прочитать.

«Книга первая. Письмо от 12 августа. [...] - Это другое дело, - возразил Альберт. - Ибо человек, увлекаемый страстями, теряет способность рассуждать, и на него смотрят как на пьяного или помешанного.
- Ах вы, разумники! - с улыбкой произнес я. - Страсть! Опьянение! Помешательство! А вы, благонравные люди, стоите невозмутимо и безучастно в сторонке и хулите пьяниц, презираете безумцев и проходите мимо, подобно священнику, и, подобно фарисею, благодарите господа, что он не создал вас подобными одному из них. Я не раз бывал пьян, в страстях своих всегда доходил до грани безумия и не раскаиваюсь ни в том, ни в другом, ибо в меру своего разумения я постиг, почему всех выдающихся людей, совершивших нечто великое, нечто с виду недостижимое, издавна объявляют пьяными и помешанными.»

- Пьяный, каким ты часто и бываешь, - засмеялась Моника, его соседка по парте. - Это значит знак того, что у тебя будет успех в карьере!
- Заметано! - одобрил Тео, широко улыбаясь под неодобрительным взглядом учительницы. - В этом письме говорится о том, что люди, преуспевшие в великом, смогут воспользоваться всеми удовольствиями этой жизни... Есть еще один абзац, в котором также…
- Это не та тема, которую следует развивать в классе, герр Каулблитц!
- Почему это?
- Потому что я так решила. Итак, давайте вернемся к уроку! Кто отметил для себя отрывок, который он хотел бы прокомментировать? Отрывок, являющийся важным в жизни основного героя?

Никто не изъявил такого желания, и Тео поднял руку с выражением удовлетворения на лице. Фрау Ваймар не хотела спрашивать его, но ни один другой ученик не выразил желания высказать свое мнение. Скорее всего, потому что все остальные так и не прочитали книгу! Она была обязана предоставить ему слово.

- Герр Каулблитц, мы вас слушаем, - сказала она усталым голосом. - Каким идиотизмом вы хотите поделиться с нами на этот раз?
- Это несомненно идиотизм, как вы и сказали, но мне показалось, что событие, которое запустило... "размышления героя о самоубийстве", стало его день рождения, о котором он говорит в письме от 28 августа…
- Ну, да… Продолжайте, - сказала она, удивленная его уместным и правильным ответом.
- Альбер предлагает Вертеру одну розовую ленту, которой Лотта украсила блузку, в тот день, когда она его встретила, и у меня сложилось впечатление, что он осознает, что это единственное, что он может от нее получить, так как она замужем за другим. Затем он говорит о всех женщинах, в таком же положении, как и она, которые потеряны для других мужчин... Я вам еще не читал этот отрывок? - спросил он, так как учительница молчала.
- Читайте.

«Я без конца целую этот бант, вдыхая воспоминание о счастье, которым наполнили меня те недолгие, блаженные, невозвратимые дни. Так уж водится, Вильгельм, и я не ропщу; цветы жизни одна лишь видимость! Сколько из них облетает, не оставив следа! Плоды дают лишь немногие, и еще меньше созревает этих плодов!
А все-таки их бывает достаточно, и что же... брат мой, неужто мы презрим,
оставим без внимания зрелые плоды, дадим им сгнить, не вкусив их?»

- По-моему, он снова говорит о сексуальности, и «пробовать» девушек, которые встречаются нам, - это воспользоваться жизненными ситуациями. Когда он говорит: «облетает, не оставив следа», он говорит о женщинах, которые не выходят замуж и не рожают детей: они не оставляют никакого потомства, следовательно никакого "следа". Когда он говорит о том, что «плоды дают лишь немногие», он хочет сказать о тех женщинах, которые рожают детей, и «еще меньше созревает этих плодов», - это непосредственно относится к детям, которые вырастают и становятся взрослыми людьми, так как братья и сестры Гете умерли все еще в раннем возрасте. И потом он замечает, что есть достаточно таких «зрелых плодов», и что было бы грустно позволить этим девушкам постареть, не вкусив их…
- Я полагаю, что все все поняли! - она прервала его. - Вы очень странно интерпретируете Гете, герр Каулблиц. Между тем, мне показалось, что книга вам понравилась, я вижу, что вы ее прочитали…
- Да, но она настолько пессимистична! - воскликнул он, с пренебрежением бросая книгу на край стола. - Как будто каждый раз, когда молодой человек не может получить понравившуюся ему девушку, он должен кончать жизнь самоубийством... Эта книга не для молодежи! Она настолько негативна!
- Однако, Гете - это символ Германии.
- Ну, тогда настало время поменять символ!
- И какой же автор по-вашему был бы достоин представлять нашу страну?
- Например, мой брат! - он ответил серьезно, еще раз провоцируя смех среди своих друзей. - Он пишет такие песни, как «Живи каждой секундой» и побуждает людей брать от жизни все.
- Ну, хорошо, пока Лиам еще не представляет нашу страну, мы продолжим с Гете, потому что маловероятно, что когда-нибудь настанет день, и институт Каулблитц (Kaulblitz Institut) будет представлять немецкий язык за границей! - насмехалась она, и в этот раз весь класс засмеялся вместе с ней.

Этажом выше Лиам занимался математикой, страдая от жестокой головной боли. Фил, его сосед по парте, толкнул его локтем, и Лиам поднял голову и посмотрел перед собой. Он заметил, что герр Нетце пристально смотрит на него.

- Герр Каулблитц, ваша очередь! - повторил он во второй раз.
- Эм-м-м, - он нахмурил брови, соображая, какое оправдание он сможет придумать за две секунды. - А где задания, которые мы вам сдали еще в четверг? В понедельник вы должны были вернуть их нам в самом начале урока.
- У меня не было времени проверять их, но не беспокойтесь, - сказал он насмешливо, - ваши работы у меня.
- В таком случае, как мы можем выполнять эти задания, так и не узнав ошибки за задания предыдущего урока?
- Вы не сделали домашнюю работу?
- Я этого не говорил.
- Тогда покажите мне ее, и поторопитесь, прежде чем прозвенит звонок с урока.
- Я покажу вам мою домашнюю работу тогда, когда вы проверите предыдущие задания, - ответил он, закрывая свою тетрадь и укладывая ее в свою сумку.
- Герр Каублитц, не хотите ли вы пойти и объяснить свой отказ герру Директору?
- Если вы так хотите... я объясню ему причины моего отказа. Мы сдали вам работы еще в четверг, но в следующий понедельник вы так их и не проверили, в то время как вы провели выходные, развлекаясь на фестивале Hasselnight... Ваши ученики также имеют права, и наше право заключается в том, что вы должны проверять наши работы, чтобы на следующем уроке мы могли бы дальше продолжать заниматься по программе.

Герр Нетце издал смешок, который явно говорил о том, что он был вне себя от ярости, но Лиам знал, что несмотря на свое раздражение, он не пойдет на конфликт с учеником. Он положил стопку работ на стол Фила и, любезно улыбаясь, вернулся за свой стол.

- Хорошо, хорошо, хорошо! - воскликнул он. - Я дам вам еще немного времени до четверга, но в четверг ваши работы должны быть выполнены!

Он злобно смотрел на Лиама, пока другие ученики собирали свои сумки и раздавали работы.

- Вы вернули нам наши работы? - спросил Лиам.
- Да, а вы должны сдать мне свою домашнюю работу, которой вы так дорожите, герр Каулблитц. Я хотел бы посмотреть, как вы будете плакать, и как из ваших прекрасных глаз потекут слезы! - насмехался он под хохот других учеников.

Лиам выдержал его взгляд, слегка качая головой. Он никак не мог поверить, что взрослому человеку, профессору, нужно было насмехаться над учеником для того, чтобы восстановить некое подобие авторитета и сохранить контроль над классом. Но последнее слово будет за ним. Прежде чем успел прозвенеть звонок с урока, Лиам встал, чтобы покинуть класс.

- Куда это вы собрались? Вы должны дождаться звонка, как и все остальные…

Лиам проигнорировал замечание учителя и вышел из класса, чтобы отправиться в медицинский кабинет за аспирином. Он пообещал себе, что так напился он в последний раз в своей жизни. Он даже не помнил окончания фестиваля! Фестиваль Hasselnight был большим праздником, который проходил два раза в год в Магдебурге: весной и осенью. И несмотря на прохладную погоду в начале апреля, он хорошо повеселился у каждой палатки на Хассельбах Платц, а потом всю ночь они пили в барах. Не стоит и говорить, с каким трудом и головной болью он проснулся утром!

Он опоздал на следующий урок на пять минут и показал фрау Ваймар объяснительную записку из медицинского кабинета. Его сразу же разозлило неодобрение, появившееся на лице учительницы.

- Герр Каулблитц, - сказала она так тихо, чтобы другие не смогли услышать. - Считаете ли вы, что подобное поведение в четырнадцать лет разумно?
- А считаете ли вы разумным поведение своего мужа, который продолжает снова и снова подливать ликер мальчику четырнадцати лет? Как жаль, что я не привык к таким дозам…
- Не нужно наглеть. Герр Ваймар - мой отец и не мой муж!
- А-а-а… Я так подумал, потому что вы живете с ним, - сказал он, садясь на место, которое занял ему Фил.

Учительница спросила одного ученика, который пересказал краткую биографию Гете, а затем она спросила у класса об основной теме книги также, как она сделала это час назад, на предыдущем уроке.

- Герр Каулблитц? Каков ваш анализ? Думаете ли вы, что это - порнографическое произведение?

Лиам озадаченно посмотрел на Фила. Она действительно сказала «порнографическое», или он начал бредить из-за страшной головной боли? Он заметил, что все остальные ученики выглядели удивленными, и, приподнимая бровь, он посмотрел на фрау Ваймар с непониманием.

- Именно такой анализ сегодня сделал ваш брат-близнец, - объяснила она, и все засмеялись.

Выражение лица Лиама осталось бесстрастным. Прежде всего, ему было очень плохо и совсем не до смеха, а потом он пытался понять, где в этом романе этот болван Тео нашел порнографию.

- Я не отвечаю за глупости данного мне судьбой брата, - сказал он в свою защиту. - Я считаю, что основная тема этой книги - любовь и свобода. Самая разная свобода, как например в случае, где Вертер рассматривал самоубийство, как свободу. Как средство, позволяющее ему освободиться от всех его страданий.
- Можете ли вы привести нам примеры?
- Страница 51…
- Скажите дату написания письма, так как у нас у всех разные издания книги! - воскликнула она с раздражением, как будто это была его вина.
- Логично... - пробормотал он.

«Книга первая. Письмо от 17 мая... [...] Удел рода человеческого повсюду один! В большинстве своем люди трудятся по целым дням, лишь бы прожить, а если остается у них немножко свободы, они до того пугаются ее, что ищут, каким бы способом от нее избавиться. Вот оно - назначение человека!»

- Гете здесь хочет сказать, что люди боятся свободы. Они боятся действовать по интуиции, следуя внутреннему голосу, и они опасаются критики других. Они тогда поступают, как все, и это касается работы, семьи или даже домашних обязанностей. В рутине есть что-то успокаивающее. Мы знаем, что надо сделать завтра, сегодня вечером или через час. Эта дорога хорошо освещена множеством маленьких свеч, представляющих собой ту или иную задачу, которую нам необходимо выполнить. В то же время свобода похожа на небытие. Мы не знаем, что произойдет завтра. Мы будет делать то, что сами захотим делать. Свобода как ночь. Там нет ни одной свечи, которая указывала бы нам дорогу, по которой нам надо следовать. Только звезды и луна, по которым мы можем ориентироваться, но они меняются все время, в зависимости от времени года. Поэтому мы никогда не знаем, куда они нас приведут. Это немного напоминает смерть, о которой мы тоже ничего не знаем, и мы не знаем, что будет после смерти. Именно такое сравнение Гете предлагает нам в этом письме.

«Книга первая, письмо от 22 мая... […] Но если кто в смирении своем
понимает, какая всему этому цена, кто видит, как терпеливо даже
несчастливец, сгибаясь под бременем, плетется своим путем и все одинаково
жаждут хоть на минуту дольше видеть свет нашего солнца, - кто все это
понимает, тот молчит и строит свой мир в самом себе и счастлив уже тем, что он человек. И еще тем, что, при всей своей беспомощности, в душе он хранит сладостное чувство свободы и сознание, что может вырваться из этой темницы, когда пожелает.»

- И вы согласны с автором? - спросила она его, не похвалив его анализ.
- Конечно…
- А не думаете ли вы, что страсть Вертера сможет привести его к слишком опасному решению?
- Это не тема этого отрывка, - возразил Лиам.
- Ой, простите, герр Каулблитц, конечно, вы разбираетесь в произведении Гете намного лучше меня, - сказала она с насмешкой, и весь класс дружно засмеялся вместе с нею.
- Нет, но я сейчас сравниваю смерть и свободу. Книга называется «Страдания молодого Вертера», и совершенно очевидно, что смерть освобождает его от всех его страданий.
- То есть вы хотите сказать, что вы соглашаетесь с его поступком, - подвела она итог.
- Ничуть.
- А не вы ли только что сказали, что смерть освободила его от всех его страданий?
- Да. Но я не говорил, что у него были все основания, чтобы так поступить.

Фрау Ваймар воспользовалась ситуацией, чтобы перейти к теме о разуме и страсти. Она доказала с помощью примеров, как плохо страстно увлекаться чем-то до такой степени, что человек теряет самоконтроль.

- Какое промывание мозгов! - прошептал он Филу.
- Точно!
- Не влюбляйтесь, так как это помешает вашей учебе... Также не играйте и не пишите музыку…
- Герр Каулблитц, поделитесь с нами вашими комментариями!
- Я только сказал то, что говорит Гете, только «люди разума» говорят так, потому что жизнь без страсти - ничто. И это, в конце концов, тема книги, если мы действительно задумаемся об этом.
- Нет, основная тема - это самоубийство, - смеясь, вмешался один из учеников.
- Это то, что все говорят по привычке, а ты, как идиот, повторяешь!
- Прекратите! Он прав, это книга действительно о самоубийстве.
- Конечно же нет! - настаивал Лиам. - Название книги - «Страдания молодого Вертера», а не «Самоубийство молодого Вертера». Он кончает жизнь самоубийством на последней странице, но в книге есть еще 160 других страниц. О чем там говорится? О свободе, любви, любовных страданиях... и о людях разума, которые совсем не понимают, как можно полностью отдаваться любви и предмету страсти.

На предыдущем занятии читали письмо от 12-го августа, когда Тео пытался доказать учителю, что она не права. Лиам решил прочитать отрывок из письма от 26-го мая.

«Много можно сказать в пользу установленных правил, примерно то
же, что говорят в похвалу общественному порядку. Человек, воспитанный на
правилах, никогда не создаст ничего безвкусного и негодного, как человек,
следующий законам и порядкам общежития, никогда не будет несносным соседом или отпетым злодеем. Зато, что бы мне ни говорили, всякие правила убивают ощущение природы и способность правдиво изображать ее! [...] Привести тебе сравнение, дорогой друг? Тут дело обстоит так же, как с любовью. Представь себе юношу, который всем сердцем привязан к девушке, проводит подле нее целые дни, растрачивает все силы, все состояние, чтобы каждый миг доказывать ей, как он беззаветно ей предан. И вдруг является некий филистер, чиновник, занимающий видную должность, и говорит влюбленному: "Милый юноша! Любить свойственно человеку, но надо любить по-человечески! Умейте распределять свое время: положенные часы посвящайте работе, а часы досуга-любимой девушке. Сосчитайте свое состояние, и на то, что останется от насущных нужд, вам не возбраняется делать ей подарки, только не часто, а так, скажем, ко дню рождения, к именинам и т. д.". Если юноша послушается, из него выйдет дельный молодой человек, и я первый порекомендую всякому государю назначить его в коллегию, но тогда любви его придет конец, а если он художник, то конец и его искусству. Друзья мои! Почему так редко бьет ключ гениальности, так редко разливается полноводным потоком, потрясая ваши смущенные, души?»

- Гете действительно объясняет, что страсть должна охватить нас, или если мы ограничиваем ее, то ей приходит конец.
- Не надо так преувеличивать! - вмешалась девушка с первого ряда. - Мы не собираемся посвящать все свое время человеку, которого любим. Я соглашусь с советом, в котором говорится, что ему нужно посвящать только часы досуга.
- Конечно, Маика, - одобрила фрау Ваймар.
- Вы все думаете так, потому что никто из вас еще никогда не испытал подобной страсти, - продолжил Лиам, смотря прямо на учительницу, потому что знал, что она была старой девой. - Когда вы действительно влюблены или когда вы действительно чем-то увлечены, вы посвящаете этому все свое время.
- Если вспомнить, что ты только что недавно говорил, - спокойно сказала Агнес, - то возможно некоторые боятся неизвестного, этого "темного", что представляют собой свобода или страсть, и они предпочитают осторожно последовать по дороге, освещенной рутиной, или другими словами, разумом.
- Тогда эти люди пропускают и проходят мимо красивых вещей в жизни, - ответил он ей. - Лично я предпочитаю прожить и прочувствовать свои страсти по полной, даже если это понесет за собой ужасные страдания, но, по крайней мере, я узнаю, что такие вещи существуют.
- Ты сказал... что познал такую страсть... - сказала она, раздумывая, хотя знала, что в прошлом году Лиам встречался с Анаис и что эти двое были неразлучны. - И когда ей придет конец, тебе останутся ужасные страдания. Тогда зачем все это, если это все равно закончится страданиями, и потом только смерть сможет освободить нас от такой страсти?
- Я никогда не говорил, что от этого надо освобождаться любой ценой. Это только главный герой этой книги, Вертер, кончает жизнь самоубийством, чтобы обрести свободу. Да, из всего выше сказанного, для него это было все. Но мы можем очень хорошо жить и со страстью.

В классе уже давно многие перешептывались, и Лиам сразу же понял, что же происходит на самом деле, когда Фил осторожно, чтобы его не заметили, взял от учеников с задней парты последний номер журнала «Бильд», открытый на одной из страниц. Он в оцепенении увидел фотографию Анаис, обнимающую парня в стиле глэм-рок: начесанные светлые волосы, макияж, облегающие леопардовые брюки и футболка с надписью Mötley Crüe.

- А теперь ты не хочешь покончить жизнь самоубийством? - спросил его ученик с задней парты, пнув по ножке стула Лиама. - Ты бы только оказал услугу всему обществу!
- Заткнись, - ответил ему Фил.
- Филеас Фаг, а тебя и не спрашивали!

Из-за своего имени Фил часто становился предметом насмешки в школе со стороны мальчишек. Его мать назвала его так, потому что обожала книгу Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней». Главный герой был англичанином, которого звали Филеас Фогг. «Fog» с английского переводится, как туман, и говорящее имя этого героя намекало на лондонский туман. Но подростки переделали это имя в «Fag» - уничижительное английское слово, которым часто называли гомосексуалистов. Даже если Фил не был гомосексуалистом, как в прочем и Лиам, сам факт, что они проводят много времени вместе после с отъезда Анаис, естественно породил много самых разных слухов.

- Что это?! - воскликнула фрау Ваймар, тихо подойдя к Лиаму, так что он даже вздрогнул от неожиданности.
- Мне только что передали его... - попытался он защититься, пока она забирала журнал.
- Так удивительно понимать, что у вас очень много общего с нашим героем Вернером, герр Каулблитц. К тому же ваш брат недавно заявил, что Гете уже не так хорош в качестве символа для Германии, и что лучше если вы будете представлять страну! - заявила она, провоцируя дружный смех в классе. - Он представил вас, как более положительного человека, который рекомендует всем воспользоваться каждой секундой в своей жизни.
- Да, я действительно рекомендую каждому жить своими страстями и воспользоваться каждой данной ему или ей секундой. Каждая секунда, которой мы не пользуемся, потеряна, и ее больше уже никогда не вернуть. Не надо терять время на вещи, которые мы не любим.
- Уж не рекомендуете ли вы своим товарищам бросить учебу и присоединиться к группе, чтобы играть рок, например?
- Ну, если музыка - их страсть. Если это единственная вещь, которая может сделать их счастливыми, то зачем терять время и заниматься чем-то иным, чего они совсем не любят?
- Видите ли, - сказала она, возвращаясь к своему столу, - это самый лучший пример разрушительной страсти. Когда индивид теряет любую способность здраво рассуждать, он сам разрушает свое будущее, что также отражается на жизни его близких родственников и всех нас, граждан его страны. Страсть длится только мгновение, оставляя человека полностью потерянным и неспособным в дальнейшем управлять своей жизнью. Если он не закончил свое обучение, у него мало шансов найти приличную работу. Он живет за семьи или государства. И эта его свобода оборачивается против каждого из нас, когда мы платим налоги, оказывая помощь таким людям, которые никогда так и не смогут снова влиться в общество. Если вы мечтаете свершать великие дела, жить большими страстями, герр Каулблитц, вы в лучшем случае закончите свои поиски в качестве продавца Tchibo1 , а в худшем случае вы будете совершенствовать свое искусство в U-Bahn2! - закончила она свою речь под хохот учеников.
--------------------------
1. Tchibo - немецкий популярный магазин, в котором продают чай и кофе, а также другой дешевый товар, который меняется каждую неделю.
2. U-Bahn - немецкое метро

Второй раз за это утро Лиам подумал о том, что учителям нужно было обязательно унизить ученика, чтобы сохранить некое подобие контроля над классом. Это совсем не обидело его, наоборот, он почувствовал себя очень уверено. Неужели он был настолько сильным, что они терялись перед подростком четырнадцати лет? Если бы его не мучила такая страшная головная боль, он бы нашел способ защитить себя, но у него сегодня на это не был сил. Кроме того, эта статья об Анаис выбила его из колеи, и ему было все равно, что над его ответами насмехались. Его брат развлечения ради раздражал учителей, а они потом на следующем уроке изливали весь свой гнев и раздражение на него. Лучше сейчас ему не показывать фрау Ваймар те чувства, которые кипели в нем. Он хранил спокойствие, до тех пор, пока он вышел из класса и не присоединился к Тео, сидящему на траве с Моникой, Скалл и Петером. Резким движением сняв с плеча сумку, он запустил ее в брата.

- Ой! Осторожно! - воскликнул Тео, не сообразив, что Лиам сделал это нарочно.
- Вместо того, чтобы дрочить над Плейбоем, ты бы лучше читал книги по школьной программе!
- О чем ты говоришь?
- Ваймар просто набросилась на меня из-за книги Гете! - сказал он, пиная баскетбольный мяч в Тео.
- А ты сам-то прочитал ее?
- Я да! -закричал он, снова пиная мяч. - Но ты, нет!
- Эй, ой, тише! - ответил он, удерживая ногу Лиама, чтобы тот прекратил пинаться, но он тут же освободился и злобно посмотрел на Тео. - Я прочитал эту книгу.
- А я говорю, что нет! Иначе бы ты не сказал, что эта книга - порнография!
- А-а-а-а, она сказала тебе об этом?! - воскликнул Тео, смеясь, и к нему присоединились другие, вспомнив урок немецкого языка.
- Серьезно, он прочитал, - Скалл встала на его защиту. - У него были сделаны все необходимые записи.
- Это был гениальный анализ, - одобрила Моника.
- Вы все такие же дураки, как и он! - обвинил их Лиам, садясь на траву.
- Вот смотри, - Тео положил себе на колени сумку, - я собираюсь дать тебе свои журналы Плейбой, это поможет тебе немного отвлечься!
- Лиам? - вдруг позвал голос позади их.
- Что?! - ответил он агрессивно, даже не оборачиваясь.
- Может тебе и не понадобятся журналы Плейбой…

Лиам резко обернулся. За какую-то долю секунды он подумал, что, может быть, там была Анаис. Но это была Агнес. Она стояла прямо и смущенно улыбалась.

- Могу я поговорить с тобой? - спросила она робко.

Он встал и сделал три шага в сторону, чтобы хоть немного удалиться от группы подростков, сидящих на траве, но на них все равно устремились четыре пары глаз.

- Мне очень понравилось, как ты так классно проанализировал книгу и характер главного героя на уроке, и я бы хотела задать тебе несколько вопросов.
- Ой, спасибо, - заулыбался он. - Но знаешь, Гете не мой конек.
- Но ты явно знал то, о чем ты говорил!

Он мог бы писать сочинения на десяти страницах о любовных страданиях хоть каждый день. Он легко мог понять характер Вертера, который в письмах делился с другом своими переживаниями, так как с отъездом Анаис он сам страдал и оплакивал свое счастье, которое им больше никогда не разделить. Затем он услышал, как Тео спросил у Фила, как зовут эту девушку, и Фил сказал ему.

- Агнес, Боже, я умоляю тебя! - воскликнул Тео театрально. - Предложи ему... свою маленькую розовую ленту, прежде чем он умрет от любви!

Подростки захохотали, а Лиам двумя шагами добрался до брата и повалил его на траву. Тео прекратил смеяться, как только перехватил взгляд брата. Что-то было не так... Он еще никогда не видел Лиама в такой ярости.

- Да что с тобой?
- Я сыт по горло твоими шуточками! - воскликнул Лиам, отпуская брата.

Он взял свою сумку и по газону направился к футбольному полю, за ним по пятам еле поспевала Агнес.

- Ух ты! Я всегда думала, что вы оба во всем согласны!
- Хочешь посмеяться? Я спрашиваю себя каждый день, как я могу быть братом такого болвана, как Тео, - сказал он, останавливаясь и садясь на большой камень. - Ладно, неважно... По какой части книги ты хотела задать мне вопросы?
- Ни по какой. Я хотела бы поговорить не о книге, а о тебе.
- Обо мне?
- Да, меня просто очаровывает то, что ты проживаешь те же страдания, как и главный герой книги. Тебе это может показаться глупым…
- Немного, - признался он.
- Расскажи мне, как это любить кого-то так сильно, забывая о себе!
- Это трудно описать словами. Любовь становится необходимой, как пища.
- Я думаю, что я никогда не смогу такое пережить, я боюсь оставить дорогу, освещенную свечами, и сделать шаг в сторону и неожиданно очутиться во тьме.
- Это не происходит "неожиданно", - он начал объяснять с улыбкой, забывая о своем плохом настроении. - Это значит продолжать идти по этой дороге, но позволить свечам понемногу гаснуть. Наступает ночь, и ты привыкаешь к ней. Для тебя это уже не тьма, звезды заменяют свечи. Ты больше не видишь дорог, построенных людьми, но ощущаешь под ногами почву, и этого достаточно. Ты свободна идти куда угодно, а не только по дорогам. Ты можешь пойти туда, куда хочешь ты…
- Да, это правда.
- И потом все это только символ, но когда двое влюблены, они уже не одиноки и больше ничего не боятся. Вместе они дополняют друг друга - настолько они счастливы…
- Но когда любовь проходит, они очень сильно страдают…
- Да. Это хуже, чем ты можешь себе представить, - прошептал он.
- Тогда расскажи мне, - попросила она, но увидела, как Лиам нахмурил лоб и огляделся. Внезапно выражение его лица стало печальным. Она просто захотела сжать его в своих объятиях, но она не осмелилась бы это сделать. Может быть, если бы они были одни, если бы их не окружали другие ученики, все было бы по-другому.
- Думаю, что не смогу подобрать нужные слова, - продолжил он. - Но это просто ужасно. Ты чувствуешь себя полностью опустошенным, тебе больше ничего не нужно.
- Но тогда зачем влюбляться, чтобы потом так страдать?
- Тем не менее это самое прекрасное, что есть в этом мире. Ну, даже если потом и приходится страдать. К тому же необходимо познать все в этой жизни! - воскликнул он. Я хочу жить, и я готов заплатить эту цену. Когда я испытываю все возможности и радости этой жизни, мне кажется, что я уже больше и вместить в себя не могу, и неважно,что на следующий день моя голова просто раскалывается от боли. Чем занималась ты, когда я принимал участие в «Kinder Star Search»? Другие опередили меня в прошлом году, но нужно было пережить и этот удар. Теперь я могу легко принимать участие в любой телевизионной передаче. И на сцене я всегда отдавался музыке на все 100 %. Даже если мы выступали только перед пятью людьми, которым было все равно, кто перед ними играет. А сегодня собираемся с продюсерами записывать альбом.
- Вы правда собираетесь записать CD?
- Конечно!
- Но все же, - она снова вернулась к теме любви. - Именно потому что ты столько страдал в своих отношениях с Анаис, ты в конце концов решил переключиться на мальчиков?

Лиам совсем не был готов к такому вопросу, и ему понадобилось секунд пять, что понять его смысл. И все же ему понравилось, что девушка не побоялась подойти к нему и задать ему такие вопросы. Но может быть она так поступила, потому что считала его гомосексуалистом. Для нее это было все равно, что подойти к другой девушке. Какое-то мгновение он внимательно смотрел на нее. Если она думала, что он гомосексуалист, то, по крайней мере, она не насмехалась над ним. Одно это было уже хорошо. Но он не смог сдержаться и захохотал от одной мысли об этом. О чем он тут же пожалел, так как его голову охватила резкая пульсирующая боль.

- Я не гей... - сказал он, поднося руку ко лбу.
- Ой, да ладно! Твой брат уверял меня в обратном.
- А я говорю тебе, что нет.
- Тогда почему ты красишься?

Еще раз ему нужно было немного подумать, прежде чем ответить. У людей было столько предубеждений. Ему было грустно от того, что взрослые передавали свои предубеждения детям. Он не мог вспомнить, чтобы его родители или их друзья судили или критиковали соседей или других людей. Когда близнецы и сама Сьюзан стали жертвами сплетен, она объяснила им, что психика жителей деревни была травмирована политическими событиями. Они просто не могли понять тех, кто уже родился в свободной Германии, потому что эти взрослые и родители этих взрослых выросли в ФРГ под постоянным контролем правительства. Многие из них не могли даже представить себе, что кому-то захочется окрасить свои волосы в черный цвет, особенно учитывая тот факт, что Гитлер развязал войну и пытался уничтожить тех, кто не соответствовал критериям арийской расы. Некоторые критиковали их, потому что они осмелились жить свободно, как хотят, испытывая радости этой жизни, наслаждаясь музыкой или живописью. Воспитание таких людей построило вокруг них стену крепче и выше Берлинской стены, и они никогда не смогут жить в свободе или так, как они бы действительно хотели. Они даже не знали, чего они на самом деле хотят…
Лиам очень сочувствовал всем этим людям. Он хотел бы помочь им всем и сказать им, чтобы они по полной проживали каждую секунду их жизни. Каждый человек был свободен и мог заниматься тем, чем хотел, или высказывать свое мнение, не боясь, что его заберет Штази. В любом случае он хотел помочь Агнес…

- А ты почему не красишься? Ты что, лесбиянка?
- Нет!
- Однако девушки, которые хотят понравиться мальчикам, все же красятся, разве не так?
- Но есть девушки, которые не красятся, но никто и не подумает, что они - лесбиянки!
- Я рад это слышать от тебя, - сказал он, смеясь. - Также есть мальчики, которые красятся, но они не геи. Мне очень нравится тушь, она делает мои ресницы еще длиннее и темнее. А карандаш для бровей, я считаю, еще больше подчеркивает красоту глаз…

Звонок возвестил об окончании большой перемены, и они снова отправились на последние уроки в этот день. У Лиама немного кружилась голова, и его немного подташнивало. Головная боль так и не проходила, но несмотря на это легкое недомогание, ему очень хотелось есть. Когда он наконец-то освободился в 13:15, он поспешил купить себе бутерброд в «Нуддлхаусе» (Nuddlehaus), ресторане прямо напротив гимназии, и съел его, пока он шел на вокзал с братом и Филом, чтобы как обычно сесть на S-Bahn 1 и поехать в Магдебург. По дороге близнецы продолжали ссориться из-за «Страданий молодого Вертера», которые Тео критиковал, а Лиам находил вполне уместными. Фил отказался исполнять роль судьи, так как он едва осилил первые страницы книги. Он просто прибавил звук на своем mp3-плеере, и включил на повтор «Soulmates Never Dies», альбом с живого выступления Placebo, выпущенный в прошлом году в Париже, и «Try This» - последний альбом Pink, на концерт которой собирались пойти в конце этой недели. В поезде он вынул наушник между двумя песнями, и услышал, что близнецы уже пришли к согласию и критиковали своих учителей. Они считали их абсолютно некомпетентными, особенно, когда надо было отвечать на необычные вопросы. Как, например, фрау Ваймар, которая читала одни и те же лекции уже долгие годы, и всегда терялась, если ученик предлагал ей новый анализ и толкование страданий Вертера.

- Кто бы говорил, - заметил Фил, - это происходит очень редко! Никто не читает такие книги, за исключением отличников…
- Да, но и они, - сказал Тео, - что они знают о жизни? Ваймар даже поздравила нашу отличницу, которая поняла, что Гете в своей книге имел в виду смерть, когда говорил о свободе…
- А ей и не надо было особо стараться! - прервал его Лиам. - Это было написано в примечаниях!
- Да… Но ты говоришь о свободе! Когда ты умираешь, тебя помещают между четырьмя деревянными стенами ящика!
- И то правда! - одобрил Фил, мимоходом давая Лиаму один наушник, чтобы дать тому возможность услышать песню Placebo.

Он знал, что Лиам обожал песню "Protect Me From What I Want". Лиам хотел многого достичь, и часто он обращался с подобной просьбой к Луне или к любому, кто смог бы его защитить от всего, что могло причинить ему боль. Пока Фил дурачился, изображая игру на барабанах, Лиаму пришлось идти рядом с ним. Плечом к плечу.
Когда Анаис уехала, Фил был всегда рядом. Он знал, что пережил Лиаму с ней, и когда другие твердили ему просто забыть о ней, Фил всегда говорил ему, чтобы он ни в коем случае этого не делал. Потому что они испытали нечто красивое, глубокие чувства, и он не имел права вычеркнуть ее из своей жизни. Анаис и Лиам были родственными душами. Они имели одинаковое мнение о многих вещах, и родственные души никогда не умирают . Их любовь будет жить всегда, несмотря на эту огромную рану в сердце Лиама. Лиаму сразу же понравились такие рассуждения. Ему было нелегко позволить еще кому-то стать настолько же близким, как Тео, но понемногу Фил стал его близким другом, с которым он многим делился. Особенно музыкой! Фил играл на барабанах в группе Unz, которую он основал вместе с Скалл. Скалл играл на гитаре, Петер - на пианино и на басу, а его подруга Ханна была вокалисткой. Несмотря на свою молодость, они были очень уверены в себе и в своем будущем. Каждый верил в свою группу и в группу своего друга, и они часто поднимали тост за здоровье известных рок-групп, желая стать такими же, как и они.

1. S-Bahn: Сеть немецкой линии скоростного метрополитена.

Приехав в Магдебург, они пошли в кафе «Карри 54» (Curry 54) на Отто-фон-Гюрике-штрасе (Otto-von-Guericke-Straße). Там им особенно нравились сосиски с карри. Лиам уже собирался спокойно поесть, пока Тео и Фил проверяли расписание автобусов и трамваев в Оберхаузене (Oberhausen), как вдруг неожиданно перед ним появилась голова.

- Тебе ведь это нравится, не так ли? - Марк прошептал у его самого уха, и в его голосе было столько недомолвок, что любой ответ Лиама был бы неадекватным. Лиам поднял голову и встретился взглядом с совершеннолетним парнем.

Он только что подошел к столику и не смог удержаться от того, чтобы не пристать к Лиаму.


- Ух ты, Марк! - воскликнул Тео, - твоя мама дает тебе свой гель, чтобы твои волосы торчали вот так, как у настоящих панков?
- Посмотри на его ожерелье в заклепках, - сказал Лиам, касаясь остриев.
- Не трогай меня! - воскликнул Марк, отталкивая руку улыбающегося ему Лиама. - Я точно говорю, ты - педик!

Он отошел от них, а Лиам продолжил есть, улыбаясь. Бедный Марк! Так легко вывести его из себя! Хайди, официантка, взяла заказ у Марка, и когда Лиам увидел, как она начала запекать currywurst (сосиска в карри) , он подбежал к барной стойке, купить пакетики с соусом Mad Dog (бешеный пес ), самым острым соусом, который только продавался в «Карри 54». С самой невинной улыбкой он предложил девушке самому отнести заказ его друзьям за первым столиком, успев быстро выдавить на блюда супер острый соус. Затем он быстро поставил заказ перед Марком, сказав тому, что официантка попросила его принести им их заказ.
Тео и Фил собрали свои вещи, Лиам захватил свою бутылку с пивом RedBull и вышел вместе с ними. Они вынули по сигарете и курили какое-то время перед закусочной, пока не увидели, как Марк и его друзья поперхнулись от соуса Mad Dog. Они громко захохотали, показали им средний палец, и когда Марк вскочил со стула, они побежали по улице без остановок до тех пор, пока они не добежали до моста Кругербрюке (Krugerbrücke). Они поднялись на мост, прошли по нему до площади и зашли за десертом в «Кофе Алекс». Лиам вымыл руки в большом фонтане, главном украшении площади Ульрихплатц (Ulrichplatz). Он сел на краешек бортика, пытаясь кончиками пальцев найти бумажную салфетку в сумке, чтобы вытереть руки. Фил и Тео с вожделением посматривали на молодых женщин в костюмах, которые вероятно только что вышли из европейского центра по трудоустройству и решили попить кофе на террасе. Их юбки немного приподнялись на бедрах, а в декольте можно было отчетливо увидеть грудь... Позы этих женщин подогревали воображение подростков. Лиам подошел к ним, заметив неподалеку офис агентства по недвижимости. Он снова представил себя с Анаис, как они шли в это агентство, чтобы посмотреть на красивые дома, выставленные на продажу, и выбрать самый большой дом... он представлял их совместную будущую жизнь…
Ему пришлось окликнуть Тео дважды, прежде чем тот отреагировал, и они вошли в кафе. Они расположились на своем любимом месте на втором этаже. Пока Лиам пил кофе и наслаждался вафлями, он выполнил свою задолженность по математике, а Тео и Фил записывали на листе бумаги номера автобусов и трамваев, на которых они могли доехать в этот выходной до Оберхаузена. Они должны были доехать с вокзала в отель, а затем из отеля на концерт P!nk. Доделав математику, Лиам захотел пройти по центру города к торговому центру. Он хотел более подробно почитать статью из «Бильда» (Bild) об Анаис. Лиам попросил Тео и Фила пойти и купить ему конфет, пока он сам пошел к газетному киоску. И они поняли, что он просто хотел остаться наедине. Он действительно этого хотел только потому, что им совсем не нужно было читать все то, что могли написать об Анаис. Он презрительно приблизился к стойке с журналами, взял один и нашел нужную страницу.
Боже мой! Там, на фотографии, ее обнимал другой парень... Дэнни, которому было около 18 лет. Он был солистом шведской группы Sister, которая играла на разогреве на концертах группы ее отца Danger. В статье говорилось о том, что на прошлой неделе она была совсем с другим молодым рокером, и хотя ей едва ли исполнилось и четырнадцать лет, она вела какую же распутную жизнь, как и ее отец. Анаис Пэрис официально стала известной среди прессы и постоянно давала поводы журналистам писать о ней. Как она могла докатиться до такого? Он уже хотел отложить журнал, когда на другой стойке на обложке Bunte увидел ее фотографию с надписью «Like а virgin?» (Как девственница?). Он быстро пролистал страницы журнала и нашел статью. Анаис спела эту песню на вечеринке после церемонии награждения в Лондоне, и журналист писал о том, как она танцевала перед Дэнни, не оставляя никаких сомнений в том, что девственницей она уже давно не была. С боку от статьи находились еще пять маленьких фотографий музыкантов, и Bunte задавал вопрос, кто же был этот ее счастливый избранник? С кем же она все-таки потеряла свою девственность в закулисьях рок-концертов?
Но нет! Это произошло совсем не так! Он вдруг почувствовал, как его кровь понеслась по венам со скоростью ста ударов в секунду. У него застучало в висках. Эти журналисты написали просто не пойми что! Со злостью он вырвал страницу из журнала. Затем последовала обложка. И Bild полетел в сторону. Он разорвал бы всю стопку журналов, если бы продавец не устремился к нему. Лиам стремительно побежал от газетного киоска, задев прилавок-витрину почтовых открыток, и выскочил из торгового центра как раз в тот момент, когда Тео и Фил возвращались туда. Эти двое не знали, что им тоже надо было спасаться и убегать, и продавец мгновенно схватил их и повел обратно к киоску. Он вызвал охрану, которые в свою очередь позвонили Сьюзан.

Лиам добежал до Брайтер-Вэг (Breiter Weg), на остановке сел в трамвай N2, доехать до Акцион-музик (Aktion Musik), места, где они арендовали гараж для репетиций Spiders From Mag и где его отчим давал уроки игры на гитаре. Путь туда казался бесконечно долгим. Он уронил голову на колени, так у него уже не было сил сидеть прямо. Он вонзил ногти в руки, чтобы сдержаться и не заплакать. Торговый центр был в южной части города, ему пришлось проехать несколько улиц, прежде чем он добрался до музыкального центра, и почти бегом он ворвался в здание. У стойки регистрации попросил позвать его отчима, и служащий уже был готов пойти искать Гордона. Лиам сообщил служащему, что он подождет отчима в гараже. Он уже не сдерживать слезы, и как только за ним закрылась дверь, он разрыдался. И снова эта головная боль, которая просто тюкала в висках! Придя в гараж, он упал на старый покрытый пледом диван в углу комнаты и головой зарылся в подушку. Скоро пришел Гордон Трюнкер, и ему было достаточно бросить один взгляд на парня, чтобы понять, что что-то случилось.

- Что-то случилось с твоим братом?
- Нет, - ответил Лиам, перестав рыдать. - Если бы что-нибудь случилось с Тео, я бы был с ним, а не здесь! - воскликнул он, изумляясь тому, что Гордон вообще мог такое предположить.
- Конечно. Прости меня. Это был глупый вопрос. Но что же тогда случилось с тобой?
- Это я был первым! Она была со мной! - кричал он, в то время, как слезы вновь потекли по его лицу.

Гордон даже не мог себе представить, о чем говорил Лиам, пока он не рассказал ему обо всем между рыданиями и вспышками ярости. Затем он снова зарылся головой в подушку.

- Ну, Лиам, - сказал он, гладя его волосы и массируя напряженную спину парня.

Его сердце обливалось кровью, видя, как сильно страдал Лиам, и в то же время он просто не знал, что нужно было делать. Он не был его отцом и не хотел заменить его. Однако Лиам прибежал именно к нему. Гордон сел рядом с парнем.

- Ну, ладно, успокойся, - сказал он, открывая свои объятия, и Лиам прильнул к его плечу.

Он крепко сжал Лиама, и вдруг до него дошло: он очень хотел всю свою жизнь защищать этого маленького мальчика и его брата. Он жил с Сьюзан уже шесть лет, но так никогда не занимался воспитанием близнецов. Он довольствовался тем, что мог быть для них старшим братом, который время от времени подвозил их, желал им спокойной ночи на кухне после ужина, пока их мать обнимала их и отсылала их спать. Но с отъездом Анаис Лиам стал просто несчастным. Всем своим видом он показывал, что нуждался в его внимании и заботе. И Гордон хотел ему это дать. И когда он заговорил с Лиамом, он делал это от чистого сердца. Ему мало было что сказать парню, да и что можно было сказать в такой ситуации?…

- Я знаю, что это не заменит Анаис, но мы с твоей мамой будет всегда здесь для тебя. Ты знаешь, что и я, и твой брат очень сильно любим тебя. Так же как и твоя мама…
- Я тоже люблю тебя, - сказал он тихо, обнимая Гордона.
- Все будет хорошо, Лиам, - пообещал он парню, успокаивая его. - Ты знаешь, это как с гитарой, у которой порвались все струны. Полное дерьмо! Надо снять каждую струну, поставить новые, отладить и настроить. На это уходит много времени, но это возможно сделать…
- Хмм… - ответил озадаченно Лиам, поднимая голову, чтобы заглянуть отчиму в лицо.
- Ой, прости, наверное, это был не самый лучший пример. Но ты ведь меня понял?
- Вроде… - ответил он не совсем убедительно.

Вдруг неожиданно распахнулась дверь, и там появились Тео и Фил, за которыми следом вошла мать. Она выглядела очень недовольной. Лиам и Гордон сильно смутились и отпрянули друг от друга, как будто их застали на месте преступления.

- Ну, нет, просто невозможно поверить, что ты начал рвать газеты в киоске!- воскликнула она под изумленный взгляд Гордона.
- Сьюзи, знаешь, его потрясла эта история…
- Ах да? Продавец тоже был «потрясен». Мне пришлось целых полчаса убеждать его не подавать жалобу на Лиама!
- Он согласился?
- Да…
- Ну вот и хорошо, - сказал он, улыбаясь и поглаживая руку Лиама.
- Филеас, тебе лучше пойти домой. А мы должны поговорить.

Лиам почувствовал, как слезы вновь наворачиваются на его глаза. Но это уже было не из-за истории с Анаис, а потому, что он понял: мать пришла, чтобы успокоить его. Гордон с матерью вышел в коридор, а Тео запрыгнул на диван к брату. Вскоре его примеру последовал и Фил, с улыбкой протягивая наушник Лиаму.

- Dry your eyes… Soulmates dry your eyes … (Вытри от слез глаза... Родственные души осушат твои слезы...)- напевал он.
- Dry your eyes, - запел в свою очередь Том, вытирая слезы с глаз брата. - Soulmates never die (Родственные души никогда не умирают). Мы - три родственные души, которые всегда будут вместе. Мы - друзья на всю жизнь.
- Окей, - сказал Лиам, слабо улыбаясь. И двое его друзей так и не поняли, что же он все-таки чувствовал в тот момент.

Возвращались они молча. Сьюзан довезла Фила до Цилитцы и быстро вернулась в Лойтше, уже дома она попросила близнецов сесть поудобнее на диване в гостинице.

- Окей, - начала она, стоя прямо перед ними. - Я так понимаю, что тебе действительно больно видеть в газетах фотографии Анаис с кем-либо другим, но все равно, абсолютно недопустимо рвать эти газеты в магазинах! В прошлом году вы с Анаис захотели начать жить и наслаждаться своей любовью, как взрослые, хотя вам было всего по тринадцать лет. Тогда и сегодня, Лиам, будь добр и веди себя, как взрослый!
- Мама! - вмешался Тео, который решил, что она была слишком строга с его братом.
- Когда вы встречались, а потом стали жить вместе, ни Анита, ни я не стали вмешиваться в ваши отношения. Я и сейчас не вмешиваюсь в то, чем занимается Тео по ночам. Но если вы хотите изображать из себя взрослых, надо принимать и все проблемы и наказания, которые следуют за этим. Это очень трудно... Я это сама знаю, и именно поэтому дети в возрасте тринадцати лет обычно живут в доме с родителями и не имеют подружек.
- Даже если бы мне было восемнадцать или двадцать пять лет, я все равно не хотел бы видеть в газетах фотографии Анаиз с другими парнями, - сказал он, еле сдерживая рыдания, а слезы сами навораяивались ему на глаза.
- Мой дорогой, ваша любовь - особенная, - сказала она, все-таки садясь на низенький столик прямо перед ним, поглаживая его колено. - Я не знаю, лучше так или нет, когда ваши отношения прервались вот так, но согласись, что твоим товарищам совсем не легче наблюдать за своими экс-подружками, которые продолжают учится с ними в колледже. Им приходится видеть их каждый день, наблюдать, как они встречаются с другими парнями…
- Но если бы только Анаис меня бросила, чтобы встречаться с другим, я бы возненавидел ее! Но я не испытаю никакой ненависти, потому что я люблю ее очень сильно. Она очень скучает по мне, мама! - воскликнул он, разрыдавшись, и уже Тео не смог сдержаться, увидев слезы брата. Ему тоже было больно, потому что Анаис забыла и о нем.

Сьюзан уселась между братьями и развернулась к Лиаму, крепко сжимая его в своих объятиях. Затем она обняла за плечи Тео, чтобы немного успокоить и приободрить его. Ее маленькие мальчики. Они уже хотели жить взрослой жизнью, она относилась к ним, как к взрослым, но они были еще такими юными.

- Знаешь, Анита и ее друзья из группы Blackrain тоже скучают по мне. Мы были вместе два чудесных года, но жизнь поворачивается так, что люди встречаются и расходятся, и надо хранить только лучшие вспонимания. Кто знает, может быть, наступит день, когда мы встретимся вновь? А пока надо продолжать жить…
- Надо жить каждую секунду, - сказал Тео.
- Знаешь, чего тебе недостает, Лиам? - сказала Сьюзан, улыбаясь ему. - Новой подружки. Красивой девочки, которая сожмет тебя в своих объятиях и одарит тебя поцелуями, делая тебя счастливым! - она продолжала говорить, осыпая поцелуями сына и целуя его в щеки, в нос, в лоб, пока он не начал смеяться и не спрятал лицо у нее на груди, таким образом прячась от ее поцелуев. - И тебе тоже, - сказала она, принимаясь за лицо Тео.

Тео склонился, чтобы обнять брата и поцеловать его в щеку и нос. Пытаясь остановить его, Лиам засмеялся и отпрянул от него, но встретившись с ним взглядом, понял, что, отталкивая брата таким образом, он причиняет ему боль. Тогда Лиам вырвался из объятий матери, чтобы обнять за шею своего Тео.

Одни дни были трудными, но наступали и радостные дни, когда они с головой погружались в музыку. В конце недели они решили устроить себе каникулы и прогулять день — в пятницу утром они отправились в Оберхаузен на концерт P!nk. Они были самыми маленькими в всей очереди. Ожидая своей очереди, они уселись на землю, курили, обсуждали свои дела, ели желатиновых мишек целыми упаковками и вступали в разговор с другими людьми из очереди. Общение между фанатами везде начиналось одинаково. Попросить сигарету, предложить зажигалку, сделать комплимент о красивой подводке глаз Лиама или об ирокезе Фила, который он себе сделал как раз на этот случай, было достаточно, чтобы познакомиться и проговорить до вечера. Несмотря на то, что у большинства подростков внешний вид был довольно оригинальный: панк-рок, никто не осуждал Тео с его дредами и футболкой с изображением Чегевары. Им было так важно, что хоть какое-то время никто не критиковал их!
Концерт был грандиозен. Они танцевали и пели с P!nk в первых рядах с толпой других фанатов. Лиам был очень внимательным и больше остальных замечал все детали: каждое движение певицы, построение сцены, ее пение... Иногда он бросал взгляд на публику, чтобы увидеть фан-зону и трибуны радовавшихся фанатов. На какое-то время они были в совершенно другом мире. Если у них и были проблемы в жизни, в этот момент все было забыто. Как он, каждый фанат думал, что некоторые песни были написаны специально для него, и все они чувствовали себя внезапно ближе к P!nk. Их связывали похожие переживания и эмоции. Ему особенно понравилась песня «Don't Let Me Get Me», в которой она пела о том, что она больше не была сама собой, но стала сама себе злейшим врагом и очень хотела однажды прожить жизнь другого человека. Лиаму уже надоело быть рабом своей любви, постоянно думать об Анаис. Он ненавидел себя за то, что не мог больше контролировать свои чувства, и что он все еще находился во власти этой любви, которая накрывала его с головой каждый раз, когда он был менее всего готов к этому, и приносила ему только страдания. Ему также понравился припев, в котором певица пела о том, что в Лос-Анджелесе ей сказали, что она может стать звездой, и все, что ей надо сделать для этого — стать совершенно другим человеком. Ей надоело, что ее постоянно сравнивают с хорошенькой Бритни Спирс, хотя она была абсолютно другой. Лиам боялся, что нечто произойдет с ними в момент выхода нового диска. Они уже потеряли контракт, потому что они не захотели подчиняться требованиям звукозаписывающей компании. Но Лиам не был готов подчиняться командам других, которые говорили бы ему, как и во что ему одеваться или какую прическу сделать... Затем он очнулся от своих мыслей, чтобы продолжить и дальше наслаждаться концертом.
Когда они вернулись в отель, несмотря на поздний час, Лиам позвонил матери, чтобы поделиться с ней новостями и рассказать ей о концерте в мельчайших подробностях. Мальчики обсудили концерт большую часть ночи, представляя, как однажды они смогут сами дать концерт перед таким же количеством фанатов. Они нехотя легли спать, так как завтра к полудню им надо было выехать из номера.
На следующий день они на поезде доехали с Филом до Магдебурга, и там, попрощавшись с Филом, сели на поезд до Берлина, где их уже ждал Джош Дэвис. Их продюсер находился в компании Патрика Нуо (Patrick Nuo), еще один начинающий певец, номинант на премию Echo Awards, и представляющий там свой последний сингл «Undone». Он не мог взять их с собой на церемонию, но пообещал вернуться за ними и отвезти их на вечеринку после церемонии, чтобы представить их своим друзьям и знакомым по профессии, начиная со своей подружки Нив Дроссельмайер (Neve Drosselmeyer), которая уже много наслышана о Spiders From Mag. Там они также встретились с Оливером Похером (Oliver Pocher), ведущим, и его подружкой, которая решила, что Лиам и Тео настолько милы, что начала относиться к ним, как мамочка, тем самым сильно раздражая парней. Она разговаривала с ними, как с детьми, и начала читать нотации Джошу, когда увидела, что он разрешает им пить и курить. На вечеринке они встретили Ванессу, Эли и Дениз, участников шоу «Германия ищет Суперзвезду» (аналог русскому шоу «Фабрика звезд») и покинувших его. Это было немного странно увидеть совсем рядом людей, которых они могли видеть только по телевизору. Это был замечательный вечер.
На следующий день, не успев приехать домой, им надо было снова возвращаться в Гамбург, чтобы поработать в студии со своими продюсерами. Они не записывали в этот раз песни. Они поговорили об инциденте с газетами и о плачевном состоянии, в котором пребывал Лиам. Он уже написал несколько текстов, как «Freihe Mich» (Освободи меня), «Zu Dem Mond Fliegen» (Улететь на Луну) и «Wenn Du Nich’ Bei Mir Bist» (Когда тебя нет рядом со мной). Все эти песни посвящались Анаис, и Лиам считал, что он сможет перевернуть страницу и начать новую главу в своей жизни только тогда, когда он изложит на бумаге все свои чувства. Он не хотел забывать Анаис, ему было необходимо, чтобы она хоть как-то присутствовала в его жизни. Джош, Бен Патцер (Ben Patzer), Дейв Йот (Dave Joth) и Дитер Даффманн (Dieter Duffmann) знали его уже очень хорошо. Дитер занимался больше технической стороной, но Джош, Бен и Дейв прорабатывали его тексты и вполне понимали, о чем он говорил в них, как и то, что он хотел всем этим сказать своим слушателям. Вечером неожиданно для них Тео принес им текст «Dunkel» (Темнота). В тексте говорилось о том, что их прошлое было темным, а будущее походило на длинный черный туннель. Там также говорилось как об их жизни, так и о положении общества. Тяжелое прошлое их страны и экономический кризис угрожали их будущему. На своем жизненном пути они встречали людей, которых они любили, но которые бросали и оставляли их. Их отец, Анаис, подружки, друзья… В песне Лиам представлял, что когда станет известным через несколько лет, другие опять оставят их, и даже если все будут говорить, что они на свету, в их жизни всегда будет присутствовать темная сторона. Продюсерам очень понравился его текст, и они начали работу по переложению его на музыку.
Студия звукозаписи принадлежала Дитеру Даффману. На втором этаже была небольшая квартирка, что позволяло артистам оставаться там на ночь, когда они записывали свои песни. Мальчики были на седьмом небе, когда им предоставлялась возможность немного пожить в этой квартирке. Они сами ходили в магазин за покупками, готовили еду и салаты или заказывали пиццу. Четыре кровати были установлены в большой комнате, и когда они заканчивали работать в студии, они уходили туда, продолжая петь или играть на гитарах. Когда была хорошая погода, они могли выйти погулять в большой сад и поиграть там в футбол или размять свои мышцы. Только Лиам предпочитал сидеть на качелях, думая о песне или просто представляя, какой могла бы быть его жизнь, если когда-нибудь он станет известным певцом.

Им всегда было грустно возвращаться домой и в школу. Однако Лиам почувствовал себя немного лучше, закончив писать свои песни об Анаис. В песнях он излил все свои переживания, страдания, все свои чувства, и ему показалось, что с его плеч как будто свалился огромный тяжелый груз.
В выходные, как всегда, они играли в баре, и он впервые исполнил “Freihe Mich”. В баре было не больше десяти посетителей, поэтому трудно было понять, понравилась ли им песня или нет, но там была и небольшая группа подростков из их школы. Они не могли скрыть своего восхищения, и после концерта подошли к группе, чтобы поделиться с ними своими впечатлениями. Один из них, Роберт, сказал им, что, с тех пор как Лиам принимал участие «Kinder Star Search», он создал сайт группы Spider From Mag. На этот сайт часто заходили и другие фанаты, среди которых была Джулия, ее сестра Лиза и Вивиан, которые тоже пришли в бар этим вечером. Мальчики открыли рты от удивления. У них были свои фанаты! У них не было Интернета, поэтому они просто игнорировали эту возможность. Они не могли поверить в то, что Роберт собрал и поместил их фотографии на сайте, и что подростки обсуждали их песни, вели записи в гостевых книгах. По словам Джулии и Вивиан, все комментарии были только положительные, и "буквально все" просто обожали их!

В этот вечер Грегор и Гюнтер вернулись в гараж, чтобы показать его фанатам, а Лиам и Тео присоединились к Филу, Монике и Скалл, отправившись в квартиру в отдаленном районе города, незаконно занятую какими-то молодыми людьми. Бездомные молодые люди жили там и, проведя электричество, слушали микс техно-электро-панк на убогом CD-плеере, звук которого оставлял желать лучшего. В гостинице они все танцевали, курили или нюхали какие-то сомнительные вещества. Один молодой человек дал им экстези, но когда Тео положил таблетку на язык, он заметил, что вкус был совсем некислым. Это означало, что туда примешали и другие химические вещества, о природе которых они ничего не знали. Он выплюнул таблетку, но его подружка Скалл предложила ему "Lovelys". Это была сигарета, кончик которой обмакнули в настойку из дягиля. Он закурил эту сигарету, и результат не заставил себя ждать. Ему сразу же стало хорошо и весело, а комната показалась просто чудесной. Факелы, расположенные здесь и там, сверкали как кристаллические лампы, а его скованное тело больше не ощущало жестокости мебели, размещенной в каком-то беспорядке.
Пуки (Pookie), токсикоман, проживающий в этой квартире, изготовлял особое курево с добавлением кокаина, которое подавалось в бутылках из-под пива с содовой с торчащей из нее соломкой. Он просверливал дырки с боку в пробке, и его "ю-ю" был почти готов. Затем он через горлышко подсыпал немного "желтого порошка" и заделывал пространство вокруг соломки с помощью бумажной салфетки или клочка бумаги, найденного где-то в углу, и поджигал эту гремучую смесь зажигалкой, заставляя свой шедевр брызгать искрами во все стороны. Он предложил свое курево мальчикам, но те отказались. Они уже попробовали это несколькими месяцами раньше, и Фил до самого утра страдал от резкой боли в животе.

- Может быть, вы предпочитаете поохотиться на дракона? - спросила их девушка, волосы которой были зачесаны в красный гребень.
- О нет, - ответил Фил, думая, что она уже была под кайфом. – Мы за защиту всех животных.
- «Охотиться на дракона» - это просто такое выражение, - сказала она, уводя их в другой угол самовольно занятой квартиры.

Там, очень худой молодой человек подставил своей зажигалки под полоску из алюминия, на конце которой был кокаин. Девушка с красным гребнем вытащила из кармана маленькую трубочку и начала выдыхать через нее дым, испаряющийся из белого порошка. Она вдыхала дым, как будто курила сигарету, и после нескольких затяжек, на ее лице появилось довольное и счастливое выражение. Она вынула вторую трубочку и протянула ее Филу, который, в свою очередь, передал ее Монике и Лиаму. Затем Фил присоединился к Тео, но Лиам и Моника остались, чтобы повторить это действо еще раз.
Результат был мгновенным. Хотя он ощущал какой-то спазм в горле, в целом Лиам чувствовал себя просто замечательно, полный сил и желания внизу живота, которое он не испытывал давно, к тому же он остро ощутил манящее присутствие Моники. Заручившись ее согласием, он повел ее в другую комнату, и, не сказав слова, крепко обнял ее. В своем нормальном состоянии она бы сразу оттолкнула его, так как уже какое-то время встречалась с Тео, но Моника тоже была под воздействием наркотика и испытывала сильное возбуждение. Он приподнял ее мини-юбку, и они начали заниматься любовью на старом матрасе, даже не сняв с себя одежду.
Такое зрелище предстало перед глазами Тео, когда он отправился на поиски брата. Дверь была не заперта, и он увидел то, что ему не следовало видеть. Он не мог поверить своим глазам! Его маленький братец, казалось, чудесным образом вылечился от своего любовного недуга. Он должен бы радоваться за него, но не мог, потому что Лиам сейчас был с Моникой, его девушкой. Ему стало нестерпимо больно. Лиам знал, что Тео встречается с Моникой, и даже если они еще не были влюблены, она была его девушкой! Он разозлился на них обоих, и выбежал из квартиры, не думая о том, как Лиам доберется домой без него.

Когда он встал на следующий день после полудня, Лиам уже был на ногах и беседовал с матерью на кухне.
- Я уже очень давно не чувствовал себя так превосходно, - сообщал Лиам матери. - И теперь я чувствую, что готов встречаться с другой девушкой. Я имею в виду для серьезных отношений. Вчера все было как-то немного странно. Я знаю, что нехорошо вот так переспать с девушкой, но…
- Нет, дорогой, если девушка сама соглашается на это... Иногда и девушкам хочется воспользоваться вечером, развлечься, и потом они не испытывают никакого разочарования или недовольства. Просто, надо быть уверенным в том, что хочет девушка. Надо убедиться, что она хочет провести с тобой только одну ночь. Лиам, ты и так настрадался в прошлом году. Ты имеешь право немного развлечься, - сказала она, поглаживая щеку сына.
- А он сказал, что он развлекался с Моникой? - спросил Тео, входя на кухню и взяв молоко, чтобы сделать себе завтрак из хлопьев. – Моника - моя подружка, - уточнил он безразлично, как будто говорил о ком-то еще, но на самом деле пытаясь подавить поднимающийся внутри гнев на мать.
- Нет, - просто ответила она, вопросительно посмотрев на Лиама. - Так это была подруга твоего брата?
- Ну, э-э-э… - бормотал он, посмотрев на Тео и приподнимая бровь. - Да, это была Моника, - признался он немного смущенно. Он никогда не думал о ней, как о подружке своего брата.
- Ладно, - сказала она, рассмеявшись, и принялась чистить плиту под остолбеневшим взглядом Тео.
- И это все, что ты ему можешь сказать?!! - воскликнул он в бешенстве к полной неожиданности Лиама.
- А я что-то должна сказать? - спросила она. На этот раз смущенной выглядела именно она. Она иногда сама терялась и не знала, как она должна вести себя с сыновьями.
- Конечно же, нет! Он же спит с моей подружкой! Можешь поздравить его!
- Слушайте, я не знаю, по каким правилам вы живете. Я не знаю, что вы разрешаете, а что запрещаете друг другу…
- Какая разница, мы ли это или кто-то другой? Если бы Гордон переспал с тетей Гретхен, тебе бы тоже было все равно? Потому что она твоя сестра?
- Тео, ваши отношения не такие, как у всех нормальных братьев и сестер. Я же видела, что ты часто обнимал Анаис, пока Лиам находился в другой комнате.
- Но это был просто такой ритуал перед концертами. Она обнимала и других, я же тебе говорил,- защищался он.
- Нет, нет, я тебе говорю о настоящем поцелуе. Когда тебе было особенно плохо. Например, когда Сабрина бросила тебя. Вы втроем сидели на диване в гостиной. Анаис крепко обняла тебя, а потом и ты ее обнял.
- Но это был только один поцелуй, - возразил он.
- Но я же не знал, что Моника была твоей подружкой, - вмешался Лиам, искренне сожалея. - С каких это пор она твоя подружка?
- Ты знал это очень хорошо! Ты знал, что мы переспали!
- Это да, но…
- Что но?! За кого ты ее принял? За девушку, которая готова переспать со всеми, кто ей предложит?
- Конечно же, нет.
- Тогда, какое право ты имел переспать с ней?! - рявкнул Тео.
- Я не знаю... Она была там, и она была единственной, кого я там знал. Обычно я так не поступаю, ты это прекрасно знаешь.
- И единственный раз, когда ты так поступил, это была моя подружка!
- По тебе бы я никогда не сказал, что она была твоей подружкой! - занервничал Лиам. - Как, впрочем, и по ее поведению!

Тео сел за стол и насыпал себе хлопьев, а Лиам смущенно взглянул на мать. Он ожидал, что она поддержит его, но по ее лицу понял, что она предоставила ему возможность самому разобраться с братом. Она закончила вытирать плиту, и пошла в ванную, чтобы загрузить белье в стиральную машину. Какое-то время Лиам смотрел, как Тео ел свои хлопья. Он знал его очень хорошо, и если бы Тео был действительно влюблен в Монику, он бы сказал об этом Лиаму. Он знал также, что Тео встречался с другими девушками, и что совсем недавно он переспал с этой девушкой в гардеробе, после одного из их концертов.

- Почему ты мне не сказал, что ты влюбился в Монику?
- Забудь!
- Тедди, я тебя уверяю, что я не знал, что вы были вместе. Ты же встречаешься и с другими девушками, я не думал, что ты влюбился в Монику.
- Забудь, я тебе сказал.
- Но мы все же должны поговорить об этом.
- А почему бы тебе не пойти поговорить с луной?!
- Тедди…
- Или нет, почему бы тебе не написать нам великолепную песню, в которой ты расскажешь, что ты излечился от любви к Анаис, и ради этого ты даже не побрезговал поцелуем подружки своего брата.
- Пф-ф-ф! Ты такой дурак! - бросил он ему, прежде чем снова подняться в свою комнату.

Когда Сьюзан вернулась, она села рядом с Тео, который доедал уже третью порцию хлопьев.

- Объясни мне, что он происходит, любимый, - сказала она, убирая дреды с его лица.
- Он целый год делал из себя страдальца, а потом сразу же переспал с Моникой!
- А что ты чувствуешь к этой девушке?
- Я не он. Это он хочет большой любви. Это он говорит с луной о своей родственной душе. Их с Моникой захлестнуло желание, им было хорошо вдвоем. Но это не дает ему никакого права вот так переспать с ней, потому что это не так серьезно, как было между ним и Анаис.
- Да, это так. Только твой брат не хотел причинять тебе боль, ты его сам хорошо знаешь. Послушай, он абсолютно сам не свой, когда уехала Анаис. Ты знаешь, что обычно он так не поступает. Переспать с девушкой ради развлечения - не для него. Он спал с Анаис, потому что между ними двумя возникли очень сильные чувства.
- Ну, хотел бы я, чтобы все так и было. Пусть он встретит другую девушку, и пусть спит только с нею.
- Скажи-ка на милость! - воскликнула Сьюзан, которую позабавила реакция сына. - А что Лиам не имеет право просто встречаться и веселиться с девушками?
- Это не в его характере, что бы там о нем не говорили.
- Иногда после многих испытаний мы меняемся.
- Я не хочу, чтобы он менялся! Он ведь такое начнет вытворять, если примется флиртовать с девушками. Ты должна с ним поговорить. Вчера он был абсолютно несчастным, обкурился каким-то дерьмом, и я даже не уверен, что он пользовался презервативом.
- У него был один в кармане, и он им воспользовался, - сказала она, улыбаясь.
- Откуда ты знаешь?
- Знаешь, я же все еще ваша мать. Я позволяю вам делать все, что вы хотите, но это не означает, что я не беспокоюсь о вас и не слежу за тем, что вы делаете. Я знаю Лиама также хорошо, как и ты, и знаю, что он самый большой мечтатель и романтик во всем мире. Но я доверяю ему. Я спросила его, и он сказал мне, что у него всегда в сумке были презервативы. На всякий случай, если они потребуются тебе! - она засмеялась, и Тео засмеялся вместе с ней.

Затем они поговорили о наркотиках, и Сьюзан была недовольна обоими братьями. Она только надеялась, что они не слишком часто употребляли их. Они имели право экспериментировать, но иногда плохо рассчитанная доза наркотика или передозировка могли привести к смертельному исходу. Она до этого уже поговорила об этом с Лиамом и посоветовала ему держаться подальше от друзей и подружек брата. Вероятнее всего, что Тео испытывал более глубокие чувства к тем девушкам, с кем он спал, но он не хотел демонстрировать это окружающим. Да, и девушкам было бы трудно выбирать, с кем из братьев им лучше всего провести ночь. Позже вечером, когда она поднялась в комнаты братьев, чтобы постелить им чистое белье, она увидела, что они вместе репетировали Zu Dem Mond Fliegen.

Больше всего близнецы ненавидели и опасались школы. Когда Анаис была с ними, их не трогали, так как некоторые боялись репутации Анаис, как колдуньи. Но теперь, они больше не чувствовали себя в безопасности, и им приходилось драться почти каждый день. Они обычно садились в самой середине салона автобуса, где четыре места были напротив друг друга, и Лина, девушка, которая садилась в автобус на той же остановке, садилась лицом к ним.
Spiders From Mag давали все больше и больше концертов, и их популярность росла. Кроме Марка и его компании, которые редко видели их, к их врагам добавились Клаус и Поль, которые пользовались любой возможностью, чтобы спровоцировать близнецов. Они даже стали ездить на том же автобусе, что и братья. Клаусу к тому же нравилась Лина. Он постоянно пересаживался с места на место, чтобы наконец-то сесть рядом с нею и прижать ее к самому окну. Но все было безуспешно. Когда он слишком явно стал приставать к девушке, Лиам почувствовал, что он просто обязан вмешаться. И утром, едва сойдя с автобуса, он уже дрался с Клаусом. Дежурный учитель разнял их и посоветовал им держаться друг от друга подальше, если они не хотели днем отправиться к директору.
Застенчивая и смущенная Лина начала благодарить Лиама. Она не хотела становиться причиной его неприятностей. Но он успокоил ее, сказав, что это у тупого Клауса скоро будут серьезные неприятности, если он будет продолжать вести себя подобным образом. Во второй половине дня он предложил Лине пойти с ним и несколькими другими друзьями в Страндбар (Strandbar), пляжный бар в Магдебурге на берегу Эльбы. Хотя Лина была старше его на два года, она согласилась. Несмотря на насмешки ее подруг, ей очень нравились близнецы, и она считала, что Лиам был совсем не таким, как все остальные мальчишки.
Близнецы стали чаще приглашать ее присоединяться к ним, и скоро Лиам начал встречаться с Линой. У нее был Интернет, и она помогала Роберту с сайтом, посвященным Spiders From Mag. Она отвечала на вопросы о Лиаме, чем поддерживала интерес фанатов к сайту. Скоро Интернет появился и у Фила, и он заходил к ним в гостевую книгу, где они беседовали, обмениваясь сообщениями. У Spiders появилось несколько постоянных фанаток, Грегор даже стал встречаться с одной из них. Аника была у него первой подружкой, и Тео постоянно советовал ему, переходить на новый уровень отношений, как можно быстрее. Что и произошло вечером после концерта в Магдебурге, в интимной обстановке гаража Spiders.

Грегор стал чувствовать себя намного лучше в группе, когда начал встречаться с Аникой. Он чувствовал себя взрослее и увереннее. Его всегда смущало то, что он не так часто встречался с девушками, и у него было намного меньше опыта в этой области, чем у близнецов. Он всегда носил в сумке плеер с аудио-книгой "Доктор Испахан" на CD и часто соотносил себя с ее главным героем. Роб, маленький сирота, был тоже одинок и рос, работая на цирюльника, переезжая с ним из одного города в другой; это и позволяло ему встретиться с девушками. Став взрослее, он удовлетворял свои желания с девушками, которых встречал на своем пути или в гостиницах. Грегор твердил себе, что он ведет подобную жизнь. Он встречался с девушками, с которыми знакомился после концертов или в баре.
Вторую половину дня они обычно проводили в Страндбаре, сидя на солнце на террасе, и девушки обсуждали очередные телесериалы, и хотя мальчики считали это глупостью, они все равно были в курсе всего того, о чем говорили их подружки. Поэтому легко можно было догадаться, что несмотря на их критику, они тоже смотрели эти сериалы. Конечно, все оправдывались, говоря, что на самом деле этот сериал смотрит мать или сестра.

- Вчера вечером я думала о тебе, Грегор, - сказала Аника. - В «Докторе Квинне» есть тоже целительница, почти как в твоей книге.
- Ой, я тоже это видел, моя сестра как раз позвала меня, чтобы я посмотрел этот эпизод! - волнуясь, воскликнул внезапно Гюнтер к удивлению других. Близнецы были настолько удивлены, что у обоих одновременно приподнялись брови.
- А, да? - переспросил Грегор. - Ты что ли смотришь этот сериал?
- Только, когда там появляется человек в черном!

И он начал напевать, рукой отбивая такт по перилам террасы.

I keep a close watch on this heart of mine (Я пристально слежу за своим сердцем)
I keep my eyes wide open all the time (Я все время настороже)
I keep the ends out for the tie that binds (Я держу концы, связывающие меня)
Because you're mine, I walk the line (И потому что ты моя, я иду вперед)

- Джонни Кэш (Johnny Cash)? - удивился Грегор.
- Да, он играет роль шерифа как раз в этом сериале. И его жена Джун Вайлдер (June Wilder) играет целительницу. Я тоже подумал о тебе и об этой книге, которую ты читаешь.
- У меня сложилось впечатление, что он только это и читает. Он постоянно только об этом нам и говорит, - пожаловался Тео.
- На самом деле в сериале целительница совсем не такая, как в «Докторе Испахане», - вмешалась Лина. - Она не применяла магию и не продавала чудодейственное средство.
- Нет, - согласился Гюнтер, - но она пыталась внушить людям, что они должны поверить в себя, что они могут вылечиться, если поверят в Бога.
- Но у Роба и цирюльника есть хоть какое-то знание в области медицины. И они разбираются в растениях, почти как…
Все слушали его, и он тут же запнулся и замолчал, встретившись взглядом с Лиамом. Он не осмелился произнести имя Анаис, но все, кроме девушек, поняли, что он имел в виду, и среди них внезапно повисла удручающая тишина.

- Почти как кто? - спросила его Аника, которой все это показалось довольно странным.
- Как Аниз, моя бывшая девушка, - объяснил Лиам, заметив, что все остальные пытаются сделать вид, что ничего не произошло. - Ее мать хорошо разбирается в растениях, и она тоже могла лечить травами.
- Это ей ты посвятил свою песню "Freihe Mich"? - внезапно спросила Лина.
- Да, но только ты услышала мою мольбу и освободила меня, - сказал он, улыбаясь и перегибаясь через стул, чтобы обнять ее.

Казалось, Лиам перевернул эту страницу. Он был снова счастлив с Линой и уделял все свое группе, концертам, новым песням. У них был свой сайт в сети Интернета и свои фанаты. И они даже сами иногда ходили на концерты. В субботу 15 мая они ходили на концерт Бритни Спирс, который состоялся в Гамбурге на Колор-Лайн Арена (Color Line Arena). Лиам не переставал насмехаться над Тео, который в то время был самым настоящим фанатом Бритни Спирс, но он не хотел никому в этом признаваться. Он встречался с девушкой из класса Лиама, Штеффи, и однажды он попросил ее прийти к нему в одежде школьницы, как Бритни в ее первом клипе "One More Time".
Им пришлось еще раз собрать свои чемоданы. Непонятно каким чудом им удалось уговорить Гюнтера поехать с ними, а Дитер Даффманн встретил их на вокзале. Его дочери Алексия и Генрика также пошли на концерт в сопровождении подруг, которые остались ночевать в его доме. Его дом сразу же наводнила целая дюжина подростков, которые веселились у бассейна, танцевали и пели, играли на гитарах или обнимались, сидя на качелях под луной…
Дитер купил им билеты с лучшими местами на открытых трибунах, а его дочери купили программку Onyx Hotel Tour (тур "Отель Оникс") , которую Лиам прочитал перед началом концерта. Оформление сцены напоминало архитектуру Токио, а костюмы были выполнены известными дизайнерами: Робертом Кавалли и DSquared². В программке название тура объяснялось следующим образом: «Оникс — это черный драгоценный камень, который начинает переливаться теми оттенками цветов, которые присущи вашей внутренней сущности. «Отель Оникс» - удивительный таинственный отель, отделанный ониксом. Каждый клиент, входящий в этот отель, видит разные оттенки оникса, а фантазии и мечты постояльцев отеля воплощаются в жизнь. Это - динамичное, вечно меняющееся и чудесное место, где осуществляются мечты, и открываются самые темные тайны.» Лиаму понравилась эта история, и когда концерт начался, ему показалось, что его как будто перенесли в «Отель Оникс» - большое футуристическое здание, и вот уже Бритни идет по сцене, а за ней несут ее багаж.
Отели, где они останавливались, были не такими великолепными, и там за ними не носили багаж, хотя у них и не было столько много багажа. Но в этот вечер Color Line Arena превратилась в отель Оникс, в это чудесное место, где осуществляются все мечты, и он молился из-за всех сил, прося, чтобы осуществилась и его мечта — посвятить себя музыке. Он просил, чтобы наступил тот день, когда Spiders добьются такого успеха, что будут играть на этой сцене, а известные дизайнеры будут создавать им костюмы, а после концертов они будут отдыхать в одном из больших отелей на берегу озера Альстер. И там швейцары возьмут их чемоданы и поставят на красивые позолоченные, покрытые красным вельветом стойки с логотипом отеля.
И затем в каком-то безумном порыве он пожелал, чтобы когда-нибудь это все произошло в Токио. Тогда ему казалось, что выступать в Японии — это предел успеха, а именно максимальный успех в карьере группы. Так было со всеми известными группами, которые они знали, и имена которых были внесены в историю музыки: Rolling Stones, David Bowie, Guns’n’Roses, Oasis, Aerosmith, Bon Jovi, Kiss… Их туры заканчивались концертами на стадионах Японии.
Он тогда подумал о "Tokyo" ("Токио"), песне Нены (Nena), хотя в тот момент на сцене зажигала совсем другая певица. В этой песне говорилось, что иногда плохое превращается во что-то хорошее, в красивую мечту. Мечту о большой поездке в будущее, полной приключений, куда-нибудь далеко, как в Токио.

Grosse Reise in die Zukunft (Большая поездка в будущее)
Es treibt dich raus ins Abenteuer und verbrennt (Она вовлекает тебя в приключения, но и обжигает)
Weil keiner weint läufst du los (Потому что никто не заплачет, если ты убежишь)
Und landest irgendwo – Tokyo (И окажешься где-нибудь — в Токио)

В течение достаточно долгого времени он пребывал в мечтах. Все, что он видел на сцене, - это большое здание, которое представляло собой отель в Токио. Он опомнился только тогда, когда высокий ведущий концерта, одетый в фиолетовым костюм что-то прокричал и объявил новую песню «Shadow» ("Тень") Бритни была на качелях, в великолепном голубом платье, которое развивалось позади нее и открывало ее длинные ноги. По мере того как она пела, она все выше и выше понималась над сценой…
И в отличие от певицы, девушка в зале снова опустилась на землю. Лина наслаждалась теми моментами, которые она проводила с Лиамом. Он был именно тем парнем, о котором мечтает каждая девушка. Но не был ли он слишком хорош для этого мира? Часто когда он спорил с друзьями, она узнавала что-то, о чем он предпочитал не говорить ей. Об этом и пела сейчас Бритни: казалось, что он был лишь только тенью, он не был самим собой.

It’s only your shadow (Это только твоя тень)
Never yourself (Ты никогда не бываешь самим собой)
It’s only your shadow (Это только твоя тень)
Nobody else (Больше никто)
It’s only your shadow (Это только твоя тень)
Filling the room (Наполняющая комнату)
Arriving too late (Приходящая слишком поздно)
And leaving too soon (Но рано уходящая)
And leaving too soon (Но рано уходящая)

How can I tell if you mean what you say (Как я могу понять, что ты имеешь в виду именно то, о чем говоришь)
You say it so loud, but you sound far away (Ты произносишь это так громко, но голос твой звучит как бы издалека)
Maybe I had just a glimpse of your soul (Может быть, я вижу только лишь проблеск твоей души?)
Or was that your shadow I saw on the wall (Или я вижу на стене лишь твою тень?)
I’m watching you disappear (Я смотрю, как ты исчезаешь)
But you, you were never here (Но ты, ты никогда здесь и не был)

Как она могла узнать: действительно ли он думал так о том, о чем он ей говорил? Иногда он был так страстен, но иногда он казался таким далеким. Почти как и сейчас, когда он пристально смотрел на Бритни. Правда, все мальчишки пожирали ее глазами, и взглянув на лица Тео, Гюнтера и Грегора, она переглянулась с Аникой, которая качала головой, и подумала, что мальчишки могли только мечтать о Бритни Спирс, но никогда она не окажется в постели ни с одним из них! Но когда она увидела серьезный и задумчивый взгляд Лиама, она спросила себя, кого он видел сейчас на этих качелях? Свою бывшую девушку Анаис? Ту, для кого он написал столько песен? Эту девушку, чье имя не осмеливались произносить, и даже в тот вечер они все резко замолчали, так и не произнеся его. Неудивительно, что в школе она завоевала себе репутацию колдуньи, и Лина чувствовала себя спокойно только потому, что знала: сегодня Анаис была далеко от нее, где-то во Франции или в Швеции. Она бы сильно испугалась, если бы Анаис решила покончить со своей несчастной судьбой и попытаться вновь вернуть себе Лиама.
Она уже почти решилась заговорить с ним, как он вдруг повернулся к ней, широко улыбаясь и взяв ее за руку. Он обнял ее во время исполнения вступления к песне «Touch Of My Hand» («Прикосновение моей руки»). На гигантских экранах демонстрировалось видео, на котором зрители могли видеть работников службы безопасности отеля Оникс, которые следили за комнатой Бритни и наблюдали, как она расхаживала по номеру в пеньюаре, готовясь принять ванну. Затем Бритни появилась в верхней части сцены, на фоне отеля, одетая все в тот же белый пеньюар, и начала петь эту песню, в которой она признавалась, что ей совсем не стыдно за некоторые свои мысли. Иногда она закрывала шторы и в отсутствии любовника начинала ласкать саму себя. В припеве Бритни сняла свой пеньюар и осталась в трико телесного цвета, что создавало иллюзию голого тела. Она вошла в прозрачную ванну для чувственного и эротического танца. В комнатах на уровне сцены танцоры и танцовщицы в нижнем белье предавались очень провокационным танцам на постелях, которые оживили и возбудили всех зрителей.

Another day without a lover (Еще один день без любимого)
The more I come to understand (Тем лучше я начинаю понимать)
The touch of my hand (Прикосновение моей руки)

Рука Лиама сама обвилась вокруг шеи Тео, и он начал напевать в ухо брата слова этой песни, напоминая ему, что его подруги сейчас не было с ним, и на последней фразе, совсем развеселившись, он позволил своей руке скользнуть на живот брата. Тео быстро освободился от ласк брата.

- Именно к твоей щеке хотела прикоснуться моя рука! - ответил он, слегка хлопая брата по щеке, и Лиам расхохотался, еще сильнее сжимая Тео в своих объятиях.
- Да, ладно, - уже серьезно сказал он. - Представляешь, однажды мы будем выступать с подобным концертом перед таким же большим количеством зрителей?

Тео на несколько секунд заглянул в глаза Лиама, чтобы понять, о чем тот мечтал все это время. Лиам уже снял руку с плеча брата и собирался повернуться к Лине, когда Тео остановил его, схватив за плечо.

- Я уже представляю, как ты поешь в пеньюаре или голым в такой же прозрачной ванне! - сказал он, заставив Лиама еще раз захохотать.
- А ты в это время будешь трястись на постели внизу!

Тео веселился по полной, хотя Штеффи не было рядом, он был счастлив от того, что брат вновь радовался жизни. Было круто видеть его таким и смеяться вместе с ним.

После концерта они жарили барбекю на мангале в саду около бассейна. Они открыли двери студии и включили звук стерео системы настолько громко, чтобы его было слышно в саду, где они могли танцевать, несильно беспокоя соседей. Дитер приглядывал в оба за мальчиками, запретив им готовить подругами его дочерей в студии или на втором этаже их квартирки. Он даже пришел к ним, чтобы все проверить, и именно тогда он заметил, что не видит Тео и двух девушек. Но он зря волновался. Тео делал бутерброды на кухне, а девочки-подростки были в ванной на втором этаже.
Он совсем не следил только за Гюнтером. Привыкнув рано вставать, он пошел спать сразу же после полуночи. И тогда другие подростки решили принять некоторые меры. Их ударник был слишком робок, и они еще ни разу не видели его с подружкой. Они подумали, что ему следует помочь, пока непоздно. Грегор вспомнил, как он завидовал близнецам только потому, что они так уверенно могли общаться с девушками, особенно Тео, для которого всегда было легко флиртовать с девушками. Алексия, племянница Дитера, боялась, что Гюнтер не оценит их инициативу, которая больше походила на шутку. Но неожиданно для других Майрика и Гизела сразу согласились пойти к Гюнтеру, и все радостно надеялись, что их план сработает.
Майрика разбудила его и начала обнимать, а Гизела стала снимать с него пижаму. От удивления он даже не протестовал. Он только спрашивал себя, снилось ли это все ему, или подруги Алексии решили присоединиться к нему в постели? Но нет, это был не сон! И под простынями свершилось то, о чем он категорически отказывался рассказывать. Не в его характере было говорить о сексе или комментировать свои подвиги, которыми так любил похвастаться Тео. Он считал, что это было слишком личным, чтобы делиться этим даже с друзьями.
Девушки еще долго оставались на втором этаже. Переспав с Гюнтером, они задавали ему вопросы, а он рассказывал им о своей любви к музыке. Он объяснил роль барабанщика в группе. Без барабанов невозможно задавать темп, и певцу становится трудно ориентироваться в мелодии. Майрика и Гизела признались ему, что изначально это была идея его друзей. Они согласились пойти к нему, но такое безумие они совершали впервые. Но они не хотели, чтобы он плохо о них подумал; у него были фантастические друзья, которые думали и волновались о нем. Это не была злая шутка, это не было пари, когда парни дерутся за девушку с самой дурной репутацией в классе. Нет, Лиам, Тео и Грегор просто хотели, чтобы и он получил физическое наслаждение, и чтобы он жил полноценной жизнью. Гюнтер успокоил их, приняв все, как есть. Но он попросил девушек не рассказывать ничего из того, что произошло в его комнате, и когда они снова спустились вниз, то сообщили всем только, что они здорово провели время с Гюнтером.
Что тут же вызвало зависть у Тео, который попытался уединиться с красивой чешской подругой Хенрикой, но ему помешал Дитер, позвав девушку, и тогда он повел на второй этаж студии Ярмилу, затащив ее в комнату рядом с комнатой, где спал Гюнтер. Там рядом с бюро и сломанным компьютером, покрытым пылью, стоял диван. Они оставили дверь наполовину открытой, так как в комнате не было электричества, и свет попадал к ним только с лестничного пролета.
Грегор устроился с Аникой в гостиной первого этажа. Он закрыл дверь и написал на листе бумаги: «Пожалуйста, не беспокоить». Чуть ниже Лиам подписал: «Мы целуемся» и пошел спать с Линой на второй этаж, в маленькую гостиную рядом с комнатой, где он занимался распевкой и упражнениями для голоса. Он пошел за покрывалом и за подушкой, и, проходя мимо одной из комнат, он услышал больше, чем увидел, чем занимались его брат и Ярмила.
Гизела вернулась в комнату Алексии одна, так как Майрика все-таки решила вернуться к Гюнтеру, увидев, что все остальные мальчишки разбрелись по студии каждый со своей подружкой. Они придвинули кровать к двери так, что никто не мог войти к ним без предупреждения или побеспокоить их в самый неподходящий момент. Когда Алексия и Хенрика вернулись дом Дитера, мать Алексии спросила ее о других подругах, и, поняв, где те остались ночевать, рассказала об этом мужу. Дитер не стал нервничать и беспокоиться, заявив, что он даже не хочет знать, кто с кем и что делал в студии. Было почти три часа ночи, и обняв дочерей, он тоже пошел спать.

В следующие выходные близнецы собирались пойти на концерт Нены (Nena) в Берлине, и Лиам потащил Тео к месту проведения концерта с самого утра, так как он хотел быть в первых рядах. Сначала они испугались, что концерт отменят. Было 22 мая, но именно в этот день в столице Германии шел проливной дождь, и дул сильный ветер. Концерт должен был состояться в Вульхайд-парке (Wuhlheide Park), на открытой сцене в парке в восточной части Берлина. К счастью во второй половине дня погода улучшилась, и Лиам был самым счастливым человеком у заграждений. Когда Нена вышла на сцену, он был полностью покорен ей. На этот раз он не рассматривал ни оформление сцены, ни реакцию публики. Он пел с ней каждую песню, и обычный мир исчез на какое-то время. Он вошел в мир, созданный певицей, полностью разделяя ее образы и мысли. Ему показалось, что он полностью перевоплотился в нее. С каждой песней он все больше убеждался, в чем заключалось его призвание. Петь.
В "Immer Weiter" ("Всегда дальше") она пела о том, что жизнь проходит, но надо всегда двигаться дальше вперед, и только те, кто хотел большего, должны всегда идти вперед по своему пути. Тогда Лиам подумал о своей жизни. Для мальчика в возрасте четырнадцати лет он много успел добиться: группа, подружка, самостоятельность и независимость. Но он хотел большего. Главным образом он хотел большего успеха для группы. Поэтому ему нужно было двигаться вперед. Все дальше и дальше вперед. Immer Weiter. Надо было еще написать другие песни, отрепетировать их и выступать с ними на концертах.
Как и Лиам в своей песне «Freihe Mich», Нена (Nena) в своей песне «Rette Mich» («Спаси меня») пела и просила возлюбленного прийти и спасти ее, так как нет ничего хуже, чем пустой номер в гостинице и одиночество, в котором она потеряла себя. Она тоже знала, что такое расставание, причиняющее непереносимую боль.
Затем она запела «Leuchtturm» («Маяк»), его любимую песню на данный момент. Нена (Nena) обещала близкому человеку посвятить ему свою жизнь, говоря, что последует за ним, куда бы он не пошел, хоть на край света, она просто хотела быть с ним и что она никогда не оставит его одного, она всегда будет там для него. И подпевая ей, он смотрел на Тео. Для него это было не просто заявление, это было обещание и это была реальность. Связь, которая существовала между ними, была сильнее любви, которая могла возникнуть между мужчиной и женщиной. Они были одним человеком, родственные души. И Тео запел этот припев с ним, хотя Нена ему не особенно нравилась. Но эти слова абсолютно точно описывали их отношения. На всем концерте не было больше никого, кто также сильно проживал это выступление, как эти двое. У Лиама сложилось впечатление, что для других Нена (Nena) не была так важна, как она была для него. Потому что они были настолько похожи.
Она закончила свое выступление песней «Das ist der Anfang» - это начало, и действительно подумал он: это было начало нового этапа его жизни. Он собирался в два раза больше работать для группы и еще чаще выступать на сцене для своих первых фанатов, которые так любили их музыку и поддерживали группу. На следующей неделе он попросит Роберта выложить сообщение на их сайте в Интернете, что он будет раздавать автографы в Флора-Парк, торговом центре в северной части Магдебурга, и десяток девочек-подростков пришли туда.

Последние недели занятий в школе прошли в полном хаосе. Все ученики были взбудоражены, и Тео принял участие в многочисленных шутках над учителями: он с приятелями подложил вонючий шарик в портфель, подбросил порнографический рисунок, два раза бросил краску в преподавателя математики. Сьюзан вызывали в школу много раз, она даже получала письмо от директора, в котором она прочитала, что поведение Тео сильно подрывает репутацию и уважение преподавателей. Из-за Лиама ее вызывали только один раз, потому что он нагрубил преподавателю и отказался смывать свой мейкап, а также вынуть пирсинг на уроке физкультуры. И преподаватель подозревал, что Лиам сделал это нарочно, чтобы не принимать участие в спортивной игре. Директору Лиам наговорил, что преподаватель выгнал его с урока из-за его внешнего вида, хотя он был готов принять участие в игре. Лиаму удалось выпутался из этой ситуации, не получив никакого наказания, когда он пообещал приложить все свои усилия стать лучше и вынимать пирсинг в виде большой булавки, вставленной в ухо, во время уроков физкультуры, чтобы не пораниться.
Близнецы думали только о новых песнях, которые они записывали в этот момент. Например, песня «Gewesen Niemals Freunde» («Мы никогда не будем друзьями»), в которой Лиам говорит мальчику о том, что они никогда не увидят друг друга, и что им лучше умереть, чем стать кем-то еще, и что даже лучше, что они никогда не станут друзьями. Песня «Geständnis» («Исповедь») была полностью написана их продюсерами, но Лиаму она очень нравилась. В ней он во многом признавался, и даже в том, что встречался с подружкой своего брата. Он также признавался в том, что он мог обмануть весь мир, потому что все верили в его ложь и принимали его слова всерьез. Он тогда просил Господа позволить ему превратиться в ангела, пусть он и был в аду. Или песня, над которой они все поработали, - «Fangen Zu Leben An» («Начали жить»). В ней говорилось, что они были молоды, но их жизнью недоступна для других, по крайней мере, тем кому еще нет восемнадцати лет. Они делали такие вещи, которые были запрещены для их товарищей, и было ясно, что в своем возрасте они жили, как хотели. Они допускали, что некоторые вещи в их жизни были плохими, и извинялись за это, но они все равно хотели начать жить своей жизнью теперь, а не в восемнадцать или двадцать лет. И припев этой песни призывал подростков стремиться именно к такой самостоятельной жизни.

Когда наступили летние каникулы, они вернулись в Гамбург, чтобы работать в студии в режиме нон-стоп. У них были и другие новые гениальные песни. «Wilkommen Im Unserem Träum», добро пожаловать в нашу мечту, где они вновь подняли вопрос о том, чтобы двигаться вперед, что не стоит им ничего запрещать, и что они не хотели бы в пустую потратить свою жизнь. «Weit Weg Von Hier» («Далеко отсюда») была печальной песней, в которой Лиам представлял, как его подруга умирает, и оттуда, с небес, защищает и ждет его. «Ewigkeit» («Вечность») также была балладой с печальным смыслом. Под луной двое влюбленных говорили друг другу, что больше ничто не могло их разлучить, они были вместе навсегда и могли коснуться неба. Это была метафора умершей любви между Лиамом и Анаис, но которая, несмотря ни на что, еще где-то жила.
Во время этих каникул Лиам и Лина отдалились друг от друга. Когда он возвращался в Лойтше, он приглашал ее к себе, и они вместе смотрели dvd. Но ей не нравился фильм «Лабиринт» и еще меньше Дэвид Боуи. Единственный день, когда ей понравилось быть с ним, стал четверг 5 августа до того, как они пошли в кино. У них возникло желание зайти в торговый центр, и было здорово делать покупки с Лиамом. Его интересовала одежда вообще. Он мог выбрать себе футболку, которая была предназначена для девушек. Затем они съели пиццу в пиццерии Pizza Hut, прежде чем пойти на вечерний сеанс «День в Нью-Йорке». К его удивлению к ним присоединились Тео и Фил, так как они тоже хотели увидеть новый фильм с близнецами Олсен в день его первого проката. И именно в кино все пошло наперекосяк для Лины.
Фильм начинался с кадра, в котором Эшли Олсен уснула и во сне бежала, держа в руке большие часы, и постоянно повторяла, что она опаздывает. Лина тогда услышала, как Лиам и Фил воскликнули, смеясь, в один голос «Алиса!». Ей стало интересно, о ком они говорят, но Лиам, не отрывая вгзляд от экрана, сказал ей, что ни о чем. Она подумала, что они говорили о подруге, возможно о девушке, которую Лиам видел в Гамбурге, но они потом признались, что близняшка Олсен повторила фразу из «Алиса в Стране чудес». В этой истории белый кролик пробегал мимо Алисы, повторяя «Я опаздываю, я опаздываю». Именно Анаис рассказала им об этой сказке, так как сама она была просто фанатом этого произведения, и именно она прочитала книгу Лиаму. Фил позаимствовал книгу у Лиама, и хотя никто не знал об этом, Тео тайком прочитал маленькие желтые странички книги «Alices Abenteuer im Wunderland» («Приключения Алисы в стране чудес» ). В этот вечер даже Тео подумал, что решительно все всегда будет напоминать им об Анаис.
Пятью минутами позже мальчики обсуждали между собой персонаж, которую играла Мэри-Кейт и которая была такая крутая! Она играла на барабанах, как Фил, и на завтрак пила Редбулл. Она читала журнал «Роуллинг Стоунз» с фотографией Оззи Озборна на обложке и имела сиреневую машину с зарегистрированным номером «2QL4SKL», что с английского можно было перевести, как «слишком крутая для школы» («too cool for school»). Мальчикам это казалось просто гениальным. Фильм едва начался, еще ничего не произошло, а они уже обожали его. Лина не могла поверить своим глазам! По правде говоря, она думала, что они с Лиамом проведут эти полтора часа, обнимая и лаская друг друга. Ее разочарованию не было предела, так как Лиам не только целиком погрузился в просмотр фильма, но он просто игнорировал ее, все время хохоча с своим лучшим другом и братом.
В середине фильма они все одновременно воскликнули, когда Эшли запаниковала, Мэри-Кейт начала шантажировать ее, произнося эту считалку «Itsy bitsy spider» («Крохотный, малюсенький паучок»). История о пауке, который поднимался по стене, но пошел дождь,и вода смыла паучка, унося его далеко-далеко вниз. Затем выглянуло солнце, и паук снова стал подниматься по водосточной трубе. Мальчики просто загалдели, услышав слово «spider» (паук), как будто девочки-близнецы говорили о их группе.
Она никак не могла поверить, что они наконец-то смотрели последнюю часть фильма, в которой близнецы разругались. В этой истории их мать умерла, и Эшли заменила мать для своей сестры-бунтарки. Когда Мэри-Кейт упрекнула ее за то, что та не пригласила ее на свой выпускной в университет, Эшли извинилась, но она хотела, чтобы этот день был посвящен только ей, так как со смерти их матери их отец занимался все время только ее сестрой. И если она что-то делала, ей приходилось затрачивать все свои силы, чтобы привлечь внимание отца к себе, так как рядом с сестрой она не была столь совершенна, и отец не хвалил ее все время. Близнецы расстались и разъехались в разные стороны. Лина тогда увидела, насколько расстроился Лиам: его глаза блестели, и ей показалось, что он был готов расплакаться. Кто плакал на фильмах близняшек Олсен? Впрочем, какие парни ходили на такие фильмы? Неожиданно он стал очень раздражительным.
Она не понимала, что на экране Лиам внезапно заметил сходство в их отношениях с Тео. Его забавляло поведение брата по отношению к школьным учителям, но он никогда не задумывался о том, что это поведение было, возможно, средством привлечь внимание матери к себе. Она проводила с ним много времени с момента отъезда Анаис, постоянно разговаривая с ним и успокаивая его. Он также сблизился с Гордоном, а брат тоже заботился о нем. Но кто занимался Тео в прошлом году? И к довершению всего прочего, он переспал с одной из подружек брата! С девушкой, которой Тео явно дорожил. Он чувствовал себя просто негодяем. Он не хотел, чтобы между ним и Тео все закончилось так, как в фильме. Он пожалел, что сейчас он не может обнять брата. Но он сейчас коснется брата рукой и скажет, что с ними такое никогда не произойдет. Когда он повернул голову, Тео уже смотрел на него, и подмигнув ему, заулыбался. Тео предчувствовал, что его маленького братца, который всегда тревожится по всем пустякам, обязательно затронет эта сцена.
И в самом конце фильма Мэри-Кейт играла на барабанах в группе Wakefield, и в колонках звучала песня «Suffragette City». Лицо Лиама вдруг просияло, и он повернулся к ней, чтобы сказать, что это так похоже на исполнение Дэвида Боуи. Еще только этого не хватало! Они с Филом стали подпевать. Было бесспорно ясно, что эти трое замечательно проводят вечер. Они даже не заметили ее раздражения, когда предложили ей пойти с ними в кафе-мороженое «Венеция» и заказать там десерт.

- Oh, don’t lean on me, man, cause you can’t afford the ticket, I’m back on Suffragette Cityyyy,* - все еще пел Лиам, улыбаясь.
- Ох-х-х, - вздохнула Лина. – Ну, что это за фанатизм по Боуи? Зачем они вставляют его треки во все фильмы для подростков?
- Я думаю, что не во все, - ответил Тео.
- В прошлый раз после просмотра фильма с Линдсей Лохан (Lindsay Lohan) Лиам пел мне из репертуара Боуи всю ночь, - пожаловалась она.
- Ch-ch-ch-ch-changes !!! Time may change me, but I can’t change time!** – я обожаю эту фразу.
- А я обожаю Зигги Стардаста (Ziggy Stardust), - сказал Фил.
- А мне понравилась в этом фильме фраза, - признался Тео, - когда сенатор приходит к Эшли и говорит ей, что ее все равно ждет удача, хотя она не смогла победить в конкурсе, это не значит, что она потерпела неудачу. Мне эта идея кажется очень хорошей.
- Да, - произнесли с восхищением Лиам и Фил.
- Это почти как в твоем случае с Kinder Star Search, - продолжил он, внимательно следя за реакцией Лиама. - Ты не выиграл финал, но не в этом дело. В конце концов, ты не потерпел неудачу. Ты смог продвинуть группу, и после этого продюсеры заинтересовались нами.
- Да, - ответил Лиам, широко улыбаясь. - Было так смешно, когда Мари-Кейт пыталась в своем докладе по экономике процитировать Аврил Лавин «Complicated» ("Сложный")!

Вскоре пришли родители Лины, и Лиам вышел, чтобы попрощаться. Он обнял ее и сделал это так нежно, что ее гнев и раздражение улетучились. Но они оба чувствовали, что что-то в их отношениях было не так, как раньше. Они не занимались любовью с начала каникул, но ни один не проявлял в этом инициативы. Уезжая, Лина задумалась, а не встречался ли он с другой девушкой. Может быть, эта Алиса…

* Ой, не прислоняйся ко мне, так как ты не можешь позволить себе купить билет. Я возвращаюсь в Саффригетт –сити.
** Перемены!!!! Время может изменить меня, но я не могу изменить время!

Это было далеко не так, потому что в Гамбурге все мальчики очень серьезно работали и концентрировались только на музыке. До тех пор пока Дитер не сказал им одним вечером: закончили. Продюсеры замикшировали последнюю запись, и теперь у них имелось приблизительно двадцать песен для одного CD. Это было даже больше, чем нужно для того, чтобы сделать альбом.
В последующую неделю они возобновили свои концерты и приняли участие в нескольких фестивалях. Лиам сделал себе в волосах красные перышки. Он не хотел полностью копировать Дэвида Боуи и красить все волосы в красный цвет. Тогда бы это уже был не он. Он чувствовал, что его цвет - черный. Благодаря Роберту, фанатов предупредили об их концертах на сайте Интернета, и они были рады видеть своих фанатов, даже если их было всего только десять человек.
Они смаковали последние дни каникул, устроив себе большой праздник в честь своего дня рождения в доме дедушки и бабушки. Кроме семьи, там были Фил, Грегор и Гюнтер, а также Джош Дэвис, Дитер Даффманн с женой. Близнецы получили подарки, а мать подарила им новые мобильные телефоны. Nokia 3300, в котором был mp3 проигрыватель, для Лиама, и совсем новая модель Sony Eriksson T630 для Тео. Вечером Гордон повез их в клуб «Принц», где к ним присоединился его друг Сеппел. Они праздновали свое пятнадцатилетие, но им казалось, что им уже исполнилось двадцать лет. Но когда они пошли на следующий день в Хайд-парк с тетей Гретхен и двоюродными братьями и сестрами, то там они снова впали в детство и развлекались, как дети, которым не было еще и семи лет — они покатались на всех каруселях, ели сладкую вату и брызгались водой.
Через неделю Джош пригласил их в Гамбург, но не на студию, так как Дитер с семьей был в отпуске. Они остановились в большом отеле в центре города, Парк Хайатт, недалеко от площади, где располагалась ратуша — место заседания мэрии, и где проходил благотворительный фестиваль. Нив Дроссельмайер, подруга Джоша, вела шоу, и ей выделили номер в этой гостинице, который ей не был нужна, так как она поселилась в номере Джоша. Следовательно Джош смог отдать этот номер близнецам, заказав второй номер для Гюнтера и Грегора. Это был немного запоздалый подарок на день рождения Лиама и Тео. Номера в гостинице были очень просторными, но Лиам заявил, что ему вполне удобно спать в такой большой комнате и на такой большой двуспальной кровати. Отдельную небольшую кровать установили в двухместном номере. Она была для Гюнтера, который предпочитал спать один в небольшой кровати, чем с такими энергичными соседями, как Тео или Грегор.
Они проверили звук в полдень, и настраивать звук им приходилось под удивленные взгляды проходящих мимо людей. Но пока они не могли играть слишком громко из-за близкого соседства мэрии, в которой находилось несколько десятков офисов. После этого они прогулялись в городе. По просьбе Лиама они прошли по всей улице Нойер-Уолл (Neuer Wall), на которой располагались все дорогие бутики. Хотя они совсем не увлекались модой, Тео, Грегор и Гюнтер все же с восхищением рассматривали витрины. Они представляли, как в лет тридцать они станут звездами и смогут носить такие красивые костюмы от Армани или Хьюго Босс, одевая их на церемонии, а своим спутницам они бы предложили платья от Диор или Шанель и сумочки от Фенди! Лиам мечтал, как он сможет носить все эти дорогие и красивые вещи. Он вошел в M.A.C, и с упоением начал рассматривать различную тушь, карандаши и тени для век… Когда он объяснил продавцу-консультанту, как бы он хотел выглядеть в этот вечер, так как он собирался петь с группой на благотворительном мероприятии, продавец предложил нанести ему макияж и сделать его глаза более выразительными, добавив очень много подводки. Трое других были просто очарованы результатом. Они согласились, что макияж очень выгодно подчеркивал его красоту.
Вторую половину дня до вечера они провели в торговом центре «Европа Пассаж» (Europa Passage), затем присоединились к Джошу и Ниве на ужин в ресторане отеля «Парк Хайатт». Нейл Хикетир (Neil Hickethier) и Жан Сиверс (Jan Sievers) ужинали вместе с ними. Они были певцами и тоже работали с Джошом. Они уже слышали о Spiders From Mag, и при виде этих четырех маленьких мальчиков они не могли ни умиляться. Они тоже в раннем возрасте мечтали играть музыку, но они быстро узнали, что этот путь был усеян всякого рода ловушками и кознями. Они уже исполнилось двадцать пять лет, только сейчас они начинали работать над серьезными проектами в области музыки. Нейл записал свой первый альбом, а Жан работал над его оформлением и аранжировкой с продюсерами Spiders. В 2002 году он выиграл конкурс «Немецкое Радио», в котором представлялись заявки на представление права Гамбургу стать следующим олимпийским городом. После чего он смог устраивать небольшие концерты и писать новые песни. Он с Нейлом всегда был рад спеть для благотворительного мероприятия, и они были здесь не единственными. Под остолбеневшим взглядом парней из Spiders в ресторан вошел молодой человек и прокричал имя Джоша, как будто он встретил своего кумира.

- Stayyy together! Try to find a way, day by day, we’ll…*
- Stayyy together! - Нейл и Жан начали подпевать ему. - Life ruled by love and hate, friends are hard to find! Together forever, that’s life!**

Джош притворился ужасно смущенным, прежде чем представить мальчикам Флориана Уолберга (Florian Walberg), бывшего участника группы Room Service. В девяностых годах Джош познал, что такое слава, и организовывал концерты для этой группы по всей Германии. И когда сегодня кто-то говорил о бойз-бэндах, ни Джош, ни Флориан не стыдились того, что когда сами были частью этого явления. Это был очень хороший период в их жизни. После этого Флориан какое-то время работал на телевидении, он брал интервью у самых известных международных звезд для Браво ТВ, а теперь он работал над своим сольным альбомом.
Мальчики узнали столько много нового о своем продюсере в такой менее официальной и не рабочей атмосфере. Они обожали слушать истории из их турне и уже даже не знали, что и думать: то ли Флориан немного все преувеличивал, то ли Джош и правда был известным дамским угодником в то время. Затем они вернулись на площадь перед ратушей. Spider From Mag выступали сразу же после Элиз (Elize), молодой датской певицы, которой исполнилось шестнадцать лет. И если бы Лиам не следил за программой внимательно, то Тео почти забыл, что они им нужно выступать сразу же после нее. Он неотрывно следил за движениями красивой певицы. В своей песне «Shake», она приглашала его начать двигаться в такт ее музыки и следовать ритму. Затем она запела песню «Automatic» (автоматический), в которой она пела, что все парни были одинаковыми: они думают, что контролируют ситуацию, но как только видят красивую девушку, то они теряют голову. Певица тоже заметила молодого гитариста, который не отрывал от нее свой взгляд, и слегка улыбнулась ему, когда на какое-то мгновение повернулась спиной к публике.

- Это девушка просто бомба, - воскликнул он.
- Хм-м-м… - ответил Лиам. - Как она вообще может петь и танцевать одновременно?!
- Эй, вы видели? - вмешался Грегор. - С левой стороны сцены стоят Джулия и Вивиен. Может пригласить их потом в наш отель?
- Ты уже давно не виделся с Вивиен?
- Ты с ума сошел? Я же встречался с Аникой! И я даже не знаю, нравлюсь ли я ей…
- Ой, после трех или четырех стаканов любой девушке понравится абсолютно любой парень!
- Почему бы вам не заткнуться!? - воскликнул Лиам. - Вы только и делаете, что думаете об этом!
- Расслабься, мой маленький братишка, - сказал Тео, обнимая его за плечи.
- Прекрати!! - приказал ему Лиам, высвобождаясь из его объятий, и все могли понять, что он не шутил.

Джош, который сидел рядом с ними, попросил Тео оставить Лиама в покое. Он присел перед Лиамом, чтобы заглянуть тому в глаза, и понял, что парень паниковал, увидев столько много народа. Совершил ли он ошибку, заставив их принять участие в этом фестивале? Там были сотни людей, которые то подходили, то покидали свои места, а Spiders до сих пор выступали только с маленькими концертами в барах или максимум перед тридцатью-пятьюдесятью людьми. Но он знал, что ребята хотели большего, и что они были на это способны. Им нужно было только побороть свои страхи. И его роль состояла в том, чтобы помочь Лиаму поверить в себя.

- Дыши медленно, - посоветовал он ему, взяв его за плечи, как бы внушая ему. - Все будет хорошо, Лиам. Никто не будет тебя оценивать. Эти люди пришли сюда на площадь перед мэрией, чтобы хорошо провести свой вечер. Они не ожидают ничего супер особенного. Они не пришли посмотреть джазовый концерт или рок-концерт, они просто хотят хорошо провести вечер и повеселиться. Это - легкая публика, и ты это поймешь, - успокоил он Лиама, улыбаясь ему, прежде чем сжать его в своих объятиях.
----------

* Оставайтесь вместе! Пытайтесь найти возможность, день за днем, мы...
** Жизнью правят любовь и ненависть, трудно найти друзей! Вместе навсегда — вот это жизнь!

Лиам покорно выслушал его. Он хотел всегда командовать, и очень часто он хотел, чтобы все было по его, но как бы парадоксально это не звучало, иногда он становился покорным маленьким мальчиком, который внимательно слушал советы и следовал им. Это было также свидетельством его доверия, которое у него было всегда по отношению к своему продюсеру.
Он немного успокоился, но напряжение так и не спадало до тех пор, пока он не начал петь «Zu Dem Mond Fliegen». И в припеве все уже было в порядке. Вот несколько подростков приблизились к сцене, а во время исполнения «Freihe Mich» их стало больше. Стало ясно, что это был полный успех, когда они запели последнюю песню «Nutze Jeden Sekunde Aus» в новой обработке. Они вновь обработали текст и музыку этой песни с продюсерами, чтобы придать ей более роковый характер, как и хотел Лиам. В этот вечер было много народа, и он попросил их повторять припев с ним, и публика была готова с удовольствием это сделать.

- Nutze… jeden Sekund’ aus!* - пел Лиам.
- Nutze!! Jeden Sekund’ aus!! - повторяла публика.
- Hier und jetzt… sonst sie fest. **
- Hier und jetzt!! Sonst sie fest!!

Это было волшебство. Все эти люди пели его песни. Пользуйся каждой секундой. Здесь и теперь, иначе она ускользнет. Эти слова, которые он написал, когда ему было только девять лет, и которые Тео впервые на музыку. Эту короткую песню, которую они так часто пели дома или в гараже, или перед пятью или шестью завсегдатаями бара, теперь подхватили сотни людей. Джош украдкой смотрел на Нив и видел ее изумление. Лиам смог захватить внимание зевак и тех, кто проходил мимо: все они останавливались, чтобы послушать.
Когда песня закончилась, они потребовали другую, и Лиам вопросительно посмотрел на Джоша. Должны ли они еще раз повторить «Nutze Jeden Sekunde Aus»? Джош быстро вышел к ним на сцену и посоветовал им спеть «Wilkommen In Unserem Träum» ("Добро пожаловать в нашу мечту"). Лиам хотел спеть «Fangen Zu Leben An», но другие не достаточно хорошо знали аккорды. Следовательно им пришлось увлечь публику в свою мечту и сказать им, что когда предоставляется возможность, нужно воплощать свою мечту в жизни. Как они, не обращая внимание на критику и отталкивая тех, кто встает у них пути.
Лиам был на седьмом небе. Он снова и снова завораживал людей, как это делают настоящие певцы. Он знал, как можно очаровать. Перед его удивительными глазами и его улыбкой не мог устоять никто. Он абсолютно главенствовал на сцене и бегал из конца в конец, танцевал посередине, подбегал к брату и вновь приближался к переднему краю сцены, чтобы направить свой микрофон в толпу. Он мог бы так петь весь вечер, и даже всю ночь. Но на этот раз это была последняя песня. Прежде чем оставить сцену, Тео подбежал к Джулии и Вивиен и отдал им свой медиатор. Грегор взял маленькую бутылку с водой, которой он не пил и, проходя мимо, побрызгал из нее девушек, одновременно попросив их прийти к ним за кулисы. Все это время Гюнтер играл небольшое соло на барабанах.
Они все были очень возбуждены и, оказавшись за кулисами, бросились в объятия Джоша. Лиам толкнул локтем Тео, чтобы тот посмотрел на Элиз, которая тоже там стояла. Она пошла с ними в бар, который находился в одной из палаток и поздравила их с успехом. Тео буквально сверлил ее взглядом, но она никак не реагировала на него.

- Что в названии вашей группы «Пауки из Мага» означает слово «Маг»? - вдруг спросила она.
- Магдебург, - ответил Тео. - Это небольшой городок, хотя это даже скорее всего деревня. Говорю тебе, там нет ничего хорошего. Там вообще ничего нет!
- Тогда зачем вы придумали такое название группы?
- Это все из-за моего брата! - вздохнул он. - Он хотел таким образом дать вторую жизнь названию группы Дэвида Боуи «Spiders From Mars». Слышала когда-нибудь о такой?
- Нет, - ответила она. - Но я хотя бы слышала о Дэвиде Боуи.
- Нам никогда не нравилось это название! - признался Грегор.
- Боуи не наш кумир, - добавил Тео.
- Они предпочитают Бритни Спирс! - воскликнул Лиам, которого забавляло то, как они все пытались произвести впечатление на Элиз.
- Что ты сказал?! - начал защищаться Тео. - Ты хоть раз видел, как я слушаю ее диски?
- Послушай, я не знаю, есть ли у тебя ее диски или нет, но ты мечтаешь о ней и фантазируешь!
- Я совсем не мечтаю, я не ты! Только девственники фантазируют и мечтают о Бритни!
- Пф-ф-ф! - ответил Лиам, хохоча. - Я знаю двух, которые все еще являются таковыми на сегодня!
- Заткнись, Лиам! - занервничал Тео.
- Да, хватит! - вмешался Грегор.
- Ой, как вульгарно... - засмеялся он, и его смех еще какое-то время звучал в ушах молодой певицы. Ее заинтриговал этот мальчик, который едва взглянул на нее.

Он покинул их, оставив их в обществе Элизы, и присоединился к Джошу, который поехал посмотреть выступление Нейла Хикетира и Жана Сиверса. Они обсуждали название их группы. Джош уже говорил им об этом, да и другие продюсеры тоже считали, что «Spiders From Mag» не являлось таким названием, которое бы достаточно хорошо представляло их, как группу. Если это намек на Дэвида Боуи, то публика могла подумать, что они играют в стиле глэм-рок, а их музыка скорее походила на классический рок. Вспомнив слова Элизы, Лиам согласился, что им необходимо подумать о новом названии для группы.
Позже вечером Тео, Гюнтер и Грегор тусовались с небольшой группой фанатов на площади перед ратушей, а Лиам пил шампанское за кулисами с Джошом и его друзьями. Он посмотрел выступление Нейла и Жана на сцене, и оно ему очень понравилось. Он только не мог понять, почему он не стали уже признанными певцами? Ему казалось, что он просто не выдержит, если через десять лет он будет продолжать петь только в барах. Продюсеры уже разослали их новые песни в несколько большие звукозаписывающие компании, и они очень надеялись, что скоро они подпишут контракт с одной из них. После их успеха на благотворительном концерте Лиам был уверен в этом, как никогда.
Возвращаясь в один из тентов, установленных на площади для артистов и организаторов концерта, он прошел мимо палатки Элизы. Он не заметил ее, но она сама позвала его.

- Ты все это время была здесь совсем одна? - удивился он.
- Да. Там только взрослые, и мой менеджер обсуждает некоторые рабочие моменты с людьми из немецкой звукозаписывающей компании…
- Да, это действительно скучно. Но ты должна была пойти на площадь и веселиться там. Там столько много молодежи сейчас.
- Мой менеджер не хочет, чтобы я ходила туда одна.
- Ой, бедняжка. А если я составлю тебе компанию?
- Она бы хотела…
- Она что тебе мать? - воскликнул он в шоке от того, что ее так сильно контролировали.
- Почти. В таких поездках она несет за меня ответственность. Я подчиняюсь ей... А ты дебютируешь в Германии?
- Почти. Мы только что записали альбом с моей группой и ожидаем ответ от звукозаписывающих компаний. Мне очень стыдно за моих друзей. Иногда они просто невыносимы!
- Не волнуйся. Я встречала и похуже. Когда я пою, что они - «automatic», я знаю, о чем я говорю.
- Хочется тебе верить. Мой брат превращается в законченного идиота, когда он видит красивую девушку... Ну, я хотел сказать... - запнулся он, понимая, что только что сделал довольно неловкий комплимент.

Но вместо того, чтобы подобрать нужные слова, его глаза скользнули в ее декольте, и он по ее улыбке догадался, что она прекрасно видела, куда был направлен его взгляд.

- Ой! - воскликнул он, смеясь, сознавая, что ему нечем оправдать свое действие, и перевел все в шутку. - Мы с Тео идентичные близнецы, поэтому время от времени я тоже страдаю слабоумием. Это в моих генах.
- Я не считаю тебя слабоумным. Ты и не «automatic», - сказала она, приближаясь к нему.

Боже мой! Лиам видел все происходящее, как во сне: вот она приближается, вот их губы готовы соприкоснуться. Ему нужно было сразу отодвинуться и быстро уйти. Но было уже слишком поздно! Ее рот был напротив его, и вот уже ее язык пытается пробиться сквозь его зубы. Он бы очень сильно оскорбил девушку, если бы он оттолкнул ее сейчас или не ответил на ее поцелуй. Она была очень красивой девушкой, но если он оттолкнет ее, она будет думать, что на самом деле в ней нет ничего привлекательного. Он столько раз видел это в кино! Он позволил ей продлить поцелуй и почувствовал, как ее язык дотронулся до маленького шарика его пирсинга. Она еще чуть-чуть приблизилась, и он чувствовал прикосновение ее груди к своей. О-ля-ля! Ему просто необходимо бежать отсюда. Он был несвободен. У него уже была подружка. Хотя, по правде говоря, они не общались с ней почти две недели, следовательно, может быть, у него уже и не было подружки. Но все равно это не причина для такого поведения. Этот поцелуй был очень приятным. Но даже так, он не имел права позволять ей продолжать в том же духе.
Он смело обнял ее и незаметно для нее засунул руку в карман джинсов в поисках своего мобильного. На ощупь он два раза нажал на кнопку 2 - быстрый авто-дозвон до Тео. Он мысленно посчитал звонки, а затем отсоединился. Через пять секунд его телефон зазвонил.

- Это мой брат, - сказал он, отрываясь от ее губ. - Да?
- Что ты хочешь?
- Ой, уже?
- Что уже? Что ты там несешь? - спросил его Тео, который не понимал, что происходит.
- Но я смогу вернуться с Джошом.
- Что? О чем ты тут мне, черт побери, рассказываешь?
- Ой, ну ладно!!
- Лиам? Ты обкурился?
- Так действительно неудобно! - нервничал Лиам под озадаченным взглядом Элиз.
- Ты у палаток? Стой и не двигайся, я сейчас к тебе приду.
- Нет, лучше я вернусь! - воскликнул он.
- Да, что там нашло на тебя?
- Да, нам надо будет объяснить маме, что мы уже не десятилетние дети!
- У тебя крыша совсем поехала что ли?
- Да, в каком-то смысле, - сказал он и отключил свой телефон.

Затем с глубокой печалью на лице он начал объяснять ей, что только что их родители позвонили Тео: они хотели, чтобы ребята немедленно вернулись домой. Ну да, и в пятнадцать лет не всегда получается делать то, что хочешь, тем более уже было за полночь… Элиз конечно все понимала. Она была старше всего на год, но и ей не разрешали разгуливать одной, тем более за полночь.

- Скорее бы нам исполнилось восемнадцать лет – тогда мы сможем делать все, что захотим! В любом случае я был рад нашей встрече, - сказал он, широко улыбаясь ей.
- Я тоже.
- Возможно, снова увидимся на какой-нибудь вечеринке? Я буду следить за твоим успехом: может быть, увижу твой клип на Viva или MTV.

Он обнял ее на прощание, а она попыталась удержать его, когда он был готов вот-вот уйти.

- Эй! Могу ли я взять у тебя твой номер телефона?
- Конечно…

Они обменялись номерами телефонов, и Лиам быстро ушел, глубоко вздохнув уже в коридоре. Он нашел Джоша и сказал ему, что собирается вернуться в Парк-Хайатт. Нет, он не устал, просто хотел воспользоваться отличным сервисом этого великолепного отеля. Он перезвонил Тео, чтобы объяснить тому, что он был со слишком назойливой девушкой, и ему нужен был предлог, чтобы отделаться от нее. Когда Тео узнал, что брат говорит о Элизе, он спросил у него, что ему в ней не понравилось? У него в руках была не девушка, а бомба, и он не воспользовался ею, в то время как им приходится весь вечер развлекать и гулять с несколькими фанатами, чтобы уговорить их зайти к ним в номер отеля!
--------
* Пользуйся каждой секундой
** Здесь и сейчас! Иначе она ускользнет!

Войдя в номер отеля, Лиам все еще улыбался, вспоминая слова брата. Он включил телевизор на канале MTV и сделал звук на полную мощность, а сам пошел в ванную. Он наполовину опустошил контейнер с мороженым, затем налил воду в ванну и добавил туда пену. Он посмотрел на ванную полочку. Расческа, шапочка для купания, пилочка для ногтей, салфетки для снятия макияжа… Он нехотя удалил макияж, который сделал ему продавец-консультант бутика M.A.C. Затем он взял шапочку для купания, развернул ее и одел, убрав под нее волосы. Взглянув на свое отражение в зеркале, он расхохотался, и его смех отразился от стен комнаты, а он шагнул в ванну. Пена пахала просто замечательно. Это был совершенно другой запах: так не пахло ни мыло, купленное в супермаркете, ни мыло от Ольди (Aldi). Это был тонкий, свежий и необъяснимый аромат. Когда он станет известным, он будет мыться в этой пене для ванны каждый день и будет пользоваться только этими прекрасно пахнущими косметическими продуктами.
Укутавшись в пушистый белый банный халат, он удобно устроился по середине большой кровати. Он переключил канал MTV и случайно попал на порноканал. Ух, ты! Неужели у них в отеле имелся такой канал?! Ему казалось, что такие роскошные отели дорожили репутацией и не должны были показывать такие порнофильмы. Для Лиама это никак не сочеталось с изысканностью интерьера. Однако, он не стал переключать канал и то, что он видел на экране, довольно возбуждающе подействовало на подростка, который почти все лето не имел никаких сексуальных отношений. Он развязал свой халат и вспомнил песню Бритни Спирс.

Another day without a lover (Еще один день без любимого)
The more I come to understand (Тем лучше я начинаю понимать)
The touch of my hand (Прикосновение моей руки)...


Он позволил своей руке скользнуть по животу и дальше вниз, доставляя себе удовольствие, которого больше никто другой ему не предлагал. Он выключил звук телевизора, но включил mp3 плеер своего сотового. Он предпочитал слушать «Touch Of My Hand», чем истеричные крики порноактрис.

I don't want to explain tonight (Не хочу объяснять сегодня вечером)
all the things I tried to hide (Все то, что я пыталась скрыть)
I shut myself off from the world (Я отдалилась от всего мира)
so I can draw the blinds (Я могу закрыть шторы)
And I'll teach myself to fly (И научиться сама летать)

Как и в песне, у него не было желания объяснять в этот вечер те вещи, которые он пытался скрыть. Он хотел бы отдалиться на время от мира и научиться летать. Улететь на луну и быть рядом с…? Вздох сорвался с его губ. Что он пытался скрывать? Тео однажды спросил его, почему бы ему не поступать так же, как он, и не слишком заботиться о моральных последствиях. Но он предпочитал просто доставить себе удовольствие сам, чем вступить в интимную близость с девушкой, которую он не знал и не любил.

Он видимо задремал, так как его разбудил звонок телефона, прервавший воспроизведение mp3 плеера. Это вернулся Гюнтер. Он стоял в коридоре, и Лиам прошел через комнату, чтобы открыть ему дверь.

- Что ты тут делаешь голый? - удивился барабанщик, увидев его едва прикрытое халатом тело.
- Я принял ванну, а потом заснул, - сказал он, открывая дверь в свой смежный номер. - А где остальные?
- Уехали в отель, где остановились Джулия и Вивиен.
- Ну, ладно…
- Вот я и вернулся. Но я не буду мешать тебе спать…
- А ты хочешь спать здесь? Тут достаточно места для двоих, даже если это одноместный номер.
- Я думаю, что здесь бы хотел спать Тео.
- Если тут хотел спать Тео, то ему надо было об этом сказать заранее... - сказал Лиам, нахмурившись.
- Ой, в конце концов, может же он отпраздновать такой успешный концерт. А ты просто завел публику.
- Нет, там публика была очень хорошей! Я до смерти испугался, когда я увидел столько много народа, но я всегда мечтал играть на таких огромных площадках, как Колор-Лайн Арена (Color Line Arena). Но теперь я знаю, чем больше народу, тем лучше получается выступление.
- Они ведь пели с тобой «Nutze Jeden Sekunde Aus». И даже я пел вместе с тобой. И Тео, и Грегор! - воскликнул он.
- Это было очень круто. Это именно то, чем я хочу заниматься в своей жизни. Давать концерты. Петь для людей, заводить их…
- Да, я тоже, - признался Гюнтер. - Играть музыку и больше ничего. И мы сможем. У нас есть просто гениальные песни. Звукозаписывающие компании просто обязаны подписать с нами контракт.
- Надеюсь, - сказал Лиам, еще раз нахмурившись.
- Ладно, пойду. Спасибо за приглашение остаться в этом номере, но я пойду в свой. Все мои вещи все равно там, да и я хотел бы спокойно принять ванну, прежде чем вернуться остальные.
- Окей, тогда до завтра.
- Спокойной ночи, - пожелал ему Гюнтер, обняв его. - До завтра!

Лиам вновь включил mp3 плеер. Началось воспроизведение песен Нены (Nena), Дэвида Боуи, Робби Уильямса, P!nk, Бритни Спирс, Placebo, затем последовали треки Bon Jovi, Aerosmith и Аманды Лир (Amanda Lear) — довольно необычный выбор для подростка. Лиам знал Аманду Лир только потому, что она была подружкой Дэвида Боуи. Ему очень нравилась ее песня «Blood & Honey» (Кровь и мед), которая напоминала ему о вампирах и «Japan» (Япония). В своей песне она говорила, что обожала Токио, и ее чудесная мечта — когда-нибудь прогуляться по его улицам.
Он слушал каждую песню представляя, как будто он пел их перед тысячами фанатов. Он снова как будто выступал с концертом — то как Зигги Стардаст, стоя на кровати и танцуя, то пел «Trouble» (Неприятность), как P!nk, то «It’s My Life» (Это моя жизнь), как Bon Jovi. Затем, когда зазвучали первые аккорды песни «Sorrow» (Печаль) Дэвида Боуи, он снова упал навзничь на кровать. Он как бы снова увидел клип с Дэвидом Боуи в шикарном белом костюме и Амандой Лир в великолепном черном платье, в котором они оба стремились друг к другу. Когда зазвучала сама песня, то у него резко испортилось настроение. В нем как будто что-то сломалось. И это причинило ему сильную боль. Он разрыдался, уткнувшись в подушку.

With your long blonde hair and your eyes of blue (У тебя светлые волосы и голубые глаза)
The only thing I ever got from you was sorrow (Но все, что я получил от тебя — это печаль)
Sorrow (Печаль)

Анаиз… Светлые волосы с черными прядями, которые разувал ветер, пока она стояла на палубе отходящего парома... Ему казалось, что рана на его разбитом сердце вновь открылась, и это причиняло ему ужасную боль. Его кровь сочилась из раны; силы покидали его. Он не мог уже даже пошевелиться. Неужели это так никогда не закончится? Когда же она оставит его сердце, его мысли, его тело? Анаис с такой легкостью порвала все те ниточки, которыми его мать, Тео или Лина пытались починить его сердце. Неужели она околдовала его так, что теперь он вечно будет под ее влиянием? Значит его любовь к ней все еще жива... Приходится ли ей так же сильно страдать в объятиях всех этих рокеров? Как же она зацепила его? Ни проекты, ни друзья не спасли его, и он снова внезапно упал в еще более глубокую пропасть ее отсутствия! И если она страдает, то его нет рядом с ней, чтобы утешить и успокоить ее. Эта мысль причиняла ему еще больше боли.

I tried to find her (Я пытался найти ее)
'Cause I can't resist her (I tried to find her) (Потому что не могу противостоять ей)
I never knew just how much I missed her (Никогда не подозревал, что буду так по ней скучать)
Sorrow (Печаль)
Sorrow (Печаль)

Как и в песне, все, что у него было сейчас — это печаль. Это слово даже не передавало того, что он чувствовал. Это была его беда. Он только сейчас понял, что, если он ничего не сделал, чтобы удержать Лину, и если он убежал Элиз, то только потому, что до сих пор очень сильно любил Анаис, и в его сердце не было места для других девушек. И любая другая девушка, какая бы красивая она ни была, не вызывала в нем никакого интереса. Это был кошмар... Он нашел в плеере песню группы Aerosmith, «Hole In My Soul». Пустота в моей душе.

Take a walk outside your mind (Выйди за пределы своего разума)
Tell me how it feels to be (Скажи мне, что ты чувствуешь)
The one who turns (Когда ты поворачиваешь)
The knife inside of me (Нож внутри меня)
Take a look and you will find (Оглянись, и ты поймешь)
There's nothing there, girl (Там нет ничего, девочка)
Yeah I swear, I'm telling you, girl yeah 'cause (Да, я клянусь, я говорю тебе, девочка, да, потому что...)

There's a Hole In My Soul (В моей душе пустота)
That's been killing me forever (Которая постоянно убивает)
It's a place where a garden never grows (Это место, где никогда не будет сад)
There's a Hole In My Soul (В моей душе пустота)
Yeah, I should have known better (Да, я должен был это предугадать)
'Cause your love's like a thorn without a rose (Потому что твоя любовь, как шип без розы)
Yeah, yeah (Да, да)

Именно так он себя и чувствовал. Как будто разрезав те нити, скрепляющие края раны на его сердце, Анаис повернула нож в ране, которая так и не исцелилась. И он вновь почувствовал острую боль, понимая, что он не сможет никогда забыть Анаис. Он отдал бы все, чтобы только снова увидеть ее, сжать ее в своих объятиях. Вместо этого он из-за всех сил сжал подушку, которая заглушала его рыдания. Дэвид Боуи и Аманда Лир прожили вместе два года, и они никогда не узаконили свои отношения. А если он больше никогда не увидит Анаис? От этой мысли слезы потекли с удвоенной силой. Он взял плеер, чтобы включить песню Нены «Rette Mich» (Спаси меня). Если кто-то и мог успокоить его сейчас, то это была именно она.

Nichts auf dieser Welt ist schlimmer (Нет ничего хуже в этом мире)
Als ein leeres Нotelzimmer (Чем пустой номер в отеле)
In der Nacht (Ночью)

Да, нет ничего хуже, чем пустой номер в гостинице ночью, без его подруги. Где была сейчас сама Нена? Была ли она тоже где-то одна, оплакивая свою потерянную любовь?

Ruf' mich an (Позвони мне)
Komm' her (Приди сюда)
Sei bei mir (Останься со мной)
Rette mich (Спаси меня)

Позвони мне, приди сюда, останься со мной, спаси меня. Именно это он хотел бы сказать сейчас Анаис. Чтобы она приехала к нему и спасла его. Чтобы она избавила его от этого страдания. Казалось, что они с Неной испытали одно и то же. Вернулся ли ее возлюбленный, чтобы спасти ее? Она вроде выглядела так, как будто все было уже хорошо. Но он задумался - он видел ее только на сцене, а в этот вечер он сам выглядел на сцене так, как будто у него все было в порядке. Он был даже очень счастлив. Возможно счастливее, чем до концерта. Если он и испытывал к чему-то такие же сильные чувства, которые можно было сравнить с его любовью к Анаис, так это была музыка. Он пропустил несколько песен, чтобы послушать «Tokyo» .

Gute Nacht und schöne Träume
Was dir unterwegs passiert
Wo dein Ziel ist - dass du da warst
Du hast mir viel erzählt von deiner Welt

Gute Nacht und schöne Träume
Auch wenn ich nicht dabei sein kann
Wünsch dir einfach was du willst
Ich denk dass du dir alles holst
Verlauf dich nicht

Grosse Reise in die Zukunft
Es treibt dich raus ins Abenteuer und verbrennt
Weil keiner weint läufst du los
Und landest irgendwo - Tokyo


Geschichten erzählen das kann ich auch
Doch du hast sie erlebt
Gute nacht und träum dich weg ins Paradies
Ich bin hier wenn du zurückkommst
Wunder lassen sich viel Zeit

Спокойной ночи и прекрасных сновидений!
То, что происходит с тобой по дороге,
Куда ты направляешься - ты там был.
Ты много рассказал мне о твоем мире.

Спокойной ночи и прекрасных сновидений!
Даже если я не могу быть там рядом,
Просто пожелай себе то, что хочешь.
Мне кажется, ты хочешь все то,
Что не можешь получить.

Большая поездка в будущее
Она вовлекает тебя в приключения, но и обжигает
Потому что никто не заплачет, если ты убежишь
И окажешься где-нибудь — в Токио

Я тоже могу рассказывать истории,
Но ты их все же пережил.
Спокойной ночи, и пусть тебе приснятся сны на пути в рай.
Я буду здесь, если ты вернешься.
Чудеса могут длиться долго.

Он так и продолжал рыдать, но, по крайней мере, в этом потоке слез он нашел то, за что он мог уцепиться. Мечты. Группа. Он вспомнил, что слышал это не только от Нены (Nena), но и от Анаис. Однажды его подружка сказала ему, что, когда жизнь становится невыносимой, он должен только лечь спать и начать мечтать. Она не могла разделить с ним его мечту, но она желала, чтобы он жил, как он хотел, и обещала быть там, когда он проснется. Она также предостерегала его, что чудеса и мечты исполняются только со временем.
Он подумал о Spiders, которых он должен сделать известными, чтобы вместе добиться успеха. В Токио. Со временем он хотел, чтобы его группу вписали в историю музыки. И тогда он смог бы проснуться и найти Анаис. Возможно, это испытание, которое они должны были преодолеть. Он еще раз изменил плейлист плеера и выбрал режим случайного выбора. Музыкальные произведения воспроизводились в случайном порядке, и очень часто звучала со словами о Токио или Японии. Лиам задумался: а не может ли это как-то охарактеризовать его группу? Он вспомнил, как они с Джошом говорили по поводу изменения названия группы. А мог ли он назвать свою группу «Tokyo», или «Japan». Он немного успокоился и начал размышлять, взяв небольшой блокнотик, предоставленный отелем.

Он записывал слова, которые приходили ему на ум: Токио, Япония, отель, комната, мечта, будущее…

В проигрывателе заиграла песня «Tokyo Road» группы Bon Jovi. Дорога в Токио. Но в конце этой песни говорилось о проститутке. Он не хотел бы иметь ничего общего с этим. Токио отель? Это напоминало ему Отель Оникс у Бритни Спирс, а значит это было своего рода копированием. А он не хотел ничего копировать. Впрочем он никогда ничего не копировал. Когда они еще были совсем маленькие Гордон помог им открыть для себя музыку, и они с Тео сами сочиняли небольшие песни. Сначала припевы, затем более длинные части песен. Это было как с одеждой, он часто переделывал ее под себя, но никогда не копировал модели никакой коллекции, увиденной в журналах. Его мать помогала ему создавать одежду, которую больше нигде нельзя было найти. Они всегда ко всему подходили творчески.
Лиам часто сопровождал Сьюзан на ее занятия йоги, когда он был совсем маленьким, и ждал ее там, чтобы вместе пойти домой. Она записала Тео на занятия по карате, и пока он занимался, она овладевала основами йоги. И поговорив с Тео, он обнаружил, что обе дисциплины были основаны на одной и той же философии. Что-то вроде понятия дзень, которое учило любого жить настоящим моментом, следовать собственным путем и создавать что-то в своей жизни, что потом можно оставить в наследство своим потомкам. Эта философия учила никогда не судить людей. Каждый человек — это личность со своим собственным восприятием мира, сформированное его опытом, и каждый имел право свободно мыслить и делать то, что хотел. Именно поэтому их мать всегда позволяла им все пробовать и приобретать свой собственный опыт и устанавливать свои границы. Она всегда побуждала их к тому, чтобы они что-то творили и создавали: неважно были ли это рисунки, шоу, песни или одежда. На них оказала сильное влияние философия, пришедшая из Японии, которая в свою очередь корнями уходила в бусидо, древний кодекс чести и поведения самураев.
Он подумал, что Япония была страной, где почитали мудрость, даже если ее заглушали все эти древние традиции. Имея такие ценности, было понятно, почему именно эта страна смогла изобрести все эти электронные приборы, манга, особые кулинарные шедевры... Эта страна добилась успеха в этих некоторых областях. Он записал в блокноте первое слово «Japan». Может быть, надо просто подыскать соответствующее слово, которое больше всего бы сочеталось со словом Япония, и таким образом придумать название группы. Но какое это слово? Japan Hotel? Japan Dream? (Японский отель? Японская мечта?) У него в плеере заиграла песня Дэвида Боуи “Crystal Japan” (Хрустальная Япония). Но он решил, что не хотел бы брать название, которое уже существовало.
Нет, нужно найти что-то, что бы характеризовало только их четверку. Слово «Hotel» понравилось ему больше всего. Потому что они обожали останавливаться в отелях, их мечта - жить вот в таких больших отелях, как этот. Большая кровать, великолепный интерьер, мини-бар, дорогие косметические средства в ванной, обслуживание в номере… Room service (обслуживание номеров). Именно так называлась бывшая бойз-группа Джоша.
Japan Hotel… Он повторял это название снова и снова, но так и не мог решить, действительно ли это название подходило им или нет. На его плеере заиграла песня Аманды Лир «Japan». Токио, оригами, кимоно, суши, гейши... Это была очень творческая страна, и он не знал никакой другой страны, где бы культура, традиции, искусство, досуг были такими же разнообразными и известными во всем мире. Весь мир позаимствовал у них искусство оригами, боевые искусства, суши и многое другое. Он очень хотел бы оставить слово «Japan» в названии группы. Звук начал слегка потрескивать в его плеере, и Лиам заулыбался. Эту песню дал ему Гюнтер. «On The Road Again» (Снова в пути) - песня Джонни Кэша и Уилли Нельсона.

On the road again (Снова в пути)
Just can't wait to get on the road again (Просто не могу дождаться, когда снова в путь)
The life I love is making music with my friends (Больше всего в жизни мне нравится делать музыку с друзьями)
And I can't wait to get on the road again (И я не могу дождаться, чтобы снова пуститься в путь)

On the road again (Снова в пути)
Goin' places that I've never been. (Ехать туда, где я раньше не был)
Seein' things that I may never see again (Видеть то, что я больше, может быть, никогда не увижу снова)
And I can't wait to get on the road again (И я не могу дождаться, чтобы снова пуститься в путь)

On the road again (Снова в пути)
Like a band of gypsies we go down the highway (Как табор цыган, мы едем по дороге)
We're the best of friends (Мы все — самые лучшие друзья)
Insisting that the world keep turning our way (И считаем, что мир должен вращаться для нас)

На этот раз в голове Лиама, как будто что-то щелкнуло. Вот что их всех характеризовало: быть постоянно в пути. Писать музыку с друзьями, ездить по городам, где они еще не были, и может быть, больше никогда и не вернуться. Когда они станут известными, возможно их будут приглашать на фестивали в Москву, Париж, Лондон или Нью-Йорк. Возможно они будут играть на политических или благотворительных мероприятиях, или их будут приглашать туда, куда сейчас они просто не смогут попасть. Не говоря о будущем, даже сейчас вся их жизнь протекала в пути, и им приходилось переезжать с места на место: из дома в школу, из школы на вокзал Магдебурга, с вокзала в гараж, из гаража в самовольно занятую квартиру друзей, из дома в Гамбург…
У него перед глазами были эти два слова, и вместе они звучали очень хорошо. Япония и путь. Japan Road… Два слова, которые представляли их внутреннюю и внешнюю сущность. Слово «Япония» было чем-то духовным, оно возвращало их к ценностям, в которые они верили и которым пытались следовать. Слово «Путь» было их физической стороной: всегда быть в движении. И «Japan Road» символизировало их мечту: дорога в Японию, путь к успеху. Путь, который они избрали и по которому они собирались пройти всю свою оставшуюся жизнь. Он нацарапал на листе слова: дорога, вход в японский храм, логотип. Затем он постарался красиво написать новое название своей группы, и сам того, не заметив, он успокоился. Музыка понемногу осушила его слезы. В его плеере заиграла песня Bon Jovi, «These Days» (Эти дни).

These days - the stars seem out of reach (В эти дни звезд уже не достать)
These days - there ain't a ladder on these streets (В эти дни нет лестницы на улицах)
These days - are fast, love don't last in this graceless age (Эти дни пролетают так быстро, любовь быстротечна в этот развращенный век)
There ain't nobody left but us these days (В эти дни никого здесь больше нет, кроме нас)

Jimmy shoes busted both his legs, trying to learn to fly (Джимми порвал оба ботинка на ногах, пытаясь научиться летать)
From a second story window, he just jumped and closed his eyes (Он прыгнул из окна второго этажа и закрыл глаза)
His momma said he was crazy - he said momma "I've got to try" (Его мама сказала, что он сошел с ума — он ответил маме: «Я должен попробовать»)
Don't you know that all my heroes died (Разве ты не знаешь, что все мои герои умерли)
And I guess I'd rather die than fade away (И я лучше тоже умру, чем буду прозябать)

Это правда, что время пролетало с безумной скоростью, им постоянно его не хватало, они всегда находились в состоянии стресса… Лиам подумал о тексте Гете, который он изучал. У людей есть тысяча обязанностей, которые им надо выполнять на работе, и столько же других каждодневных бытовых задач, но когда у них есть свободное время, они еще успевают заниматься другими делами. Как будто пребывание наедине с самими собой в свободную минуту пугало их.
Другая проблема заключалась в том, что у молодежи больше не было героя для подражания. Именно об этом пел Bon Jovi, «В эти дни никого здесь больше нет, кроме нас». Впрочем, именно простых людей и показывали в передачах реалити-шоу на телевидении, и ими так восхищались подростки. Молодые люди, как они, с печальным или счастливым прошлым, решали принимать участие в таких шоу, как будто им больше нечего было делать, как запереться в доме и позволить другим глазеть на то, как они живут.
В наш век стали делать передачи, в которых телезрители наблюдали за тем, как люди терпели неудачу. Печатали также газеты, в которых всему миру демонстрировали все дефекты и настоящие без грима лица знаменитостей. Вместо того, чтобы воодушевляться своими героями и кумирами, имеющими успех, в этих передачах и газетах молодежь находила себе оправдание за то, что они впустую тратят жизнь, так как их кумиры все равно в чем-то потерпели неудачу.
Тогда Лиам сказал себе, что нет больше великих звезд, то он возьмет эту роль на себя. Он придет на смену таких кумиров, как Мэрилин Монро, Джон Леннон или Майкл Джексон. Он заставит людей научиться мечтать, он научит молодежь жить каждой секундой и верить в свою мечту. Но сам останется для других загадкой. Он никогда не будет комментировать слухи в печати; пусть люди пишут, что они хотят, его сущность останется для них тайной. Впрочем, каждый мог говорить и верить в то, во что они сами хотели. И если он когда-нибудь будет участвовать в реалити-шоу на телевидении, то это будет видеосъемка 24/ 7, и камера будет следовать за ним повсюду для того, чтобы «взять» фанатов с собой в дорогу, показать им большие отели или шикарные места, которые он будет посещать, чтобы вызывать в них желание добиться успеха в жизни, чтобы они позже сами смогли посетить эти места или отправиться в путешествие. Он подумал о песне своего отчима «Zug Des Lebens», поезд жизни.

Der Zug des Leben fährt mit einer Schnelligkeit (Поезд жизни спешит)
Dass dir wenig Zeit zum überlegen bleibt (Так что у тебя остается мало времени, чтобы все обдумать)
Und ich geniesse die Fahrt, so lange sie noch läuft (А я наслаждаюсь поездкой, пока еще едет поезд)
Denn ich weiss, irgenwann kommt für mich auch die Endstation (Хотя я знаю, что когда-нибудь мы подъедем и к моей конечной остановке)

Поезд жизни отъезжал, понемногу набирая скорость, и надо было полностью наслаждаться поездкой, потому что наступит день, когда он приедет к конечной станции. Но Гордон всегда говорил им, что ему с Тео не стоит задерживаться на вокзалах из-за боязни этой конечной станции. Если по какой-то причине поезд остановится, всегда есть возможность пересесть или поехать по другой дороге, чтобы добраться до ближайшего пункта. И иногда изменение направления движения может изменить конечный пункт следования и доставить их туда, куда они и даже не помышляли поехать.
Затем он на какое-то время забылся благодаря музыке и мечтам, и выплакав достаточное количество слез, он погрузился в глубокий сон.

И он не мог понять, действительно ли он полностью пробудился от этого сна, так как в последующую неделю их продюсеры сообщили им, что компания Юниверсал Мьюзик (Universal Music) хочет работать с ними, и переговорив с продюсерами, они решили подписать контракт!
Мальчики представили себе, что им придется оставить школу, чтобы играть концерты по всей Германии, но они были не против. Дитер и Джош сразу же сказали им, что, что бы ни случилось, им надо продолжить обучение, потому что им необходимо иметь диплом об окончании школы. Они пытались удержать их энтузиазм, объясняя, что это было только начало, и вряд ли что-то особенно изменится в их жизни в течение нескольких лет. Они будут давать интервью, выступать в телевизионных передачах на местных каналах, но им нужно терпение и время, прежде чем они станут звездами на национальном уровне. В лучшем случае, они приобретут небольшую известность, и если их альбом будет продаваться хорошо, они смогут появляться на национальных каналах, а на следующее лето они смогут запланировать турне. А пока они должны научиться делать шоу, участвовать в презентациях, автограф-сессиях и учится своему ремеслу.
Но тем временем пока контракт еще не был составлен и подписан, нужно было определиться с названием группы, поговорить с их родителями, решить, какие песни нужно перезаписать, какие нужно по-другому аранжировать, а какие нужно довести до совершенства на студии в Нью-Йорке — на все это нужно было время.
Грегор постоянно читал «Доктора Испахана», и на этот раз он все чаще и чаще ассоциировал себя с главным персонажем книги. Роб годами следовал за цирюльником, но после смерти последнего захотел стать доктором. Он всегда переживал за то, что не мог лучше помочь больным. Он должен был выучиться на врача, кто-то посоветовал ему отправиться в Персию, чтобы там приобрести профессию врача. Роб покинул Лондон, долго-долго ехал по Европе и, наконец, приехал в Персию. По дороге он выучил персидский язык и основы еврейской религии. В Константинополе проживали евреи и мусульмане, и так у Роба было больше шансов закрепиться там и начать свое обучение.
Грегор чувствовал, что он всегда был в пути, открывая для себя один мир за другим, одну культуру за другой. Они с Гюнтером решили смотреть на все с точки зрения перспективы — они говорили себе, что все свершится в свое время. Близнецы не обладали таким большим терпением. Записав все имеющиеся песни и отыграв концерты за прошлый год, они почувствовали, что перестали двигаться вперед.

Незаконно занятую квартиру освободили, и ее жильцы вынуждены были искать другие места в городе. Самый старший из них попытался связаться с парнями, и все ужасно обрадовались, когда узнали об их успехе. Они часто встречались по выходным в клубе «Принц» или «Фабрика».
По пятницам Лиам и Тео кушали в кафе «Карри 54», расположенном недалеко от вокзала, затем шли в бар «Либих», на другой конец улицы, где можно было обнаружить Грегора в обществе его друга Фабиана. Неподалеку находился зубоврачебный кабинет отца Фабиана. С ним он никогда не виделся после развода своих родителей. Затем они садились на трамвай, чтобы заехать за Гюнтером в школу «Ямахи», которая была в одном квартале от клуба «Принц». Затем они без дела болтались на улице Хальберштатер, ужинали в пиццерии «У Джоя», а вечером шли в клуб, надеясь, что их кто-нибудь впустит.
Именно там Лиам иногда встречал Агнес, которая занималась современными танцами в престижной студии «Диа Данс» и подрабатывала в ночной дискотеке. В этом году он был в классе Джулии, а она после концерта в Гамбурге не переставала расхваливать Spiders From Mag и встречалась с Тео. Однажды Агнес сама подошла к Лиаму и предложила ему пойти с ней в боулинг, прихватив Тео и Джулию.

- Я даже не знаю, стоит ли? - ответил он честно. Он не хотел вновь возобновлять уже когда-то закончившиеся отношения.
- Каждую субботу мы ходим туда с Джулией и Тео. Потом они как всегда исчезают куда-то вместе, а я остаюсь совсем одна. Был бы здорово, если бы со мной был кто-то еще, с кем я могла бы поговорить... Я знаю, что ты встречаешься с девушкой в Гамбурге, но ты не должен об этом беспокоиться, я тебе предлагаю просто оставаться друзьями.
- Я не встречаюсь с девушкой в Гамбурге…
- Да? Лина мне говорила совсем другое. Она очень расстраивается, что между вами все закончилось из-за Алисы, этой девушки, с которой ты там встречаешься.
- Что она там себе навыдумывала?! - воскликнул он. - Я не знаю никакой Алисы, и потом, именно она сама перестала со мной общаться этим летом. И в те редкие моменты, когда мы могли встретиться, ей совсем не хотелось ни общаться, ни развлекаться…
- Мне правда жаль вас обоих. И даже если ты ни с кем не встречаешься, это ничего не меняет. Я не ищу парня. Просто я немного разочарована тем, что ты больше у нас не учишься. Мне очень нравились твои объяснения текстов.
- Тебе только и нравились, - засмеялся он. - Преподаватели в целом не были от них в восторге.
- А мне всегда нравится все то, о чем ты говоришь. Мне бы очень хотелось поговорить с тобой, и чтобы ты научил меня гасить свет.
- Гасить свет? - повторил он, приподнимая бровь.
- Разве ты не помнишь? У нас с тобой был разговор о страсти и любви, и ты сказал, что это как будто ты идешь в полной тьме, и только луна и звезды освещают твой путь.
- Да, да, конечно, я вспоминаю. Но я не хочу возобновлять наши отношения.
- Знаешь, мои родители всегда боятся, что со мной что-то случится. Они постоянно меня опекают и пытаются от всего защитить, и я боюсь уходить от рутины, сойти с этой хорошо освещенной дороги. Если бы они знали, что я буду общаться с мальчиком, у которого есть пирсинги, макияж и который ходит на ночные дискотеки и клубы в пятнадцать лет, они запретили бы мне видеться с тобой. Они бы подумали, что ты обкуренный панк или что-то в этом роде, или что у тебя с головой не все в порядке…
- Ой, ну то, что с головой у меня не все в порядке - это точно! - пошутил он задумчиво, ему лучше не говорить ей о том, что он уже успел попробовать в самовольно занятой квартире. - Посмотри, на мне одето две пары брюк!
- Да, я знаю, - засмеялась она. - Мне очень понравилось в чем ты приходил вчера. Все уставились на тебя и говорили, что за звезда вышла из автобуса?!
- Знаешь, что Ваймар не хотела бы, чтобы я продолжал одеваться таким образом?

С помощью Сьюзан он сшил две пары брюк, вложив одни в другие, и это позволило ему порвать верхние брюки так, что в целом все не выглядело слишком неприличным или вульгарным, так как под верхними брюками находилась еще одна пара брюк.
Он всегда составлял компанию Агнес вечером каждую субботу, когда был свободен. Они назначали встречу с Тео и Джулией в боулинге, и после игры эти двое бежали и искали уединения в гараже Spiders. Сначала Лиам и Агнес оставались в боулинге, который был на той же улице, что и клуб «Принц», и ночная дискотека, так как родители Агнес совсем не хотели, чтобы она шаталась по городу. Но понемногу ей начинали разрешать гулять по улице Лермсдорфер-вег, которая вела из боулинга к школе танцев, затем на улице Хальберштатер, главной улице, неподалеку от танцевальной студии. Однажды она села на трамвай до Хассельбах-платц, и Лиам увез ее в бар «Либих», чтобы выпить с Грегором и его лучшим другом Фабианом.
Лиам помогал ей зажечь множество маленьких свеч, которые освещали ее дорогу. С ним она могла почитать журнал «Браво» и попить кофе в торговом центре, сделать покупки или поговорить о сериалах, которые смотрели только девушки, зная, что он не будет насмехаться над нею. Он также иногда смотрел «Хорошие времена, плохие времена» (Gute Zeiten Schlechte Zeiten) или интересовался жизнью Сары и Марка в сериале «Влюбленные».
Когда наступила зима, родители Агнес разрешили ей приглашать его к себе домой, и они проводили вечера за разговорами и просмотром телевизора. У них были странные отношения. Агнес нравилось, когда он говорил ей об Анаис, об их отношениях, которые у них когда-то были, и о страдании, которое он испытывал теперь. Казалось, она восхищалась тем опытом, который он приобрел, тем, что он уже попробовал алкоголь и наркотики. Только очень разумная девушка не сошла бы дороги, которую освещали для нее ее родители. У нее не возникало даже желания пить алкоголь или курить сигареты. Однажды, когда Лиам особенно разволновался из-за разговора об Анаис, она обняла его и поцеловала прямо в губы. Это было настолько приятно и невинно! Именно этого так не хватало ему с момента расставания с Анаис. Он много пил на дискотеках, пробовал наркотики и даже переспал с подружкой своего брата. Это помогло ему сменить приоритеты в жизни. Даже Тео успокоился насчет девушек и завел себе постоянную подружку. Лиам поддерживал платонические отношения с Агнес. Она ему нравилась, хотя он не мог ничего определенного сказать по этому поводу, но он очень дорожил ею. Он хотел помочь ей стать более независимой, одновременно не ускоряя ход событий.
Те, кого бы он хотел наоборот поторопить, были его продюсеры и работники звукозаписывающей компании! Теперь у них был свой менеджер - молодой человек, двадцати трех лет, дипломированный специалист, недавно закончивший университет. Он занимался вопросами по связям с общественностью, расположившись в маленькой деревне Люне-Моорфельд (Lüne-Moorfeld) недалеко от Гамбурга, где фактически и располагалась студия Дитера Даффманна. У Абеля Жаминссона (Abel Jaminsson) почти не было такого опыта работы, но он восхищался тем, чем занималась эта рок-группа, а его шведское происхождение понравилось Лиаму и Тео.
Адвокат, Том Цольгер (Tom Zolger), занимался их контрактами, вопросом авторских прав на название их группы, а также на все их тексты и мелодии.
Во время их поездки в Берлин им представили людей, которые хотели работать с ними под лейблом Universal Music. Бритта, руководитель проекта, собиралась организовать запись и продажу их CD. Она была готова руководить процессом с самого начала до конца. Йорг (Jörg), их A&R*, должен был устанавливать связь между ним и звукозаписывающей компанией. Он должен был советовать, какие песни им лучше выбрать, кто должен был появиться на обложке альбома, и какие песни им нужно было перезаписать. Он должен был также отвечать на все их вопросы. А Мелани отвечала за работу с прессой. Она связывалась со средствами информации или отвечала на их запросы, послала им демо-версии и файлы для более быстрого продвижения нового альбома.

------
* A&R - менеджер и продюсер по репертуару. В звукозаписывающей компании A&R должен объединить авторов/композиторов и исполнителей для того, чтобы их помочь им работать вместе. Они находят студию звукозаписи, организовывают записи песен, выбирают названия для альбомов и т.д.. Задачи A&R могут быть самыми разными, согласно запросу артистов, с которыми он занимается, и их потребностям.

Много времени ушло на все эти ненужные встречи, во время которых Йорг объяснял им, как строен мир музыки и шоу-бизнеса, как артисты управляли своим имиджем и как это влияло на публику. Он был очень рад сообщить им о том, что у компании Юниверсал были очень хорошие партнеры и что один из их стилистов займется ими, чтобы подобрать каждому из них тот стиль, который бы большего всего соответствовал им, а потом дизайнер разработает им варианты костюмов, из которых они должны были выбрать что-то свое. Обычно артисты просто обожали эту часть работы, но только не группа Spiders. Для них все это было бессмысленно. Они не хотели, чтобы другие создавали и контролировали их имидж, чтобы кто-то еще указывал им на то, как они должны были одеваться, они хотели быть самими собой и просто петь свои песни.
Этот вопрос был отложен в сторону, чтобы усиленно заняться их альбомом. Дитер послал новые записи Йоргу, и из них они выбрали пятнадцать. Затем они остановились на десяти песнях, даже двенадцати, но Лиам приложил столько усилий, чтобы все пятнадцать песен вошли в новый альбом, что было решено оставить все эти пятнадцать песен, которые незамедлительно были отосланы Бритте.
Тем временем снова был поднят вопрос о работе со стилистом. Йорг пытался разъяснить им, что публика не будет восхищаться теми, кто выглядит, как обычные люди. Подростки не будут фанатеть от других подростков, которые ничем от них не отличаются, которые напоминают им их друзей, с кем они постоянно встречаются в школе.

- Когда я появляюсь в школе, то одна половина учеников насмехается надо мной, а другая половина оскорбляет меня, потому что я не похож на обычного ученика. Мне не нужна помощь в поисках своего собственного стиля, у меня уже есть свой собственный стиль. Да и у моего брата тоже…
- Просто тебе нужен такой имидж, который не будет вызывать столько жестокого осуждения со стороны людей. Из того, что ты сказал, я понял, вся школа не любила тебя, а я хочу, чтобы публика тебя оценила и полюбила.
- На сцене такой проблемы не возникает, - возразил Тео. - Он может покорить весь мир, и публика всегда поет с ним. Это почти как, если бы Бритни Спирс пришла в школу в своей эротической форме школьницы, все бы начали ее критиковать и посчитали бы ее поведением верхом неприличия. Но для клипа и для сцены это было самое то.
- Я думаю, что им важнее всего изменить их привычки, - вмешался Джош. - Довольно легко убедить публику, что их кумиры мудры и чисты, и честны. Но в один прекрасный день папарацци запечатлеет их на улице или на вечеринке и мгновенно откроет всем их истинное лицо. Поверьте, я в этом разбираюсь, я сам прошел через это со своей группой Room Service. У них есть возможность стать группой, состоящей из четырех парней, каждый со своим характером, и каждый будет выглядеть по-своему. И тогда практически каждый человек надет в одном из них того, на которого он мог бы походить, или близкого себе по духу. Это так важно для подростков. Именно в этот период они не хотят носить одежду маленьких умных мальчиков и девочек, но пытаются подражать панкам, эмо, готам, или еще не знаю кому. Лиам, поднимись на пару секунд и покажи свои знаменитые двойные джинсы Йоргу. Лично я бы никогда ничего подобного не одел, но ему нравится, а другие подростки доводят своих родителей, умоляя их купить им такие же порванные джинсы!
- Но однако в школе их мало кто поддерживал, - возразил Йорг.
- Но эта школа находится в Магдебурге. В Гамбурге, Берлине и Мюнхене люди знают, как выглядеть круто. Такой прикид никого не удивит здесь. А в маленькой деревушке дети копируют поведение своих родителей, и в таких сообществах люди закрыты и не обладают особой толерантностью, не принимая тех, кто на них не похож.
- Хорошо, допустим, - уступил их A&R менеджер. - Но я все же поговорил бы об этом с Бриттой. Но они сейчас смогут закупить себе одежду в тех бутиках, которые им раньше были не по карману. У нас для этих целей выделен бюджет…

Проблема была окончательно урегулирована в начале года, но нужно было уладить еще много других вопросов. Они встречались с продюсерами, Йоргом и Бриттой по поводу песен. Она хотела, чтобы на диске было только двенадцать песен. Тео знал Лиама хорошо и помогал тому сражаться до последнего, чтобы ее убедить в том, что каждая песня появилась на альбоме не случайно, она занимает там определенное место, он все чаще замечал грусть и печаль в глазах брата. Бритта хотела выкинуть песню «Geständnis» (Признание). Она считала, что не стоило помещать в альбоме песню, в которой Лиам признавался, что иногда ему нравилось вводить в заблуждение весь мир. Публика могла задуматься над словами: а не продолжает ли он обманывать их и сейчас? Потом у нее сложилось нелестное представление о песнях «Weit Weg Von Hier» (Далеко от сюда) и «Ewigkeit» (Вечность). Эти песни были очень темными и имели двусмысленные тексты. Трудно было понять: герои в песнях были уже мертвы или только задумывались над тем, чтобы совершить самоубийство и войти в вечность. Но обе песни посвящены Анаис. Лиам очень дорожил ими.

- Теперь, когда ты говоришь об этом, - сказал ему Тео. - Я понимаю, что для моей песни нет места в альбоме. Там говорится, что позади нас черное прошлое, и впереди нас также черное будущее, а люди, которые были за нас, предали и бросили нас… Это практически похоже на жалобу. И мне она очень нравится. Но я хотел бы удалить ее с альбома.
- Ты оставишь свою песню! - воскликнул Лиам.

Тео слегка пошевелился на диване, и его плечо коснулось плеча Лиама. Он немного отодвинул ногу в сторону так, чтобы она слегка коснулась ноги его брата, и никто этого не заметил, кроме них двоих.

- Ну, признайся, что эта песня не несет ничего позитивного… а совсем противоположное послание к тому, которое мы бы хотели предоставить публике.

Они долго смотрели друг на друга, и команда Юниверсал стала свидетелем первого «обмена между близнецами», во время которого все присутствующие задавались вопросом, что же сейчас произойдет дальше, и как поведут себя эти двое, но никто не осмеливался что-нибудь сказать.

- Уберем из альбома «Dunkel» (Темный, черный), - сказал Лиам, неожиданно поворачиваясь, чтобы взглянуть на Бритту.

Тот факт, что Тео вновь отодвинулся от брата, как только тот начал говорить, ускользнул от всех. Когда выбор песен был сделан, они договорились о порядке, в котором их разместят в альбоме, а затем Бритта сообщила, что теперь песни пошлют в Нью-Йорк, чтобы их довели до совершенства. Это был последний этап выпуска любого диска. С одной стороны, необходимо было привести все песни в порядок, отрегулировать длину пауз, уровень звука и пропустить все через эквалайзер. С другой стороны, все это должно было сделано согласно нормам «Красной Книги» (Red Book)*, после заполнения бланка ISRC.**


------
* Red Book – название и цвет книги, в которой содержатся нормы и стандарты для компакт-дисков, произведенных компаний Philips. Например, минимальная длина песни (4 секунды), максимальное количество песен, которые можно записать на CD (99 песен), максимальное общее время (79 мин.) или соотвествие кодексу ISRC.

** ISRC - Международный Код Стандартных Записей — уникальный опознавательный код, внедренный Международной Федерацией индустрии фонографии (IFPI) для того, чтобы познавать музыкальные (звуковые и аудиовизуальные) записи во всем мире.

Затем они выбрали свой первый сингл. Сначала группа подумала о «Nutze Jedem Sekunde Aus» (Используй каждую секунду), как о песне, которую Лиам написал первой, и которую они так часто играли. Но потом они вспомнили о «Frei» (Свободен), потому что в этой песне было очень большой смысл, они хотели рассказать о нем всем. Но Битта и Йорг выбрали «Zu Dem Mond Fliegen» (Полететь на Луну). Именно эта песня из всех остальных песен альбома не ставила никаких спорных вопросов, а история расставания могла тронуть широкую публику. Чтобы убедить их, Бритта объяснила им, что начинать надо потихоньку. Если эта баллада понравится публике, они выпустят следующий сингл, например, «Frei», где было уже больше рокового звучания.

- Твою песню немного подправят и превратят в наш первый сингл, - сказал Тео, похлопывая Лиама по колену. - Луна принесет нам удачу, это точно!

Они еще раз обменялись этим таинственным взглядом. Бритта знала, какое значение Лиам вложил в эту песню, и ее вдруг охватили сомнения. Сможет ли Лиам обсуждать эту песню и говорить о ней, не волнуясь и не теряя головы, как сейчас?

- Лиам, скажи мне. Ты готов говорить об Анаис перед камерой? Или как ты будешь объяснять вашу историю журналистам?
- Я абсолютно не готов, - ответил он, приподнимая бровь.
- Как это, «я абсолютно не готов»?! - воскликнула она, и в ее голосе послышалась тревога.
- Это будет неправильно говорить об Анаиз, - сказал он спокойно.
- Но тебе придется объяснять прессе значение этой песни.
- Но мне при этом совсем необязательно говорить о ней.
- Проблема не в том, что он будет говорить о нашей Анаис, - вмешался Гюнтер, которого не было слышно весь день. - Проблема в том, что он тогда будет говорить о дочери Роба Пэриса.
- Да, - добавил Грегор. - Все сразу начнут думать, что он является нашим покровителем, хотя мы никогда с ним не встречались. Он никогда не приезжал в Магдебург.

Лиам вдруг подумал, что Роб действительно никогда не навещал Анаис, хотя она его очень сильно любила. Она прыгала радости каждый раз, когда садилась на паром, чтобы отправиться к нему в Швецию. По ее словам, это был просто чудесный человек. Хотя этот чудесный человек никогда не приезжал к дочери... Как и его собственный отец, который никогда не навещал их. Он жил в Ганновере, но ведь это же было совсем рядом. Но сейчас не время думать об этом. Он выкинул эти мысли из головы, и уверенным голосом, чтобы убедить Бритту, сказал, что он сможет объяснить значение этой песни, не упоминая Анаис.

Через две недели они были уже в Гамбурге, чтобы записать новую версию «Zu Dem Mond Fliegen». Йорг подумал, что было бы неплохо, согласно названию их группы, спеть песню на японском языке, и тогда песню перевели на японский язык. Сначала Лиам не хотел это делать, но Джош убедил его попробовать. Юниверсал дала им возможность попробовать и этот вариант, и они решили задействовать все, чтобы продвигать свою музыку. В свою очередь, им надо было пойти на несколько компромиссов и согласиться сделать то, что он совсем не хотел делать. Им не составило особого труда сделать новую запись песни, было даже весело спеть «Zu Dem Mond Fliegen» на японском языке. Единственно он беспокоился только о том, что не был уверен в правильности произношения слов, но он все же это сделал.

Ich muss zu dem Mond fliegen (Я должен лететь на Луну)
In eine andere Welt (В совершенно другой мир)
Wo ich mich verstecke (Где я смогу найти прибежище)
Bis das nicht mehr weh tut (Пока не утихнет боль)
Schaue die Sternen an (Я смотрю на звезды)
In dem Himmel (На небе)
Und wenn ich nich' mehr kann (И когда я больше не могу)
Denk ich daran (Я думаю о том,)

Zusammen sind wir eins (Мы снова будем вместе)
Irgenwo neu (Где-то в другом месте)
Und bis zum Mond fliegen (Когда я полечу на Луну)
Zurück zu dir (Обратно к тебе)

へ飛ぶ tsuki he tobu

すぐ他の世界 sugu hokano sekai

時々、私はどこかへ隠れる tokidoki watasi ha dokokahe kakureru

心の痛みがなくなるまで kokorono itamiga nakunarumade

星をみる hosi wo miru

空の上から sora no uekara

そして私が自分自身をなくしたとき sosite jibunjishinwo nakusita toki

私はあなたのことを考える watasi ha anatano kotowo kangaeru

一緒に私達はひとつになる watashitachi ha hitotsuninaru

そしてどこか新しい sosite dokoka atarashii

月へ tsuki he

すぐあなたに戻る sugu anatahe modoru


Мальчики радовались скорому выходу их альбома, но продюсерам пришлось снова умерить их пыл, объяснив им, что им еще нужно много сделать, прежде чем они смогут взять этот альбом в руки. Надо было свести и аранжировать сингл, устроить фотосессию и сделать несколько фотографией для обложки альбома, а также снять клип. Надо было подумать над логотипом для названия группы и над его оформлением, чтобы он олицетворял только их. Нужно было сделать несколько фотографий для буклета, который потом будут вкладывать в альбом, и продумать его оформление и дизайн.
Потихоньку они начали над всем этим работать, и Абель спланировал несколько концертов для группы, которая пока еще выступала под названием Spider From Mag. Они с Джошом сопровождали их везде и изучали их в действии. Во время пасхальных каникул он также поехал с ними, и переезжая из одного местного клуба в другой, он каждый день удивлялся тому, сколько много нового он узнавал о них. Он видел, с какой страстью они играли свою музыку, и как они стремились к успеху. Наблюдая за их действиями на сцене, он хотел помочь им достичь успеха, поддержать их и заставить всех заговорить о них, как о новых талантах по всей Германии. Он действительно верил в них.
Часто в студии мальчики развлекались тем, что снимали все на камеру или воображали, что дают интервью, как самые настоящие рок-звезды. Следуя совету Йорга, они несколько раз прошлись по магазинам Гамбурга и сделали все необходимые покупки. Джинсы марки «Дизель», кожаные куртки, винтажные футболки с логотипами разных рок-групп, широкие реперские футболки и широкие мешковатые джинсы, кожаные браслеты и серебряные украшения, не забыв солнцезащитные очки для каждого из участников группы. Лиаму и Грегору очень понравились бутики Decoy и Tazuma. Там был широкий выбор моделей, аксесуаров и симпатичных украшений в стиле рок-готик-панк. Как бы они хотели скупить там все! У Лиама даже возникло желание, чтобы их сингл и альбом побыстрее достигли самого большого успеха, и таким образом, заработав достаточно денег, они бы сами могли заплатить за то, что они хотели купить. Какая тяжело зависеть от родителей или продюсеров!

Через какое-то время их продюсеры и Абель вновь пригласили их в студию и сказали им, что они должны выслушать плохую новость. Все просто замерли, а Лиам почувствовал, как его сердце начало судорожно биться. Он сел в ближайшее кресло рядом, боясь, что он упадет, так как его ноги просто подкосились под ним. Тео сел на подлокотник его кресла.
Только бы не еще одна проблема со звукозаписывающей компанией, как тогда, когда с ними разорвали их первый контракт. Компания Юниверсал просто не могла уже пойти на попятную. Их новая одежда еще больше подчеркивала уникальный стиль Лиама и Тео, и их все больше и больше критиковали и ненавидели в школе. Тогда они гордо сказали всем своим друзьям и даже некоторым преподавателям, что они собираются выпустить со своей группой альбом... Нельзя теперь допустить, чтобы этот альбом не вышел.

- Так вот, - начал Джош, чтобы прекратить их мучения. - Мелани, ваш пресс-атташе, связалась с некоторыми молодежными журналами, предлагая им написать статью о вас и представить вас публике прежде, чем выйдет ваш сингл для того, чтобы ваши фотографии были бы уже знакомы подросткам, когда клип будет в ротации на телевидении. Но вы знаете, какая сейчас экономическая обстановка, а все эти "он-лайн" СМИ только создают еще больше проблем для традиционных средств информации. Газеты продаются плохо, поэтому им на каждой странице нужно печать только то, что будет привлекать их читателей…
- Они отказались? - спросил Тео.
- Все, за исключением одного... но это самый популярный журнал, поэтому плохая новость заключается в том, что у вас совсем не будет каникул этим летом, мальчики, но зато вам придется очень много поработать! - сообщил он серьезно, и прошло несколько мгновений, прежде чем до них дошел смысл сказанного. - В июне у вас будет фотосессия для журнала «Браво», в начале июля мы снимем клип, затем он будет в ротации на телевидении, и с середины июля вы будете давать интервью телевидению и прессе.

Они запрыгали от радости, поочередно обнимая друг друга. Наконец, это свершилось, и они увидели результаты работы в течение двух лет. Жан Сиверс был в студии, чтобы завершить работу по сведению песни, и он выпил с ними в саду за их успех и за эти хорошие новости.

- Поздравляю! – сказал он. – Как у вас все так быстро получается! Это замечательно!
- Быстро? – Лиам поперхнулся Редбуллом. – Ты, наверное, шутишь? Мы закончили запись наших песен еще в прошлом году!
- И вот уже фактически два года работаем над этим альбомом, - вмешался Тео.
- А также надо еще учитывать, - добавил Грегор, - что до этого мы работали над ним еще в нашем гараже, а песни пели на небольших конкурсах, концертах, в барах и т.д..
- Точно, - одобрил Тео. – Мы играем вместе с 2001 года. А это уже четыре года!
- А до этого мы с Тео играли вдвоем. Таким образом, что мы имеем? Девять лет? Ведь именно тогда мы написали первую песню «Nutze Jedem Sekunde Aus».
- Да, девять лет, - задумался Тео. – И двух лет не прошло, как я научился играть на гитаре, а я уже начинал импровизировать и пробовать что-то свое. А ты изучал нотную грамоту с Гордоном и практиковался играть на синтезаторе, записывая мелодию на нем, потому что боялся играть в живую перед публикой.
- Да! – согласился Лиам, погрузившись в воспоминания. – Нужно было только запрограммировать этот синтезатор, мне и так приходилось слишком много чем заниматься на сцене помимо него. Я хотел сконцентрироваться только на пении. Все это на протяжении шести лет, даже не вериться, что нам скоро исполнится шестнадцать лет. Шесть или семь лет, когда ты что-то очень сильно хочешь, когда это страстное желание не покидает тебя ни на один день, тогда, кажется, что все это длится долго и бесконечно.
- Да, - подтвердил Тео. - Встречи, переговоры, обсуждения, споры… Все, что мы хотим, это выходить на сцену и играть перед публикой.
- И я уверен, что вы будете этим заниматься, - заверил их Жан. - Молодые люди будут обожать вашу музыку. Боже! Скоро на Джоша и Абеля свалится столько работы по организации промо-туров и концертов!
- Спасибо, - сказал Лиам, широко улыбаясь. Он в это тоже верил, и теперь как только им сообщили эту «плохую новость», он хотел показать продюсерам логотип, который он нарисовал вместе с Тео, Грегором и Гюнтером.



Они обработали свой логотип со специалистом по компьютерной графике, и у группы появился свой собственный логотип и свои авторские права на название и логотип. Абель связывался с различными СМИ, телефонными компаниями, радиостанциями и другими сообществами, предлагая им логотипы «Japan Road» и возможность загрузить на сотовые телефоны рингтон «Zu Dem Mond Fliegen». Веб-мастер компании Юниверсал взял на себя задачу создавать их официальный сайт в Интернете: www.JapanRoad.de.

Из-за этих встреч и всей этой работы у мальчиков совсем не было времени на подружек. Исключением стал Гюнтер, который вел себя очень сдержанно и никогда не говорил о девушках, но который часто встречался с Майрикой. Каждый раз, когда ему надо было уйти из студии, он говорил, что ему надо размяться немного на велосипеде и подышать свежим воздухом, а сам убегал к ней.
Какое-то время он не мог встречаться с ней в Люне-Морфельде, и тогда он познакомился с другой девушкой из музыкальной школы, но та скоро бросила его ради гитариста. Но когда они возобновили работу над записью альбома в конце года, Гюнтер вернулся к Майрике.
На тот момент у Грегора больше не было девушки, а близнецы могли встречаться с Джулией и Агнесс только в школе. Понимая, как изменится их жизнь в скором будущем, Тео прямо объявил Джулии о том, что им лучше расстаться, чем питать какие-то надежды, живя на расстоянии, терять время и терпение, волноваться по пустякам, злиться, и, в конце концов, все равно расстаться врагами.
С Лиамом все было по-другому. Он не хотел бросать Агнесс, ради того, чтобы встречаться с другими девчонками этим летом. Это было не для него, пусть его брат этим занимается. Если он не может быть ее бой-френдом, то тогда они смогут остаться просто друзьями. Он просто считал, что честнее положить конец этим отношениям и позволить ей встречаться с другим парнем, который всегда будет рядом с ней. Но в отличии от Лиама, Агнесс была влюблена в него и не хотела оставлять его. Она заверяла его, что она умеет ждать. В обычные дни она посылала ему смс, напоминая о себе, сообщая ему, что думает о нем, или сказать, что видела его по телевизору. И Лиам хорошо знал, насколько это было важно для нее. Он помог ей победить страхи, стать немного независимой.
В тот день близнецы пошли в торговый центр Флора-Парк, но по дороге внимание Лиама привлек парикмахер, работающий около окна. Он выглядел чрезвычайно эпатажно. Его черные волосы с синеватым мелированием были неровно пострижены. Средней длины на макушке, они были чуть длиннее на затылке. Волосы были все приподняты гелем, а надо лбом с одной стороны была небольшая челка. Он был накрашен так, как ни один другой человек во всем Магдебурге. Он совсем сбрил свои брови и нарисовал их, изобразив красивый и деликатный изгиб. На вернем веке была очень тонкая черная подводка, а на нижнем веке были нанесены бирюзовые тени.

- Тедди, ты видишь это?
- Да, знаешь, я тоже могу видеть сквозь прозрачное стекло.
- Я хочу, чтобы этот парень причесал меня, как себя, и также накрасил. Правда, я не буду сбривать свои брови. Я хочу, чтобы на фотосессии для «Браво» и в клипе у меня был такой эпатажный и вызывающий вид.

Близнецы вошли в Хэрикейн (Hairricane)*, и когда подошла очередь Лиама, он сказал парикмахеру, что хотел бы такую же прическу и такой же макияж, как у него. Согласен ли он взяться за него?

- Конечно! - ответил Себастьян Бём**, и Лиам уселся в кресло, а Тео в это время устроился поудобнее в сторонке.
- Я пою в рок-группе, и мы скоро собираемся выпустить альбом, - объяснял Лиам, пока парикмахер мыл его волосы. - Мой брат - гитарист. И у нас скоро будет важная фотосессия для журнала «Браво» для того, чтобы представить нас публике. Мы будем даже снимать клип! Поэтому я хочу, чтобы в начале моей карьеры у меня был необычный и немного вызывающий внешний вид.

Себастьян начал с того, что сначала окрасил волосы Лиама в черный цвет, затем местами нанес насыщенный синий цвет. Он подстриг волосы на макушке, оставив волосы на четыре-пять сантиметров длиннее сзади, а также оставил впереди длинную челку, которую он постриг неровно, лесенкой, так что теперь она падала с его лба, наполовину закрывая левую щеку. Он быстро высушил волосы феном, а затем приподнял волосы по всей голове, кроме челки. Далее он принялся за макияж.
Для начала, прежде чем нанести легкий жидкий тональный крем и пудру в тон, он смазал лицо Лиама увлажняющим кремом. Он прорисовал контур глаз карандашом, наложил на подвижное веко темные тени и подкрасил ресницы черной тушью с эффектом удлинения. Как только он провел тонкую черту подводкой по краю век, взгляд Лиама изменился и стал более глубоким. Парикмахер отошел немного в сторону, чтобы взглянуть на свою работу. Никогда еще он никого так не гримировал.
Он вновь принялся за прическу и снова приподнял волосы, на этот раз закрепив их гелем. Затем он выпрямил челку и покрыл ее лаком. Результат был впечатляющим. Даже Тео был поражен новым внешним видом брата!

Лиам поблагодарил парикмахера и решил зайти к Грегору и Гюнтеру, чтобы показать им свой новый имидж. Он также позвонил Джошу и Абелю, сказав, что им надо поговорить, и те на машине приехали в Магдебург, чтобы взглянуть на его новый образ. Когда они вошли в кафе «Алекс» и увидели Лиама, который шел им навстречу в своих двойных разорванных джинсах, куртке из черной кожи, новой стрижкой и обильно подведенными и накрашенными глазами, которые постоянно моргали, как крылья бабочки, у них не осталось никаких сомнений, что перед ними стояла будущая звезда. В нем было что-то, чему невозможно научить молодых артистов, это либо было, либо – нет. И Лиам неоспоримо владел искусством пленять взгляды других людей, привлекать к себе всеобщее внимание. Он казался инопланетянином среди всех остальных внешне обычных людей.
Они сделали фотографии, и гримерша-парикмахер сделала ту же самую прическу и макияж на фотосессию для журнала «Браво». Эту фотосессию снимали на камеру для канала Sat 1, второй кабельный немецкий канал, который смотрит вся страна! Они дали свое первое интервью первому каналу RTL – это было одним ранним июльским утром в самом конце новостного блока Punkt 6 (Пункт 6).
Журнал «Браво» представил их немецким подросткам, а канал Viva начал ротацию их клипа. Они давали свои первые интервью, но очень их быстро охватил водоворот событий, к которым они совершенно не были готовы.

В этот момент Грегор понял, как себя чувствовал, герой его любимой книги, когда тот прибывал в Испахан. Роб верил, что это был его конечный пункт назначения. Цель, наконец-то, была достигнута. Ему нужно было только найти известного доктора Ибн Сина и попросить его начать преподавать ему медицину. Но все произошло не так, как он планировал. Охрана доктора отказалась пропускать его в дом, и его охватило разочарование. Он совершил столь длинный путь и узнал столько много нового только для того, чтобы попасть сюда! Он хотел просто увидеть доктора Ибн Сина. Он пытался объяснить это охране, он настаивал на своем, но они посчитали его поведение дерзким и наглым. Его бросили в карцер. Его судил шах, который единолично имел право решить, следовало ли его убить или помиловать.
Его помиловали, так как шаха тронуло его стремление стать врачом. Он назначил ему «калаат» ("Calaat"), т.е. назначил ему пенсию, подарил ему дом и лошадь, чтобы Роб мог обустроиться в городе и посещать занятия по медицины. И тогда Роб понял, что его путь еще не окончен. Наоборот, он начинался! Так как он должен был не только обучиться медицине, но и религии, закону и философии, и он должен был сделать все, чтобы жители Испахана приняли его…
Это так было похоже на их собственный путь. Выпуская альбом, они думали о том, что их мечта исполнилась. Но скоро, как и Роб, они уже читали критику в печати и осуждения их врагов. Но публика, которая была фактически единственным правителем в мире музыки, предоставила им «калаат» ("Calaat"), покупая их альбом так, что скоро он достигает золотого статуса, а потом их номинируют на престижную премию. Грегор тогда сказал сам себе, что они смело могут сделать Japan Road делом всей своей жизни, но как и его герою, им необходимо заставить мир шоу-бизнеса принять их, как своих.

Грегор закрыл книгу «Доктор Испахан», он уже достаточно прочитал на этот вечер. Ложась спать, он улыбнулся, еще раз восхищаясь своим великолепным номером. Это было тоже частью «калаата» ("Calaat"), который им предоставили их фанаты. Лиам чувствовал себя королем в этом мире, но он знал, что на самом деле он был только верноподданным, потому что в мире музыки царила только публика, но так как он смог восстать и показать им, как можно стремиться к исполнению своего желания, они короновали его…


--------
* Hairricane – игра слов в английском языке — ураган волос — примечание переводчика)
** В 2005 Себастиан Бём не был еще популярен и работал в бутике торгового центра Флора Парк. Настоящий адрес этого салона: HAIRRICANE - Große Diesdorfer Straße 231 - 39108 Magdeburg